– Да что ты? – искренне ужаснулась Юля. – А из-за чего?
– Ты что, совсем не в теме? – как-то даже протрезвела госпожа Сомова.
Юля покачала головой.
– Она в психушку загремела, когда Ирма у нее мужа увела, – постучала зачем-то себе по лбу Лена.
– Да ты что? Максима? – ужаснулась Юля такой коллизии.
– Да при чем тут Макс, у нее раньше другой был. Тоже богатенький. Дура дурой, а пристроиться умеет, – с откровенной завистью вздохнула Елена, глядя пьяным затуманенным взором в чужую счастливую жизнь. Впрочем, все же не очень счастливую.
– Она за первого мужа еще в институте вышла, по большой любви, родила ему целую ораву спиногрызов.
– Это сколько? – полюбопытствовала Юля, силясь представить Татьяну в роли матери десятерых детей.
– Трое, кажется, – икнула мадам и чуть не упала с табурета.
– А потом-то что? – Юля подергала ее за локоть, потому что Ленка упала головой на стойку и как-то подозрительно засопела. «Если так и дальше пойдет, то я с ней до утра не закончу», – огорчилась она и принялась трясти Ленку самым беспардонным образом.
– А? – встрепенулась Сомова, дико озираясь по сторонам.
Но вокруг никого, кроме Юли, уже не было. Бармен, наведя порядок, давно ушел, отдыхающие с наступлением вечерней прохлады покинули лежаки и шезлонги. Яркие дневные краски сменились вечерними фиолетово-розовыми тонами, мягкими и пастельными. Над крытыми соломой остроконечными крышами парковых павильонов и ресторана разлился оранжевый искусственный свет. Зеркало бассейна, ровное и недвижимое, сливалось с океанской гладью, в нем отражались белые пики сложенных зонтиков и кружево листвы.
– Чего тебе надо? – полным диссонансом к окружающей благоуханной действительности просипела Елена, хлопая бессмысленно глазами.
– Дальше что было? У Ирмы с Татьяной, – освежила Юля ее память.
– В один прекрасный день Ирма приперлась к Таньке домой, – с трудом собирая мозги в кучу, проговорила чуть живая информаторша. – Так, мол, и так, собирайте ваши вещички, теперь я здесь жить буду.
– А муж что?
– Его дома не было.
– Ну?
– Танька в рев. Кто вы такая? Как же так, у нас дети! А та ей – «вон пошла вместе с детьми». А муж ее, сволочь порядочная, когда домой явился, говорит, да уж, прости, так вышло. И Таньку с детьми – к теще, считай, на улицу.
– Как же так, это же его дети? – ужаснулась Юля.
– Говорю же, сволочь, – довольно поддакнула Ленка. – Денег им не давал, встречаться отказался, Танька от горя с катушек и съехала.
– Вот гад! Как его фамилия, ты его знаешь?
– Гм, – кивнула Лена.
– Ну, какая?
– Не помню. Да какая разница. Он на Ирме все равно не женился, выкинул ее через месяц, собрал манатки и вышвырнул на лестницу.
– Законченная сволочь, – констатировала Юля. – А Ирме так и надо.
– Да уж. Та еще стерва.
– А с Татьяной что дальше было?
– Да с такими, как она, всегда все хорошо. Нарисовался Максим, вытащил из психушки, накормил, напоил и женился. С тремя детьми взял! Придурок!
– Откуда же он взялся?
– Друг детства, – издевательски хихикнула Елена.
Оказывается, добродушный, простоватый Максим – настоящий мужик. Надежный и сильный. Юля сразу прониклась искренней симпатией к Веселову.
– Поэтому Татьяна Ирму все время изводила?
– А ты хотела, чтобы она ей маникюр бесплатно делала? – раздраженно ответила Ленка. – Слушай, а что это ты лезешь ко мне? Вопросики всякие задаешь? Тебе чего надо? – Ленка спрыгнула с табурета и уперлась в Юлю тяжелым, злым взглядом. Чувствовалось, что Ленка не прочь вцепиться ей в волосы или еще что-нибудь отколоть. Будь она потрезвее, Юля бы испугалась. Лена была выше, крупнее, моложе и нахальнее беременной мадам Ползуновой. Но сейчас она еле держалась на ногах, так что полноценной соперницей быть не могла.
– Да расслабься ты. Так, сплетничаем по-бабски, – попробовала успокоить собеседницу Юля.
– Да? А что это ты к Инке лезла? Все про меня спрашивала? – не к месту вспомнила Елена.
– Не про тебя, а про Ирму. А ты так, к слову пришлась. – Юля решила, что толку от Ленки больше не будет и пора уже с ней прощаться.
– Нет, ты уж погоди! – уцепилась Ленка за лямку Юлиного топика.
Ну вот. Только драки не хватало.
– Лен, ты классная девчонка! Честное слово. Вот Ирма, та …
– Да Ирма твоя всю жизнь мне завидовала! – истерично завизжала Ленка. Юля пугливо оглянулась. К счастью, никого поблизости не было.
– Конечно завидовала, ты, главное, не волнуйся. – Юля суетливо пыталась унять Ленкину несвоевременную истерику.
– Она всю жизнь мне сломать хотела! Стерва! Она Сереге, козлу этому, все рассказать грозилась!
– Какому козлу, что рассказать? – Юля попыталась поймать Сомову за локоть и отбуксировать на яхту.
– Про то, что мой младший – не его ребенок, а Шульмана! – выла Ленка, успевая ловко уворачиваться.
– Что? – перестала Юля тянуть ее за руку.
– Серега если бы узнал, сразу бы меня бросил, – зарыдала она, утирая тыльной стороной руки злые крупные слезы. – Она, гадина, хотела, чтобы я, как Танька, в психушку попала!
И дальше полилось! Ирма знала Ленкин секрет и постоянно ее запугивала, получая несказанное наслаждение. Татьяна знала про молодого любовника Ирмы и не упускала случая намекнуть на это в присутствии посторонних. Элла спала с Сомовым, и Ленка прекрасно об этом знала, но помалкивала – во-первых, у самой рыльце в пушку, а во-вторых, Элка замужем и с Гансом ни за что не разведется, так лучше уж пусть с ней спит, чем с какой-нибудь молодой и голодной.
– Как же так? – обалдела Юля. – Они с Гансом такая прекрасная пара.
– Что, не ожидала от подруженьки, думала, она вся такая белая и пушистая? – так и подпрыгнула Ленка. – Да мало того, что она с моим мужем спит, еще подбивает его развестись со мной!
Дурдом! Не яхта, а террариум какой-то. Далее последовал рассказ об Инне, которая ненавидела Ирму из-за денег, они вечно состязались, кто больше из Игоря бабок вытянет, а с появлением Семена ненависть достигла апогея. Ирма была высокой, знойной красоткой, а Инна – маленькой толстушкой с целлюлитом, и Ирма постоянно посягала на Инкиного жениха. Буквально вешалась на него, то в каюту заманит платье расстегнуть, то в джакузи к ним залезет в одних стрингах. Инка просто на стену лезла.
А Семен, хоть и весь из себя доктор-хирург, кроме диплома, ничего не имеет, и партия с Инной ему как воздух нужна, да и семейство его на будущую невестку не надышится. А Ирма вечно его подставляла, Ленка сама слышала, как он однажды на пустой палубе ее к переборке прижал и шептал что-то на ухо, злой такой, с перекошенным лицом. Она ему в ответ: «Кишка тонка», а он ей: «Ты забыла, что я врач? Никто ничего и не узнает».
– О чем это он? – насторожилась Юля.
– А я откуда знаю, – икнула Елена, повисая у нее на плече. – Может, отравить грозился, если она ему предстоящую свадьбу расстроит.
Все может быть, когда на кону такие деньги. Приданое у Инны, наверное, небольшое. Зато наследство огромное. Плюс связи, плюс подарки, да мало ли что еще.
Похоже, Ирма при жизни многим насолила. Да и Татьяна имела весомые причины для расправы. Если человек на почве развода попал в сумасшедший дом, потерял крепкую семью и любимого мужа, а потом вдруг сытую, довольную и счастливую встретил виновницу своего краха, то вполне мог в состоянии помрачения рассудка поквитаться за все.
Кстати говоря, резоны самой Елены были более весомы, чем она предполагала. А сам Веселов? Похоже, он очень любит жену, это даже больше, чем простая супружеская любовь, их чувства основываются на давней, еще детской дружбе. Мог он из-за Татьяны треснуть по черепу виновницу ее душевного недуга? В состоянии бешенства мог. А Ирма была известным мастером игры на чужих нервах.
Теоретически и у Эллы мог быть повод для убийства – вдруг Ирма грозилась проболтаться Гансу о шашнях жены? Я представила себе Эллу, спокойную, уверенную, очень умную и самодостаточную. Да нет, для нее это не повод. Чтобы Элла пошла на убийство, нужно что-то более весомое. Хотя кто знает, что в чужой душе творится.
Сам Шульман, оказывается, имел не меньше поводов для убийства жены. Мало того что она его позорила своими выходками, изменяла ему со всем, что шевелится, по Ленкиному выражению, так Шульман сдуру оформил на нее часть бизнеса и солидный счет в офшоре. Ленка слышала, как Ирина Яковлевна по телефону кому-то жаловалась на невестку. Что Игорек как следует не подумал, с ней не посоветовался, а теперь они вынуждены терпеть эту нахалку, иначе она их просто ограбит.
Для Шульмана смерть жены была кратчайшим путем к получению финансовой и личной свободы. А за бабки наши люди, как известно, способны на все. Что там Ирма с миллионами Шульмана, если, что ни день, внуки родных бабулек за мизерные пенсии убивают. А Ирина Яковлевна? Юля ее не учитывала. Но если уж между нами, то эта железобетонная мадам может хладнокровно передушить с десяток невесток и за меньшую провинность, чем покушение на семейный капитал. В случае, естественно, если удастся уйти от ответа. А учитывая ее ум и решительность, она вполне могла бы провернуть это дельце. Убийцу-то до сих пор вычислить не удается.
Пока Юля размышляла о перспективах обвинения Ирины Яковлевны, Ленка, утерев в очередной раз пьяные слезы, поведала ей еще одну трогательную историю. Из путаного рассказа Сомовой выходило, что лет пять назад Шульман пытался разорить Веселова и прибрать к рукам его бизнес, даже рейдеров на его предприятие натравил. В ее исполнении это звучало, как «ридыры».
«Боже! У меня сейчас голова лопнет от этого потока негатива, – схватилась Юля за панаму. Как эта посудина не потонула под грузом ненависти, злобы и подозрительности? Остается совершенно непонятным, что заставило этих людей собраться вместе для морского путешествия, кроме, конечно, желания передушить друг друга?»
– Так мы ж друзья, надо же нам общаться! – шмыгнула красным носом прекрасная Елена. – Знаешь, ты не трепись о том, что я тебе рассказала! – вдруг совершенно трезвым голосом попросила она. – Ты вообще вроде не болтливая и не очень противная. Ты мне даже нравишься, – попробовала она подлизаться.