– Наверное, в следующий раз я приеду сюда вместе с мужем, – сказала Эмили. – Ему ведь тоже будет интересно узнать что-то новое про свою бабушку.
– Конечно. Могу я попросить вас самой приготовить себе завтрак? Мне тут нужно еще кое-что успеть сделать до того момента, как появится врач. Только бы они снова не забрали папу в больницу. Он страшно не любит лежать в больнице, особенно в последнее время. В любом случае, надеюсь, мы еще увидимся до вашего отъезда.
Жан попрощался с ней кивком головы и вышел из кухни.
После завтрака Эмили поднялась наверх, чтобы упаковать свои скромные пожитки. Ей было слышно, как Жак надрывно кашляет за стеной. Она негромко постучала в дверь его спальни, потом слегка приоткрыла дверь и заглянула в комнату.
– Можно войти?
Жак сделал слабый взмах рукой в знак согласия.
Она подошла ближе и увидела, что он лежит с открытыми глазами. Бледное лицо, сморщенное маленькое тельце на огромной кровати. Как это похоже на предсмертные мгновения ее матери. Эмили осторожно уселась на краешек постели и улыбнулась старику.
– Хочу еще раз поблагодарить вас за то, что вы рассказали мне историю моей семьи. Когда вы поправитесь, то, надеюсь, вы доскажете мне ее до конца.
Жак открыл рот, но оттуда вырвался только хриплый стон.
– Пожалуйста, не напрягайте себя. Не надо ничего говорить, – сказала Эмили ласково.
Жак схватил руку Эмили своей скрюченной клешней. Его рукопожатие было очень слабым. Он попытался изобразить на своем лице некое подобие улыбки и едва заметно кивнул ей.
– Всего доброго. Поправляйтесь. – Эмили наклонилась и поцеловала его в лоб, обтянутый сухой, как пергамент, кожей.
Жан был наверху у отца вместе с доктором, когда наступило время для Эмили отправляться в аэропорт. Она не стала их беспокоить, оставила короткую записку, поблагодарив и отца, и сына за гостеприимство, потом села в машину и направилась в Ниццу. Всю дорогу Эмили чувствовала себя виноватой. Ведь неожиданный приступ Жака вполне мог быть спровоцирован теми душевными и эмоциональными перегрузками, которые он испытал, рассказывая ей о прошлом и, по сути, переживая еще раз все страшные события тех давних дней.
Но вот самолет взлетел над Ниццей и взял курс на запад. Только бы все с Жаком обошлось, и он поправился бы. Иначе ей никогда не узнать, чем все закончилось. Уже пролетая над северной частью Франции, Эмили наконец вернулась мыслями к дому, к тому дому, в котором она сейчас обитала.
Предстоящее возвращение в Блэкмор-Холл после двух дней, проведенных в родных местах, не сильно радовало. Холодное серое небо Англии плюс напряженная атмосфера в доме, которая тоже действовала угнетающе. Но надо взять себя в руки и достойно принять то, что есть. Между прочим, ей еще предстоит выяснить у мужа, почему это он ни словом не обмолвился ей о том, что целых два дня провел в замке.
Но вот самолет совершил посадку, прорвавшись сквозь густые дождевые тучи. Внизу тоже было пасмурно и сыро. Эмили собрала всю свою волю в кулак. В конце концов, это был ее сознательный выбор: и мужчина, который стал ее мужем, и та жизнь, которую она сама себе избрала. А потому вперед и только вперед, как бы трудно ей ни было. Она вышла из здания аэропорта и направилась к своему «Лэндроверу». Забравшись в кабину, первым делом постаралась успокоиться. Подумаешь, беда! Мрачный, унылый дом и два брата, пребывающих в состоянии войны друг с другом. Разве можно сравнить эти пустяки с теми невыносимыми страданиями, которые пережили все те люди, о которых вчера ей рассказывал Жак?
На подъезде к дому она не заметила никаких признаков присутствия Себастьяна. Его старенькая машина, на которой он обычно ездил на станцию, отсутствовала. Эмили медленно вошла в безмолвный дом. И ее встретил все тот же зверский холод. Она бросила сумку прямо в прихожей и заторопилась в котельную, чтобы включить отопление. Отключенный котел однозначно свидетельствовал о том, что по меньшей мере два последних дня Себастьян здесь не появлялся. Странно, очень странно… Ведь когда вчера они разговаривали по телефону, муж сказал ей, что звонит из дома.
Наверное, подумала Эмили, склонная уже заранее простить мужа, Себастьян привык жить в вечном холоде, вот и не подумал включить отопление. Она поднялась по лестнице в их спальню. Кровать стоит нетронутой. Все точь-в-точь так, как она оставила два дня тому назад. Вернувшись на кухню, чтобы сделать себе чашечку чая, Эмили обнаружила в холодильнике те же полпачки молока, которые она оставила, уезжая.
«Прекрати себя накручивать!» – мысленно одернула она себя. Себастьян просто вернулся домой поздно вечером, переночевал, а наутро снова уехал в Лондон. Однако это значит лишь одно: ей нужно немедленно съездить за продуктами, чтобы приготовить им на сегодня ужин.
Эмили уже приготовилась выйти из дома, снова сесть в «Лендровер» и покатить в деревенский магазин, но не успела она открыть входную дверь, как увидела на подъездной дороге старую тачку мужа. Эмили нерешительно замерла на пороге, наблюдая за тем, как Себастьян выбирается из машины.
– Дорогая! – закричал он, широко распростирая руки и почти бегом устремляясь к ней. И тут же заключил ее в свои объятия. – Как же здорово, что ты вернулась! – Он прижался губами к ее губам и одарил горячим поцелуем. – Я уже успел соскучиться по тебе.
– Я тоже, Себастьян. Я волновалась. Я…
– Все, Эмили, достаточно. – Себастьян приложил палец к ее губам. – Мы снова вместе.
К счастью, Себастьян снова стал прежним, ну или почти прежним, и они провели чудесные выходные, восстанавливая свои несколько потускневшие отношения. Спали допоздна, потом валялись в постели, занимались любовью, что-то себе готовили, когда чувствовали голод, а в субботу после обеда отправились бродить по тем землям вокруг дома, которые принадлежали их семье. Сады, несмотря на всю свою неухоженность, уже проснулись от зимней спячки и готовы были вот-вот порадовать всех весенним цветением.
– Здесь столько еще работы, чтобы привести все в порядок. Даже не знаю, с чего начать, – вздохнул Себастьян, когда они вышли на широкую лужайку перед домом.
– Я люблю возиться в саду, – откликнулась Эмили. – Может, я попробую начать. Посмотрим, что у меня получится. Заодно и занятие появится на то время, что ты будешь в Лондоне.
– А что? Мысль неплохая, – согласился с ней Себастьян, когда они уже входили в кухню. – Чаю хочешь?
– Да, пожалуйста.
– Как видишь, имение далеко не в удовлетворительном состоянии, – обронил Себастьян, заваривая чай. – А я постоянно в разъездах. Боюсь, и следующие несколько месяцев я буду нечасто появляться дома.
– Тогда нам действительно стоит подумать о том, чтобы перебраться в Лондон вдвоем, – категорическим тоном заявила Эмили, принимая из рук мужа чашку с чаем. – Нельзя жить постоянно врозь, да еще в самом начале супружества. Мне кажется немного нелепым, что ты категорически отказываешься от финансовой помощи жены. Возможно, это лишь укрепило бы наши отношения, – добавила она, сама удивившись тому, что наконец набралась смелости и сказала, что думала.
– Конечно, ты права, – проявил неожиданную уступчивость Себастьян и нежно поцеловал ее в нос. – Давай все обдумаем как следует в ближайшие несколько недель. Надо будет подыскать небольшую, но приличную квартирку. Не хочу, чтобы ты довольствовалась грязными номерами в дешевых гостиницах, моя пятизвездочная девочка! – добавил он с улыбкой.
Эмили хотелось возразить мужу, сказать ему, что для нее не имеет принципиального значения, где жить, главное – вместе. Но она не стала развивать тему сию же минуту. Хорошо уже и то, что он наконец согласился с ее доводами, а остальное подождет.
Ночью, однако, она наконец затронула тему его посещения замка во Франции.
Они уже лежали в постели, и, когда она задала вопрос, Себастьян бросил на нее странный взгляд.
– Да я же говорил тебе. Неужели ты забыла, дорогая? – Он издал короткий смешок. – Надеюсь, ты уже не начала страдать провалами в памяти… Слишком рано, я думаю. Какого черта мне было скрывать это от тебя?
– И тем не менее, Себастьян, ты мне ничего не сказал, – упорно продолжала стоять на своем Эмили.
– Ну и что тут такого, даже если и не сказал? Ты меня удивляешь, Эмили. Я что, должен испрашивать у тебя разрешение на то, чтобы посетить замок? Просто мой визит в замок был незапланированным. У меня образовалась небольшая форточка в работе, вот я и решил подъехать и помочь с началом работ в библиотеке. Кажется, мы об этом с тобой договаривались еще раньше, не так ли?
– Так.
– Вот и замечательно. Тогда спокойной ночи, дорогая. Мне надо хоть немного поспать. Хочу завтра успеть на самый первый поезд.
Себастьян выключил свет, а Эмили осталась лежать в темноте, теряясь в догадках. Ну почему так происходит, думала она. Всякий раз у мужа находится вполне разумное объяснение всем его проступкам, и в результате всякий раз она выглядит по-дурацки, потому что не права.
Или все же права?
Она слегка вздохнула и закрыла глаза. В конце концов, брак – дело серьезное, и обе стороны должны прикладывать много усилий для того, чтобы он получился удачным. Надо быть готовой и давать, и принимать то, что тебе дают.
Себастьян еще засветло уехал в Лондон, и Эмили сделала над собой изрядное усилие, чтобы снова заснуть. Но сон уже ушел, и, повалявшись немного в постели, она поднялась с кровати и пошла вниз на кухню сварить себе кофе. В ожидании, пока закипит вода, включила мобильник и впервые после возвращения в Йоркшир проверила свой голосовой ящик. Одно сообщение было от Жана. Он сказал, что Жака положили в больницу в Ницце, что ему там колют антибиотики и дело уже пошло на поправку. Пообещал перезвонить, когда отец окрепнет настолько, чтобы продолжить свое повествование.
День выдался погожим, и Эмили решила еще раз прогуляться вокруг дома и цветников, чтобы решить, с чего начать приводить их в порядок. Надо обязательно найти себе какую-нибудь полезную работу, размышляла она, чтобы занять себя в те дни и недели, пока торчит здесь. Она еще раз неспешно прогулялась по саду и поняла, что работы тут непочатый край и вся эта работа ей не по силам. Огромные цветочные клумбы надо заново перекопать, удобрить, засеять семенами цветов или засадить цветочной рассадой. А еще подрезать все деревья и кустарники, кое-что выкопать и выбросить вон. Но в любом случае следует вначале дождаться весны, когда все распустится, и тогда уже решать, что оставлять, а что отправлять на выброс. В фруктовом саду, куда она заглянула после осмотра цветников, царила такая же мерзость запустения.