– Нет, Эмили. Викторию удочерила совсем другая женщина, не Констанция. Скажу больше. Хотя ваш молодой муж с самого начала не вызывал у меня никакого доверия, но могу утверждать со всем основанием: женился он на вас не потому, что рассчитывал приобщиться к состоянию де ла Мартиньеров в качестве одного из незаконнорожденных наследников.
– Слава богу! – воскликнула Эмили. Она уже готова была расплакаться. – Спасибо вам, Жак!
– Я рад, что хотя бы немного смог успокоить вас, – ответил Жак, потягивая свой кофе. – На этом пока давайте и остановимся.
Эмили почувствовала, как ее раздирают самые противоположные переживания. С одной стороны, это облегчение, огромное облегчение – узнать, что ее безумная теория оказалась ложной. С другой стороны, она испытывала острое чувство вины, что вдруг ни с того ни с сего стала подозревать мужа. Будто бы Себастьян способен на столь коварный план.
– И все же, Жак, прошу вас еще раз. Скажите мне, кто такая Виктория сейчас?
Какое-то время Жак сидел молча, потом отхлебнул из чашки с кофе и посмотрел на Эмили внимательным взглядом.
– Понимаю, Эмили. Вам не терпится узнать все до конца. Но имейте в виду: тем самым вы можете перевернуть до самого основания чужую жизнь. Заметьте, не свою – чужую… У этой женщины на сегодняшний день своя жизнь, своя семья. И если я когда-нибудь решусь нарушить тайну ее рождения, то первой, кому я расскажу всю правду, будет она… Не вы. Понимаете меня?
Эмили подумала, что этими своими словами Жак дал ей ясно понять, что считает ее эгоисткой, зацикленной исключительно на себе самой. Пристыженная, она низко опустила голову и промолвила:
– Понимаю. Простите меня, Жак.
В кухню вошел Жан и сразу же почувствовал напряжение, витавшее в воздухе.
– Отец уже успел сообщить вам, что ваша версия ошибочна? – спросил он, обращаясь к Эмили.
– Да.
– Для вас это стало большим облегчением, не так ли?
– Конечно. – Эмили поднялась из-за стола. Ей было неловко и стыдно. Ведь и отец, и сын стали невольными свидетелями того, как поспешно она готова была предъявить несправедливые обвинения своему мужу. – Мне пора, – сказала она, испытывая непреодолимое желание побыть сейчас одной. В конце концов, может посидеть пару часиков в аэропорту, в зале ожидания. Посидеть и обстоятельно подумать обо всем. – Простите меня.
Мужчины сочувственно проследили за тем, как она закрыла за собой дверь и отправилась к себе наверх, чтобы собрать вещи.
– Она совершила ошибку, выйдя замуж за этого человека, и сама понимает это, – негромко сказал Жак. – По крови он, конечно, не де ла Мартиньер, но что-то он здесь ищет, это факт. Вопрос – что?
– Согласен, – ответил отцу Жан. – Все так неудачно сошлось на момент их знакомства. Она только что потеряла мать, последнего близкого ей человека. Чему же удивляться, что она бросилась на грудь первому встречному, который раскрыл ей объятия навстречу? Она была так беззащитна, так нуждалась в помощи.
– Но во всей этой невеселой истории с Эмили есть и свой положительный результат. За минувший год она сильно возмужала, стала сильнее, увереннее в себе. И хорошо усвоила многие уроки, которые преподнесла ей жизнь.
– Это верно, – снова согласился с отцом Жан. – Эмили стала совсем другой.
Жак увидел в глазах сына боль.
– Я знаю, как ты переживаешь за нее, сынок. Но Эмили умная девочка, вся в отца. У нее хорошо развита интуиция. Уверен, она примет верное решение и вернется домой, сюда, где ее корни.
– Будем надеяться – вздохнул Жан.
– Вот увидишь.
Эмили снова заглянула в кухню, уже с дорожной сумкой в руке. Она была бледна, и вид у нее был расстроенный.
– Спасибо, что приютили меня. И до скорой встречи.
– Вы же знаете, Эмили, что в этом доме вам всегда рады и всегда готова постель для вас, – сказал Жан, мгновенно уловив настроение Эмили и пытаясь хоть как-то утешить ее.
– Спасибо. – Эмили поставила сумку на пол. – Жак, мне так стыдно, что я тут приставала к вам со своими расспросами. Где ребенок Софии и Фридриха? Что с ним стало? Разумеется, это ваше право – хранить тайну. Обещаю, я больше никогда не стану надоедать вам с этим. – Она наклонилась и расцеловала старика в обе щеки, а тот схватил ее за руки, прежде чем она успела отойти от него.
– Ваш отец гордился бы вами, Эмили. Больше доверяйте себе, моя девочка. И да благослови вас Господь. До скорого свидания.
– Скоро вернусь. Надо же проследить за тем, как движутся работы в замке. До свидания, Жак.
В сопровождении Жана, который нес ее сумку, она вышла на улицу и направилась к машине.
– Будьте на связи, Эмили, – попросил ее Жан, захлопывая крышку багажника. – Вы же знаете, мы тут всегда за вас и для вас.
– Знаю, – кивнула она головой в ответ. – Еще раз большое спасибо за все.
31
Уже на подъезде к аэропорту в Ницце Эмили вдруг приняла спонтанное решение. Сама мысль о том, чтобы возвращаться в унылый Блэкмор-Холл и торчать там в полном одиночестве, поджидая Себастьяна, была ей ненавистна. Нет, сейчас она полетит прямо в Лондон и разыщет мужа в его галерее. И пусть он объяснит ей все.
Стоя у билетной кассы и расплачиваясь за билет до аэропорта в Хитроу, Эмили размышляла о том, стоит ли предупреждать Себастьяна о том, что она летит в Лондон. А что, если устроить ему такой приятный сюрприз? Самолет должен приземлиться в Хитроу в половине третьего дня. У нее в запасе будет еще уйма времени на поиски галереи мужа до того, как она закроется. А при встрече она скажет, что сильно соскучилась и вот решила, не откладывая, повидаться с ним тут, в Лондоне.
Уже на борту самолета Эмили, все еще немного взвинченная непонятным поведением мужа, тем не менее почувствовала себя лучше. Во всяком случае, она сработает на опережение, сделает что-то такое, что, возможно, поможет ей навести мосты через ту пропасть, которая уже успела образоваться между ней и Себастьяном. Она спросит у мужа напрямую, почему он так несправедлив по отношению к собственному брату. И почему он категорически не желает того, чтобы его молодая жена находилась рядом с ним в Лондоне.
Самолет совершил посадку в Хитроу. Эмили спустилась по трапу и направилась к стоянке такси. Села в машину и продиктовала шоферу адрес галереи Себастьяна на Фулхэм-роуд. И внезапно почувствовала страх от того, что заявится туда незваной. Она извлекла из сумочки свой мобильник и набрала номер Себастьяна. Механический голос автоответчика сообщил ей, что телефон отключен и находится вне зоны связи.
Через двадцать минут таксист высадил ее у входа в Арт-галерею. Она расплатилась с шофером и, подхватив свою дорожную сумку, подошла поближе к витринам. За стеклами была выставлена преимущественно современная живопись, как и рассказывал ей Себастьян. Сама галерея производила с улицы исключительно благоприятное впечатление. Эмили толкнула дверь, мелодично звякнул колокольчик, и навстречу ей поднялась красивая блондинка с гибкой, как тростинка, фигурой.
– Добрый день, мадам. Зашли взглянуть на экспозицию?
– Владелец галереи у себя? – ответила Эмили вопросом на вопрос, чувствуя, как до предела напряжены все ее нервы.
– Да, он у себя в кабинете. Я могу быть чем-нибудь вам полезна?
– Нет, благодарю вас. Пожалуйста, скажите ему, что его хочет видеть Эмили де ла Мартиньер.
– Сию минуту, мадам.
Девушка скрылась за дверью, ведущую в служебные помещения, а Эмили принялась разглядывать полотна, выставленные в салоне. Через несколько секунд на пороге появился элегантный мужчина средних лет.
– Мадам де ла Мартиньер. Для меня большая честь видеть вас здесь. Наслышан о прошлогодней продаже вашего Матисса. Чем могу быть вам полезен?
– Я… – Эмили смутилась, совершенно сбитая с толку. – Вы владелец этой галереи?
– Да. Меня зовут Джонатан Максвелл. – Мужчина протянул ей руку, и она слегка пожала ее. Максвелл глянул на Эмили с нескрываемым интересом. – Вы, кажется, удивлены? В чем проблема?
– Наверное, мне дали неправильный адрес, – проговорила она, слегка запинаясь. – Я предполагала, что владельцем этой галереи является Себастьян Каррузерс.
– Себастьян? – воскликнул Максвелл и издал короткий смешок. – Конечно же, нет! Что он там уже успел наплести вам? Себастьян – обычный мой агент, сотрудничающий с парой-тройкой художников, и только. Время от времени я выставляю работы этих художников у себя в галерее. Кстати, самого Себастьяна я уже давненько не видывал. Полагаю, он занят поисками картин французских художников для своих клиентов. Это же он обнаружил у вас Матисса, того, который без подписи?
– Да, он, – ответила Эмили, чувствуя некоторое облегчение от того, что хоть в чем-то Себастьян ее не обманул.
– Хорошая работа, – похвалил Себастьяна Максвелл. – Так вы хотите поговорить с Себастьяном?
– Да.
– Сейчас вернусь в свой кабинет и возьму номер его телефона. Он у меня записан в ежедневнике.
– Спасибо. А не могли бы вы мне заодно дать еще и адрес его офиса, если можно?
– Ну офис – это сильно преувеличено. Себастьян работает на дому, у себя на квартире, которую снимает на пару со своей девушкой Беллой. Она – одна из тех немногих художниц, которых он патронирует. Вот ее работа. – Джонатан взмахом руки указал на большое яркое полотно, на котором были изображены необычной формы алые маки. – Сейчас я вам дам их адрес. По этому адресу я отправлял чеки Белле, когда покупал у нее картины. Но, наверное, вначале все же лучше позвонить Себастьяну и договориться с ним о встрече.
Эмили почувствовала, что ноги у нее стали ватными, но отступать было некуда.
– В любом случае я буду вам весьма признательна, если вы дадите мне и адрес тоже, – проговорила с раскованностью истинной светской дамы. – Мне очень понравилась… вот эта работа Беллы. Возможно, у нее есть еще и другие работы для продажи.
– Ее студия размещается прямо в квартире. В одном из тех домов на пристани рядом с Тауэр-Бридж. Счастливица! Престижное жилье… Это вам не какой-нибудь чердак на Монмартре. – Джонатан бросил многозначительный взгляд на Эмили. – Позвольте отлучиться за адресом.