– Договорились, – согласилась с доводами мужа Эмили, старательно гоня от себя прочь нехорошие мысли.
Уезжает, бросает ее здесь одну, да еще наедине с не вполне вменяемым братцем. А в качестве компенсации предлагает воспользоваться машиной, за руль которой ей даже страшно садиться.
– Как смотришь, если я займусь покраской стен в кухне? Не возражаешь?
– Конечно нет. Поехали сейчас в Моултон. Мне надо проверить поступления на свой банковский счет. А на обратном пути заедем в какой-нибудь строймаркет и купим там подходящую краску. – Себастьян повернулся к жене и ласково потрепал ее по щеке. – Ты просто чудо, Эмили. Самое настоящее чудо.
Рано утром следующего дня Себастьян отбыл в Лондон. Эмили уже все спланировала на целый день вперед. Главное – приступить к покраске стен на кухне. Напевая про себя знакомый мотивчик, она быстро спустилась вниз, приготовила себе кофе и тотчас же приступила к покраске.
К полудню Эмили успела выкрасить целую стену, включая выступ от дымохода. Она очень пожалела, что не попросила мужа помочь ей отодвинуть от другой стены массивный буфет для посуды, который практически занимал всю стену. Сделав небольшой перерыв в работе, она уселась за стол, чтобы перекусить сэндвичем, и в этот момент услышала, как к дому подъехала машина. Через какое-то время машина уехала. Наверняка почту привозили, решила Эмили, не придав особого значения этому эпизоду. После ланча она принялась за стенку, на которой был установлен водопроводный кран с раковиной.
– Приветствую вас, – услышала она у себя за спиной французскую речь.
Тотчас же все внутри Эмили оборвалось. Она оглянулась и увидела в дверях Алекса в инвалидной коляске.
– Что вам здесь нужно? – спросила она, заметно нервничая, отчего сам вопрос прозвучал грубее, чем ей бы этого хотелось.
– Мой дом… Где хочу, там и верчу, – ответил Алекс самым что ни на есть любезным тоном. – Вот заехал проинформировать вас, что моя последняя сиделка только что изволила отбыть восвояси.
– Алекс, ну что вы утворили на сей раз? – воскликнула Эмили, сидя на верху стремянки, после чего стала осторожно спускаться вниз.
– Ради всего святого! – воскликнул Алекс с деланым ужасом в голосе. – Уж не надумали ли вы тоже взять надо мной шефство? По примеру моего братца…
– А чего еще вы хотите? Я здесь только неделю, и за этот короткий промежуток времени у вас уже успело смениться две сиделки, – ответила Эмили с вызовом.
– Вот теперь я точно вижу, что мой братец перетащил-таки вас на свою сторону, – заметил Алекс меланхоличным тоном.
– Никто меня никуда не перетаскивал, – ответила ему Эмили по-английски, чтобы особо подчеркнуть, как сильно он ошибается.
– Мне нравится, как вы это сказали, с таким красивым французским акцентом, – широко улыбнулся Алекс.
– Пожалуйста, не увиливайте от разговора, – наставительно заметила ему Эмили, снова переходя на французский.
– Прошу прощения. Но в любом случае, эта особа уехала. И теперь в целом доме остались только мы вдвоем – вы и я.
– Тогда я немедленно звоню в агентство. Пусть присылают замену, и как можно скорее, – живо возразила Эмили.
– Послушайте меня, Эмили! Умоляю вас, никуда и никому не звоните. Ну потерпите хотя бы пару деньков. Мне хочется доказать и вам, и Себастьяну, что я вполне самостоятельный человек, который может сам себя обслуживать. Ведь я же уже пообещал брату вести себя самым достойным образом: никаких горячительных напитков, никаких наркотиков, никаких попоек и скандалов в деревенском пабе. Ну, и так далее, и тому подобное. – Алекс бросил на Эмили умоляющий взгляд. – Так неужели вы не дадите мне отсрочку? Обещаю, как только вы заметите в моем поведении малейшие признаки чего-то плохого, вот тогда звоните себе на здоровье во все колокола, бейте тревогу. – Он слегка покачал головой. – Но если бы вы только знали, как я буду стараться, чтобы не допустить подобной развязки.
Эмили поняла, что неожиданно для себя самой оказалась в затруднительном положении. Разумеется, ей следует незамедлительно позвонить мужу и посоветоваться с ним. Или все же лучше пока обойтись без звонков? Ведь после такой новости Себастьян немедленно сорвется домой. А как же его бизнес? Как все дела, которые, по его же собственным словам, он забросил на долгие месяцы? Нет, определенно, меньше всего ему сейчас нужны дополнительные семейные неприятности.
Наконец Эмили приняла решение. В конце концов, она жена Себастьяна и тоже может позаботиться о его брате ему же во благо.
– Хорошо. Будь по-вашему, – уступила она. – Что-нибудь еще? – Она снова поставила ногу на ступеньку стремянки, чтобы подняться наверх и докрасить верхний угол со сложным изогнутым карнизом.
– Пока ничего, благодарю вас.
– Если вам что-нибудь вдруг понадобится, немедленно сообщите мне.
После этих слов Эмили снова поднялась на верхнюю ступеньку, опустила кисть в банку с краской и принялась орудовать ею по стене.
В кухне повисла тишина. Усилием воли Эмили заставила себя всецело сконцентрироваться на работе, внимательно следя за тем, как плавно скользит кисть по стене.
– Приятный цвет. Отличный выбор, – услышала она снизу короткий комментарий Алекса.
– Спасибо. Мне тоже нравится.
– Как и мне. Юридически половина кухни ведь принадлежит мне. А потому имею полное право выражать свое мнение обо всем, что тут происходит. Как думаете?
– Думаю, что да.
Последовала очередная порция молчания. И вдруг…
– Могу я вам помочь?
Эмили постаралась обойтись без чересчур прямолинейных комментариев.
– Нет, спасибо. Я отлично справляюсь со всем и сама.
– Между прочим, я тоже могу водить валиком по стене, и не хуже вашего, – заметил в ответ Алекс, словно прочитав ее мысли.
– Окей. Возле раковины лежит чистый валик, налейте в лоток немного краски – и вперед.
Эмили недоверчиво наблюдала за тем, как Алекс подрулил к раковине, взял банку с краской и ловко отлил какую-то часть в свой лоток.
– Откуда мне начинать? Отсюда? – Он махнул рукой на часть стены слева от буфета.
– Можно и отсюда, – согласилась с ним Эмили. – Какая жалость, что мне одной не под силу отодвинуть этот буфет от стены.
– Вот здесь я вам точно смогу помочь. Верхняя часть моего туловища гораздо сильнее, чем у большинства людей, которые ходят на своих ногах. Так что вдвоем мы легко справимся с этой задачей.
– Тогда попробуем. – Эмили спрыгнула со стремянки и принялась выставлять на стол посуду с верхних полок. Алекс занялся нижними полками. Освободив буфет от содержимого, они на пару легко отодвинули его от стены.
– А сейчас расскажите мне о себе, – неожиданно предложил Алекс голосом, исполненным неподдельного сочувствия, наблюдая за тем, как Эмили снова вскарабкалась на свою стремянку и принялась водить валиком по стене.
– Что именно вас интересует?
– О, только самые общие сведения. Возраст, положение, серийный номер паспорта и все такое, – улыбнулся он в ответ.
– Что ж, мне тридцать лет. Я родилась в Париже. Мой отец был намного старше моей матери и умер, когда я была еще ребенком. – Мысленно Эмили решила, что сообщит деверю минимум фактов из своей жизни, оставаясь при этом предельно вежливой. – По специальности я ветеринар, жила в Париже на улице Марис. А потом, вскоре после смерти мамы, познакомилась с вашим братом. Вот и вся история, пожалуй.
– Мне кажется, вы себя сильно недооцениваете, – отозвался Алекс. – Возьмем для начала тот факт, что вы происходите из одного из самых аристократичных семейств Франции. О кончине вашей матушки сообщила даже наша «Таймс».
– Вы узнали это от своего брата?
– Нет. Я провел собственные изыскания. Посмотрел, что о вас пишут в интернете.
– Тогда зачем вы расспрашиваете меня, коль скоро знаете обо мне все?
– Потому что мне было интересно выслушать вашу собственную интерпретацию. Любопытно было послушать, что вы скажете о себе сама. В конце концов, мы же теперь родня. Если честно, то вы оказались совсем не такой, как я вас представлял, – вдруг признался Алекс. – Учитывая ваше происхождение, я ожидал увидеть перед собой такую капризную, испорченную аристократку, самоуверенную сверх всякой меры уже только потому, что она носит такую известную фамилию. Немногие девушки вашего круга решились бы на то, чтобы стать ветеринарным врачом. Я прав? Наверняка все они озаботились бы в первую очередь тем, чтобы найти себе подходящего богатого мужа, а потом бы развлекались всю оставшуюся жизнь, порхая с места на место и перелетая с Карибских островов в Альпы, оттуда – в Сен-Тропе и так далее по кругу, в зависимости от времени года.
– Вы очень красноречиво описали ту жизнь, которую вела моя мама. – Эмили слегка улыбнулась.
– А что я вам говорил! – Алекс с видом триумфатора прошелся валиком по стене. – В то время как вы сами выбрали себе полностью противоположную жизнь. И еще такой большой вопрос, – он с деланой озабоченностью потер свой подбородок, – почему вы так поступили. Предполагаю, Эмили, что ваша матушка была чересчур поглощена своими светскими обязанностями и своей красотой и на вас у нее просто не хватало лишнего времени. А вам весь этот блеск и мишура великосветской жизни казались отвратительными. Может быть, потому, что там никогда не было места для вас. Вы вечно торчали где-то на втором плане. Ваша матушка была совершенным воплощением всего того, что мы понимаем под выражением «шикарная французская дама», а вы инстинктивно чувствовали, что вам никогда не стать такой же, как она, что вы не сможете оправдать всех ее ожиданий. Вы вообще были уверены, что она вас не любит и не обращает на вас никакого внимания. В итоге вы выросли с крайне заниженной самооценкой. А потому вы сознательно отвергли все привилегии, дарованные вам по праву рождения, точно так же, как ваша матушка, как вам казалось, отвергла в свое время вас. Словом, вы решили прожить совсем другую жизнь, не имеющую ничего общего с жизнью вашей матери.
Эмили судорожно уцепилась за верхнюю часть стремянки, чтобы не потерять равновесие и не упасть.