Хиро только стоит разинув рот, и вместо него приходится отвечать И.В.
– О’кей, – говорит она. – Мы будем держаться от него подальше, это я говорю и от имени моего партнера.
21
И.В. уже прикидывает, не придется ли ей провести остаток дня, болтаясь на обочине, как дерьмо в проруби. К гавани-то транспортный поток всегда велик, поэтому из центра в Комптон она прилетает как на крыльях, но с трассы в этих краях съезжают так редко, что на развязках выросли трехметровые перекати-поле. И она определенно не намерена добираться до Комптона на своих двоих: ей хочется запунить что-нибудь большое и быстрое.
Она не может воспользоваться стандартным трюком с заказом пиццы по месту своего назначения, а потом запунить Доставщика, когда он с ревом пролетит мимо, поскольку в эти края ни одна из пиццерий ничего не доставляет. Поэтому ей придется остановиться у съезда и часами болтаться в ожидании, когда ее кто-нибудь подвезет. Как дерьмо в проруби.
Ей совсем не хотелось браться за эту доставку. Но менеджер франшизы настаивал. Слишком уж настаивал. Он предложил ей столько денег, что это было уже просто глупо. В посылке, должно быть, какой-то крутой новый наркотик.
Но это еще не самое странное, самое странное впереди. Она неспешно катит по Харбор-Фривей, приближаясь к нужному съезду на загарпуненном полуприцепе, который направляется на юг. Как вдруг, когда до съезда остается четверть мили, мимо проносится, сигналя правым поворотником, изрешеченный пулями черный «олдсмобиль». Он собирается съезжать с трассы! Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Разумеется, она тут же пунит «олдс».
Скользя вниз по съезду за этим понтовым лимузином, она изучает водителя в его собственном зеркальце заднего вида. Это сам менеджер франшизы, тот, кто платит ей идиотски огромную сумму, чтобы она сделала эту работу.
К тому времени она уже боится его больше, чем бандитов Комптона. Он, наверное, псих. Он, наверное, в нее влюблен. Это история о любви извращенца.
Но теперь уже поздно что-то менять. Она остается с ним, не переставая оглядываться в поисках выхода из этой дымящейся и гниющей окраины.
Они приближаются к большой, укрепленной баррикаде мафии. Менеджер вдавливает газ, направляясь к неминуемой смерти. Впереди она видит франшизу – пункт своего назначения. В последнюю секунду менеджер разворачивает машину; со скрипом тормозов ее заносит юзом, но она все же останавливается.
Большей любезности и придумать нельзя. Она отпускает гарпун как раз в тот момент, когда «олдс» придает ей последний импульс, и через пропускной пункт парит на разумной и безопасной скорости. Охрана держит пушки дулами в небо и поворачивает головы к ее заду, когда она катит мимо.
Франшиза «Новой Сицилии» в Комптоне – жутковатое место, прямо-таки слет младомафии. Эти юнцы еще скучнее, чем в ЖЭКе, где кругом одни мормоны. Все парни в скучных черных костюмах. Девушки просто заскорузли от бесцельной женственности. Девочкам в младомафию путь закрыт, они должны вступать в девичий вспомогательный корпус и подавать макароны на серебряных тарелочках. «Девочки» – еще слишком доброе слово для этих организмов, так высоко поднявшихся по лестнице эволюции. Они даже не цыпочки.
Скорость у И.В. все еще слишком велика, и потому, оттолкнувшись от асфальта, она разворачивает доску, выпускает тормозящие «ступни», откидывается в сторону и наконец резко тормозит, поднимая клубы песка и пыли. Пыль опускается на начищенные ботинки нескольких младомафиози: мафиози слоняются перед зданием, грызут дрянные италосладости и разыгрывают из себя взрослых. Пыль собирается на белых кружевных носочках протоцыпочек младомафии. И.В. падает с доски, и кажется, что в последний момент ей лишь чудом удается обрести равновесие. Потом она с силой наступает на край доски, и та взлетает на четыре фута в воздух, стремительно вращаясь вокруг вертикальной оси, и оказывается прямо под мышкой у И. В. Шипы «смартколес» втягиваются в пазы, так что сами колеса размером теперь чуть больше втулок. «Магнапун» И.В. энергичным хлопком загоняет в специальное гнездо на днище доски, и вот уже вся ее снаряга аккуратненько и удобно упакована.
– И.В., – объявляет она. – Быстрая, молодая, пол женский. Где, черт побери, Энцо?
Мальчики решают выделаться совсем уж взрослыми. В таком возрасте особи мужского пола по большей части заняты тем, что щелкают друг друга резинками нижнего белья и напиваются до потери сознания. Но в присутствии особи женского пола они вдруг становятся «зрелыми». Живот со смеху надорвешь. Один из них делает полшага вперед, заслоняя от И.В. своим телом ближайшую протоцыпочку.
– Добро пожаловать в «Новую Сицилию», – объявляет он. – Могу я вам чем-нибудь помочь?
– У меня пакет для какого-то Энцо. Знаешь ли, жду не дождусь, когда выберусь из этого района.
– Теперь это хороший район, – говорит младомафиози. – Тебе стоит тут на пару минут задержаться. Может быть, научишься хорошим манерам.
– Тебе стоит попробовать пройти по волне по Вентуре в час пик. Может быть, научишься оценивать свои способности.
Младомафиози смеется, мол, ну ладно, как знаешь: хочешь по-плохому, будет тебе по-плохому, и жестом указывает на дверь:
– Человек, который тебе нужен, там. А вот захочет ли он с тобой разговаривать, я не уверен.
– Он, черт побери, меня сюда вытребовал, – говорит И.В.
– Он проехал полстраны, чтобы побыть с нами, – заявляет парень. – И, кажется, очень этому рад.
Все остальные младомафиози что-то бормочут и согласно кивают.
– Тогда почему вы стоите на улице? – спрашивает И.В., входя внутрь.
Внутри франшизы все на удивление спокойно. Дядюшка Энцо в точности такой, как на картинках, только крупнее, чем она ожидала. Он играет в карты с какими-то типами в похоронных костюмах. Курит себе сигару и попивает эспрессо. По всей видимости, ему вечно нужен допинг.
Вся система жизнеобеспечения Дядюшки Энцо здесь. На втором столе у стены установлена переносная кофеварка-эспрессо. Рядом с ней – шкафчик, и через полуоткрытые дверцы видны большой пакет из фольги с бескофеиновым кофе итальянской жарки для кофеварок эспрессо и коробка гаванских сигар. В уголке сидит горгулья, подключенный к более массивному, чем обычный, ноутбуку и бормочущий что-то себе под нос.
Подняв руку, И.В. дает доске упасть на ладонь и, ударив краем доски по пустому столу, подходит к Дядюшке Энцо, снимает с наплечного крепления пакет.
– Джино, прими, пожалуйста, – говорит Дядюшка Энцо, кивком указывая на пакет.
Встав, Джино делает шаг вперед и протягивает руку за пакетом.
– Мне нужна ваша подпись, – говорит И.В., почему-то не добавляя обычное свое «приятель» или «дружок».
На мгновение И.В. отвлекается на Джино, а потом вдруг Дядюшка Энцо оказывается совсем близко, а в его левой руке ее правая. В верхней части курьерской перчатки имеется отверстие, как раз под размер его губ. И Дядюшка Энцо звонко целует И.В. руку. Поцелуй у него теплый и влажный. Не слюнявый и похабный, и не сухой и антисептический. Интересно. Какая уверенность в себе! Один-ноль в его пользу. Господи, а он классный! Отличные губы. Твердые мускулистые губы, не студенистые и распухшие, какие бывают у пятнадцатилетних мальчишек. От Дядюшки Энцо слабо пахнет лимоном и выдержанным табаком. Чтобы яснее уловить этот запах, надо стоять к нему совсем близко. Сейчас же он высится над ней на почтительном расстоянии, поблескивая веселыми глазами в сети морщинок. Очень мило.
– Позволь сказать, что я очень давно искал случая с тобой познакомиться, И.В., – говорит он.
– Привет, – отзывается она, при этом ее голос звучит слишком высоко, словно она щебечет. И поэтому добавляет: – А что вообще в этом чертовом пакете такого важного?
– Решительно ничего, – отвечает Дядюшка Энцо. Улыбка у него теперь уже не такая самоуверенная, скорее смущенная, мол, что за дурацкий способ знакомиться. – Все дело в имидже, – говорит он, разводя руками, словно извиняясь или отмахиваясь от упреков. – У таких, как я, слишком мало поводов познакомиться с молодой женщиной и не вызывать нежелательного освещения в средствах массовой информации. Глупо, конечно. Но на такие вещи приходится обращать внимание.
– А зачем вам со мной знакомиться? У вас есть посылка, которую мне нужно доставить?
Все типы в комнате смеются.
Раскаты хохота несколько удивляют И.В., напоминая ей о том, что она работает на аудиторию. На секунду ее взгляд покидает лицо Дядюшки Энцо.
Дядюшка Энцо это замечает. Его улыбка становится совсем чуть-чуть уже, и он с мгновение мнется. В это мгновение все остальные мужики в комнате встают и направляются к выходу.
– Возможно, ты мне не поверишь, – говорит он, – но я просто хотел поблагодарить тебя за то, что пару недель назад ты доставила ту пиццу.
– Ну разумеется, верю, – говорит она и сама удивляется, как это с ее губ срываются такие милые вежливые фразы.
И Дядюшка Энцо тоже удивлен.
– Уверен, ты лучше всех сумеешь найти причину.
– Значит, – говорит она, – вы прекрасно проводите время со всеми этими младомафиози?
Дядюшка Энцо награждает ее красноречивым взглядом, мол, следи за своим язычком, дитя. Через секунду после того как ей становится страшно, она начинает смеяться; ведь это всего лишь притворство, он просто пытается на нее надавить. А Дядюшка Энцо улыбается, показывая, что ей позволено смеяться.
И.В. даже не помнит, когда разговор так бы ее занимал. И почему все люди не могут быть такими, как Дядюшка Энцо?
– Давай посмотрим, – говорит Дядюшка Энцо и поднимает взгляд к потолку, сканируя базы своей памяти, – я кое-что о тебе знаю. Тебе пятнадцать лет, ты живешь с матерью в небольшом ЖЭКе в Долине.
– И я кое-что о вас знаю, – отваживается И.В.
– Не так много, как ты думаешь, это я тебе гарантирую. Расскажи мне, что думает о твоей карьере твоя мать?
Как мило с его стороны употребить слово «карьера».
– Она не все о ней знает или не желает знать.