Венеция одарила Конни теплой улыбкой, и на мгновение Констанция увидела перед собой прежнюю Венецию: ее красота словно проступила через изможденное и усталое лицо.
– Кстати, – добавила она как бы между прочим, – я слышала, что тот парень, у которого ты сейчас столуешься, вроде бы один из очень важных людей в Сопротивлении. Мне рассказывали, что в Париже живет какой-то богач. Так вот он – номер два в списке руководителей после Мулена, зверски убитого гестаповцами. Его имя высокочтимо в рядах всех участников Сопротивления. Словом, если твой хозяин и есть этот номер два, тогда понятно, почему Лондон был вынужден ради него пожертвовать тобой и твоей блистательной карьерой агента спецслужб, когда ты так не вовремя появилась на пороге его дома, представ перед взорами его гостей-гестаповцев. Однако мне пора. – Венеция поднялась со скамьи. – Все подробности предстоящей сходки, время, место сбора и все остальное я сообщу тебе в четверг. Итак, встречаемся на этом же месте. Будь здорова!
22
В четверг Конни снова пошла на прогулку в Тюильри, но Венеция в парке так и не появилась. Не появилась она в назначенное время и в последующие четыре дня, хотя Конни продолжала регулярно посещать парк и подолгу сиживала на скамейке в ожидании подруги. Венецию она увидела лишь на пятый день. Она проехала мимо Конни на своем велосипеде, сделав вид, что не знает ее, и бросив на ходу сквозь зубы:
– Сегодня вечером в девять часов, девятый муниципальный округ, кафе де ла Пэ.
После чего, даже не повернув головы в ее сторону, укатила прочь.
Вернувшись с прогулки домой, Конни стала прикидывать, как ей выскользнуть вечером из дома незамеченной. Ведь яснее ясного, что Эдуард не выпустит ее в столь поздний час на улицу одну, без сопровождения. Тогда она решила, что самое лучшее, если за ужином она сошлется на головную боль и сразу же уйдет к себе. Обычно Эдуард в это время тоже запирался в своем кабинете. После того как она убедится, что Эдуард действительно работает у себя в кабинете, она тихонько спустится вниз на кухню, а оттуда через погреб выберется на улицу. Ведь входная дверь, ведущая с улицы, до сих пор стоит незапертой, так как ключ утерян.
Но не успели они отужинать, после чего Эдуард сразу же уединился в своем кабинете, а Конни уже приготовилась к реализации своего плана, как в дверь позвонили. Сара пошла открывать дверь. Через какое-то время она снова возникла в столовой.
– Полковник Фальк фон Вендорф желает видеть вас, мадам Констанция. Он ждет вас в гостиной.
Конни готова была локти себе кусать от столь неожиданного препятствия, но делать было нечего. Изобразив на лице лучезарную улыбку, она направилась в гостиную.
– Добрый вечер, херр Фальк, – начала она прямо с порога. – Как поживаете?
– Прекрасно. Но я не видел вас уже несколько дней, успел соскучиться. Вот и заехал полюбоваться вашей красотой. Хочу пригласить вас сегодня вечером в какой-нибудь приличный дансинг-холл. Надеюсь, не откажете мне в таком удовольствии.
Конни стала что-то лепетать, подыскивая веский предлог, чтобы сказать «нет». Но Фальк лишь слегка покачал головой и приложил свой палец к ее губам.
– Нет, фройляйн, сегодня я решительным образом не принимаю никаких ваших возражений. Вы и так в последнее время слишком часто отвечали мне отказом. А потому я настроен по-боевому. Итак, ровно в десять я заезжаю за вами. – Фальк уже приготовился покинуть гостиную, но в самый последний момент вдруг остановился у дверей и глянул на нее. – Предполагаю быть в самом отличном расположении духа. У моих офицеров сегодня вечером чрезвычайно важная встреча в кафе де ла Пэ. – Он улыбнулся ей и добавил: – До скорой встречи, фройляйн.
Объятая ужасом, Конни молча проводила его взглядом. Казалось, сердце ее вот-вот выпрыгнет из груди. Фальк назвал кафе, в которое она собиралась на встречу с членами группы Сопротивления. Надо немедленно предупредить Венецию, что в гестапо знают о том, что они намереваются провести там свою сходку. Но как это сделать? Она опрометью бросилась к себе наверх и так же бегом спустилась по лестнице вниз, на ходу напяливая шляпку. Быстрым шагом направилась к двери, открыла ее и уже приготовилась переступить порог, но в этот момент кто-то крепко схватил ее за руку.
– Констанция, куда это вы собрались в столь поздний час?
Она повернулась к графу, понимая, что по ее лицу он сразу же догадается, что она в панике.
– Мне нужно срочно уйти. Речь идет о жизни и смерти! Пожалуйста, отпустите меня. Неужели вы не понимаете?
– Поговорим обо всем в библиотеке, и тогда вы спокойно расскажете мне во всех подробностях, что именно так вывело вас из равновесия.
Эдуард почти силой снова затолкнул ее в холл и запер парадную дверь.
– Пустите меня. Пожалуйста! – взмолилась Конни. – Я у вас что, пленница? Вы не имеете права удерживать меня силой. Мне надо бежать, иначе будет поздно!
– Констанция, вы не пленница. Но и я не могу рисковать, отпуская вас одну и не зная, куда именно вы направляетесь. Или вы сейчас же расскажете мне все, или я действительно буду вынужден запереть вас на ключ. И не думайте, что ваша бурная деятельность, к примеру встреча с так называемой подругой в отеле «Ритц», осталась незамеченной, – добавил Эдуард жестким тоном. – Я вам неоднократно говорил и повторяю снова: в этом доме недопустимо демонстрировать свои связи с участниками Сопротивления.
– Я понимаю, – растерянно пробормотала Конни в страхе от того, что Эдуард, оказывается, все знает. – Та молодая женщина, с которой я встречалась в «Ритце»… мы вместе с ней проходили подготовку в разведшколе в Англии. Она обратилась ко мне за помощью, и я не смогла ей отказать. Ведь она действительно моя подруга.
– А сейчас скажите мне, куда вы собрались, – снова повторил свой вопрос Эдуард.
– Подруга сообщила мне, что сегодня в девять часов вечера они проводят сходку в кафе де ла Пэ, а только что Фальк сказал мне, что он в курсе этого мероприятия, гестапо устраивает там засаду. Мне нужно бежать, предупредить этих людей. Пожалуйста, Эдуард! – со слезами в голосе воскликнула Конни. – Позвольте мне уйти!
– Нет, Констанция. И еще раз нет. Я не отпущу вас. Если вас там схватят, то последствия для всех нас, кто остался в этом доме, более чем очевидны.
– Но я не могу сидеть и ждать, пока ее арестует гестапо. Это же равносильно смерти! Мне жаль, Эдуард, что все так вышло, но я пойду туда. – Конни решительно направилась к дверям.
– НЕТ!
Эдуард схватил ее за плечи. Какое-то время она сопротивлялась, пыталась вырваться, а потом, поняв, что ей не выиграть физическую схватку с Эдуардом, попросту разрыдалась.
– Констанция! Немедленно возьмите себя в руки… Или я буду вынужден влепить вам пощечину. Вы никуда не пойдете, – граф тяжело вздохнул. – Я сам пойду и предупрежу их.
– Вы?
– Да, я. Опыта у меня в разруливании подобных ситуаций побольше вашего. – Он мельком глянул на свои часы. – В какое время, вы говорите, у них встреча?
– В девять часов. Остался всего лишь час.
– Тогда я могу еще успеть связаться с кем-нибудь из наших, кто потом предупредит их. – Эдуард вымученно улыбнулся. – А если не получится, тогда я пойду туда сам. Предоставьте все это мне. Обещаю, я сделаю все, что в моих силах.
– Эдуард, – Конни в отчаянии обхватила голову руками, начисто забыв в этот момент о хороших манерах. – Простите меня за то, что я обманула ваше доверие.
– Поговорим об этом позже. А сейчас мне надо спешить, иначе могу не успеть. Если кто-то вдруг нагрянет к нам, – Эдуард выразительно вскинул брови, – то я уже в постели. У меня сильнейшая мигрень.
– О нет! – неожиданно вспомнила Констанция. – Фальк! Он же должен заехать за мной в десять вечера, чтобы вместе отправиться в клуб.
– Тогда мне, кровь из носу, нужно успеть вернуться домой до десяти вечера.
Эдуард торопливо вышел из библиотеки, а Конни без сил опустилась в кресло. Минутой позже громко хлопнула входная дверь.
– Господи! – взмолилась Конни, сжимая руки. – Сделай так, чтобы он успел.
Конни заняла позицию в гостиной, словно часовой на посту, неотрывно глядя в окно, чтобы не пропустить момент возвращения Эдуарда. На улице было тепло, но ее била нервная дрожь, с которой она никак не могла совладать. Часы на камине медленно отсчитывали секунду за секундой. Внезапно в дверь позвонили. Неужели Фальк, испугалась Конни, подпрыгивая с места. Но ведь еще только половина десятого.
Она выбежала в холл. Сара уже открывала дверь. Издалека ей показалось, что это Фальк.
– Вы слишком рано, херр Фальк! – крикнула она ему. – Я еще не готова.
– Ошибаетесь, фройляйн Констанция. – Мужчина неожиданно тепло улыбнулся ей. – Это я, Фридрих. Мадемуазель София дома? Наверное, она уже сказала вам, что завтра я уезжаю. Вот зашел попрощаться.
– Да, конечно. Мадемуазель в библиотеке. – Конни знаком указала на дверь. – Простите, что перепутала вас с Фальком. Он должен заехать за мной, но попозже.
– Пожалуйста, никаких извинений, – поспешил успокоить ее Фридрих. – Нас часто путают. Так бывало в прошлом, уверен, так будет не раз и в будущем. – Фридрих вежливо раскланялся с ней, проходя мимо, и скрылся за дверью библиотеки.
Конни стала подниматься по лестнице к себе, чтобы принарядиться к предстоящему выходу в свет. Ну может ли быть еще хуже, чем сейчас, уныло размышляла она по пути. Она быстро переоделась и снова заняла свой пост у окна в гостиной, чтобы, в случае чего, прямо с порога предупредить Эдуарда о неожиданном госте у них дома.
Часы показали без пятнадцати десять, когда она услышала шаги на крыльце. Вихрем метнулась к дверям, открыла, Эдуард переступил порог и упал ей на руки. Тяжело дыша, он попытался выпрямиться, и Конни с ужасом увидела, как сочится кровь сквозь его пиджак на правом плече.
– Вы ранены, Эдуард? Что случилось? – воскликнула она со страхом.
– Я опоздал. Когда я уже спускался вниз, в кафе, то увидел, что оно оцеплено со всех сторон гестаповцами. Внутри царил хаос, началась перестрелка. Я даже не уверен, какая из сторон меня ранила. Не беспокойтесь, Констанция. Пуля лишь слегка задела плечо. Рана поверхностная. Со мной все будет в порядке. Чего не могу сказать о вашей подруге, – добавил он слабеющим голосом.