[38] прямо как по заказу: игра наша.
В тот вечер Ду вместе с новичком отправились праздновать сто девяносто восьмую победу Дузена. Когда я следующим утром взглянул на парня, тот страдал от жуткого похмелья, но переносил его так же спокойно, как бросок Дэйва Сислера прямо ему в голову. Я уже начал думать, что к нам попала настоящая звезда и что нам больше не понадобится Хьюби Раттнер. Или вообще кто-то еще.
– Похоже, вы с Дэнни крепко сдружились, – говорю я ему.
– Крепко, – соглашается он, потирая виски. – Мы с Ду сдружились. Он говорит, что Билли – его талисман.
– Правда?
– Ага. Он говорит, если мы станем держаться вместе, он выиграет двадцать пять встреч и ему дадут приз Сая Янга, хоть репортеры его и ненавидят.
– Серьезно?
– Так точно, сэр. Так и сказал. Грэнни?
– Что?
Он пристально глядел на меня широко раскрытыми голубыми глазами: у него было стопроцентное зрение, и он видел все, но ничего не понимал. Тогда я уже знал, что он едва умеет читать и за всю жизнь посмотрел всего один фильм – «Бэмби». Он сказал, что ходил на него с ребятами из Оттершоу или Аутершоу – да какая разница, – и я решил, что там была его школа. Насчет этого я и угадал, и ошибся, но дело в другом. Дело в том, что он инстинктивно чувствовал, как надо играть в бейсбол, а в остальном оставался чистым, как новенькая школьная доска.
– Скажите мне еще раз, что такое приз Сая Янга?
Вот таким он и был, сами видите.
Мы отправились в Балтимор на три встречи, прежде чем вернуться домой. Вот на что похож бейсбол весной в городе, который ни на севере, ни на юге: в первый день так холодно, что яйца отмерзают, на второй день – жарища, как в аду, а на третий – морось, похожая на жидкий лед. Однако парню было все равно: он отбивал во всех трех играх, доведя счет до восьми. К тому же он остановил еще одного раннера на отметке. Ту игру мы продули, но блокировка вышла классная. Досталось, по-моему, Гэсу Триандосу. Он с размаху врезался головой в колени Билли, да так и рухнул оглушенный в трех футах от отметки. Парень осалил его по спине так нежно, как мамаша смазывает кремом ожог своему ребенку.
Фотография этого вывода из игры появилась в ньюаркской газете «Ивнинг ньюс» с подписью «Билли «Блокада» Блейкли снова приходит на выручку». Прозвище получилось удачное, и его быстро подхватили болельщики. В те времена они вели себя не так вызывающе: в 1957-м никто бы не пришел на стадион «Янки» в поварском колпаке, чтобы поддержать Гэри Шеффилда. Но когда мы играли первую встречу на «Болоте» после возвращения, некоторые из болельщиков явились на матч с оранжевыми дорожными знаками с надписями
«ОБЪЕЗД»«ДОРОГА ЗАКРЫТА».Наверное, эти знаки продержались бы день-два, не больше, если бы в нашей первой домашней игре на отметке не выбили бы двух игроков команды «Индианс». Получилось так, что на той встрече подавал Дэнни Дузен. Оба эти вывода из игры стали скорее результатами классных бросков, а не классных блокировок, но их записали на счет Билли, и в конечном итоге он это заслужил. Ребята начали доверять ему, понимаете? К тому же им захотелось посмотреть, как он осаливает. Бейсбольные игроки ведь тоже болельщики, и когда кому-то фартит, даже самые жесткие пытаются помочь.
В тот день Дузен завоевал свою сто девяносто девятую победу. Ну а парень выбил три из четырех, включая хоумран, так что не надо удивляться, что на второй матч с Кливлендом еще больше народу пришло с этими дорожными знаками.
А перед третьей встречей какой-то предприимчивый деляга продавал на эспланаде перед стадионом большие оранжевые картонные ромбы с черными надписями
«ДОРОГА ЗАКРЫТА ПО ПРИКАЗУ БИЛЛИ „БЛОКАДЫ“».Только вот «Янкиз» разделали нас под орех и заняли первое место. Парня винить за это нельзя. Он отбивал в каждой игре и осалил Билла Скаурона между домашней и третьей базами, когда этот бугай попался ему на пробежке. Скаурон был здоровенный лось вроде Большого Клю и попытался размазать парня, но потом сам плюхнулся на задницу, а мальчишка буквально оседлал его. Фотография этого момента в газете напоминала финальный поединок за кубок по рестлингу, где Красавчик Тони Баба в кои-то веки разделал Великолепного Джорджа. Болельщики превзошли сами себя, повсюду размахивая знаками
«ДОРОГА ЗАКРЫТА».Потом я увидел, как парень голышом сидел на скамейке рядом с душевыми. Сбоку на груди у него расплывался огромный синяк, но он, кажется, вообще этого не замечал. Плаксой он не был. Потом болтали, что он был слишком тупым, чтобы чувствовать боль, тупым психом. Но я-то на своем веку повидал немало тупых игроков и знаю, что тупость не мешала им хныкать.
– Как тебе все эти знаки, парень? Нравятся? – спросил я, думая подбодрить его на всякий случай.
– Какие знаки? – переспросил он, и по его озадаченной физии я понял, что он и не думал шутить. Вот таким был Билли «Блокада». Он бы столбом стоял перед грузовиком, если бы тот ехал по третьей базовой линии, пытаясь взять очко, но во всем остальном не врубался в происходящее.
Прежде чем снова отправиться играть на выезде, мы провели две встречи с Детройтом и обе проиграли. Во втором матче на питчерской горке стоял Дэнни Ду, и нельзя винить парня за то, как все вышло. Его вывели с поля еще до конца третьего иннинга. Он сидел на скамье запасных и ныл, что погода холодная (а холодно не было), что Харрингтон не принял флайбол справа (понадобились бы ходули, чтобы достать тот мяч), что этот сукин сын судья Вендерс все время к нему придирался. Насчет последнего он был в чем-то прав. Хай Вендерс никогда не жаловал Ду, как и журналисты, и за год до этого удалил его в двух матчах. Но в тот день я никаких придирок не заметил, а стоял я от него меньше чем в девяноста футах.
Билли здорово провел обе игры, записав себе хоумран и трипл[39]. И Дузен против него не возникал, как ни странно. Он был из тех, кто хотел каждому дать понять: у «Титанов» – одна большая звезда, и это не ты. Но парень ему понравился. Казалось, он и вправду решил, что Билли – его талисман. А новичок тоже к нему привязался. После игры они отправились по барам, выпили целую бочку и закатились в бордель, чтобы отпраздновать первое поражение Ду в сезоне. На следующий день перед отъездом в Канзас-Сити оба явились бледные и трясущиеся.
– Парень вчера потрахался, – доверительно шепнул мне Ду, когда мы всей командой ехали в автобусе в аэропорт. – Похоже, в первый раз. Это хорошая новость. А плохая в том, что он, по-моему, этого не помнит.
Болтало нас в полете жутко, как почти всегда в те времена. Летали на винтовых корытах, и мы еще чудом не угробились, как Бадди Холли или этот гребаный Биг Боппер. Парень почти все время блевал в сортире в хвосте самолета, а за дверью ребята резались в кости и отпускали дежурные шуточки вроде: «Хорошо прочистило? Нужен нож с вилкой, чтобы в сливе не застряло?» А на следующий день на муниципальном стадионе парень выбил пять из пяти, включая два хоумрана.
Была еще одна игра в стиле Билли «Блокады», и к тому времени он мог бы ее патентовать. Свежей жертвой стал Клетус Бойер. И снова Билли «Блокада» опустил левое плечо, а мистер Бойер перекувырнулся, шлепнувшись прямо на спину слева от площадки отбивающего. Вот только появились различия. Билли осаливал двумя руками, так что не было ни окровавленных ног, ни растянутых ахилловых сухожилий. Бойер просто поднялся и побрел к скамейке запасных, отряхивая задницу и качая головой, как будто не совсем понимал, где находится. Да, а игру мы продули, несмотря на пять выбиваний Билли. Финальный счет был одиннадцать – десять или что-то вроде того. В тот день наклеры у Ганзи Берджесса не пошли, и «Окленд атлетикс» воспользовались этим по полной.
Следующую встречу мы выиграли, а в день отъезда проиграли. Парень выбивал в обоих матчах, набрав ровно шестнадцать очков. Да плюс девять выводов из игры. Девять в шестнадцати встречах! Дело шло к рекорду. Если бы рекорд этот, конечно, зафиксировали.
Мы поехали в Чикаго на три гостевые игры, и парень отбивал во всех трех, доведя свой личный счет до девятнадцати. Но черт меня раздери, если мы не продули все три встречи. После заключительного матча Джерсиец Джо поглядел на меня и сказал:
– Не верю я в эту болтовню о талисмане. По-моему, Блейкли утягивает удачу в сторону.
– Это несправедливо, и ты это знаешь, – ответил я. – Мы хорошо стартовали, а сейчас просто неудачная полоса. Все образуется.
– Может, и так, – согласился он. – А Дузен все учит парня пить?
– Ну да. Они вместе с другими ребятами закатились в «Петлю».
– Но вернутся они вместе, – заметил Джо. – Что-то я не врубаюсь. Теперь Дузен должен ненавидеть этого парня. Ду семь лет играет у нас, и я успел его изучить.
Я тоже. Когда Ду проигрывал, он всегда перекладывал вину на кого-то другого, вроде дурня Джонни Харрингтона или урода-судью Хая Вендерса. Парень давно бы уже попал ему под горячую руку, однако Дэнни по-прежнему хлопал его по спине и обещал, что Билли станет самым успешным новичком года. Не то чтобы Ду мог свалить на парня вину за проигрыш в тот день. В пятом иннинге он подал мимо, и мяч ушел в сторону: высоко, далеко и красиво. Это раз. Потом он вышел из себя, ослабил самоконтроль и профукал еще два. Затем Нелли Фокс пробил дабл