– Тяжёлая рука у нашего… Мы во сне? – произнёс изыскатель, осматриваясь. – Вы прекрасно справились, мастерица. Но… это совсем не похоже на кошмар, – с сомнением добавил он, оглядывая лавку – такую милую, уютную; с разноцветными бутылками на стеллажах, попугаем на стойке, толстым махтанским ковром на полу. – Вы уверены, что…
– Уверена, – хмуро кивнула Снофф. Больше всего ей хотелось остаться в лавке, но внутри уже закипала злость. Мастерица вздохнула и чуть шевельнула пальцами. Дверь приоткрылась, в комнату пахнуло жарким сухим воздухом. Изыскатель взглянул на дверной проём, и Снофф впервые увидела, как его лицо побледнело.
– О… да, – выговорил он, оттягивая пальцем воротник. С трудом сглотнул, не в силах оторвать взгляд от двери. – Теперь и я уверен…
ГЛАВА 10
Каменистая дорожка тянулась вдаль, туда, где кирпичного цвета земля смыкалась с багрово-оранжевым небом, но уже через сотню шагов камни тропы сливались с дрожащим маревом. Горячий воздух обжигал лёгкие, и налетавший изредка ветер приносил не прохладу, а новую порцию жара. В числе книг, которые штудировала Снофф, создавая кошмары, оказался и «Путеводитель по землям запредельного юга» знаменитого Рюммельброка, поэтому пейзаж здорово смахивал на Аль-Араванскую пустыню, если бы не пропасть по обеим сторонам дорожки, идущей по гребню узкой скалы, и багровые волны, рокочущие далеко внизу. Алое солнце стояло низко над тёмными водами океана.
– Благодарю, – произнёс изыскатель, протягивая мастерице опустевшую флягу. Он вынул платок и смахнул с покрасневшего лба капли пота. – Вы сможете добыть ещё воды?
– Сколько угодно, – устало отозвалась Снофф. – Воду, лимонад, зонтик от солнца?
– Не стоит, накидки вполне достаточно.
Ещё в самом начале пути, когда они только отошли от лавки (дверь растаяла в воздухе, стоило щёлкнуть замку), изыскатель окинул пейзаж взглядом бывалого путешественника и попросил Снофф создать пару белых платков и кусок верёвки. Затем со знанием дела соорудил накидки для себя и мастерицы – простые и удобные, как у кочевников южных пустынь. Свой охотничий костюм Снофф мановением руки сменила на привычное лёгкое платье.
Все эти удобные мелочи она могла сотворить из воздуха, не пошевелив и пальцем. Проблема была в другом: хоть мастерица и находилась в собственном сне, изменить его она не могла. Как она ни старалась, ветер не становился прохладней, а тропинка прямее. Это сбивало с толку и, как призналась себе мастерица, изрядно пугало. Она хорошо знала, что ждёт «гостей» созданного ей кошмара, но думать об этом не хотелось – пока что можно было просто идти вперёд. «Точнее, не можно, а нужно», – поправила себя мастерица.
– Буду откровенен, – нарушил молчание изыскатель, – поначалу это место показалось мне жутким, а теперь… Я не разбираюсь в кошмарах, но этот, скорее, скучный, а не страшный. Ко всему, знаете ли, привыкаешь, даже к этой дорожке в несколько шагов шириной, пропасти по краям, красному небу. Мы идём уже больше часа, ничего не меняется, только жарко. Куда мы должны прийти?
– Никуда, в том-то и дело.
– То есть весь кошмар заключается в том, чтобы бесконечно страдать от усталости и зноя, и мы всё равно никуда не придём? – изыскатель Бернард остановился и одарил Снофф укоризненным взглядом. – Раз так, давайте не будем тратить силы. Присядем и подумаем, что делать дальше.
– Это плохая идея, – нахмурилась Снофф. – Если остановиться… Вот. – Она показала пальцем на край дорожки. Красные камни начали один за другим осыпаться в пропасть. Изыскатель вздрогнул и зашагал дальше.
– То есть мы будем идти, пока не выбьемся из сил? После этого дорожка осыплется, мы упадём в пропасть, погибнем, проснёмся?
– Обычно так и происходит, – кивнула мастерица, – но такой кошмар можно было бы заказать у любого из подмастерьев. Я сделала закольцованный сон. Если погибнем, вернёмся к началу пути. Единственный способ проснуться – растянуть силы до заката.
– Неплохо. По крайней мере, будет не так жарко.
Снофф горько вздохнула.
– В этом мире солнце садится в море. В буквальном смысле. Сначала закипит вода, затем расплавится земля. Знаете мифы про конец света? Во сне мы не почувствуем настоящей боли, но, поверьте, будет оч-чень неприятно.
Изыскатель помолчал, затем произнёс негромко:
– Вы страшный человек, мастерица Снофф. Не хотел бы я быть в числе ваших врагов.
– Да ничего я не… – мастерица скрипнула зубами от обиды. – Это сон, понимаете? Сон! Я ведь не делаю ничего плохого, это просто страшная сказка, только очень реалистичная! Если бы не этот проклятый штраф, я бы в жизни не взялась за кошмары!
– В каждом из нас живут свои демоны, – уклончиво заметил Бернард.
Снофф отвернулась и молча пошла дальше. Алое солнце опустилось ниже, почти коснулось горизонта. Стало жарче, по небу заскользили пушистые облачка пара. От бредущих по кромке скалы путников протянулись длинные багровые тени.
– Ладно, давайте к делу, – прервал молчание изыскатель. – Если отсюда нет выхода, почему из всех семи кошмаров вы выбрали…
– Да потому, что у меня не было времени подумать как следует! – взорвалась Снофф. – И окажись мы в любом другом сне, было бы то же самое – я сама создала эти правила, но почему-то не могу их нарушить! Настоящий кошмар – это когда нет выхода, как вы до сих пор не понимаете?
– Я-то прекрасно понимаю, – заметил изыскатель, – но об этом потом. Итак, вы можете поменять что-то по мелочам, но не в силах изменить сам этот сон. Почему?
– Всю дорогу об этом думаю, – угрюмо отозвалась Снофф. – Наверное, потому что я здесь как гость. Стоп! – она остановилась, но, бросив взгляд на камни под ногами, торопливо двинулась дальше. – Так… У этого кошмара есть правила. Мы идём по дорожке, остановимся – упадём в воду – умрём – начнём сначала. Дотянем до заката – сгорим – проснёмся в замке, а нам этого тоже не надо. Мы должны сделать что-то, не предусмотренное правилами. Например… не дать солнцу сесть в море?
– Тогда сон никогда не кончится, – возразил изыскатель. Дышать становилось всё тяжелее. – Если рассуждать логически, есть только один выход: дождаться конца света, но не погибнуть. И нам стоит поторопиться.
Несколько минут они шагали в озадаченном молчании, преодолевая порывы ветра. Стало ощутимо темнее, облака сгустились в массивные тучи, тут и там посверкивали кроваво-красные зарницы. Вдалеке громыхнуло.
Снофф сотворила флягу ледяной воды, вылила себе на макушку и попыталась припомнить всё, о чём читала в книгах и древних свитках. Однако про защиту от конца света мифы дружно молчали. При какой температуре горят целые миры, мастерица понятия не имела, но подозревала, что мало какой материал это пламя выдержит. А если и выдержит, то парочка находящихся внутри незадачливых сновидцев уж точно изжарится до хрустящей корочки.
Тучи клубились сплошной чёрной пеленой. Вспыхивали молнии, в небе грохотало. Поднявшийся горячий ветер едва не сдувал путников с гребня скалы. Внизу бушевало море.
– Магия, может, и помогла бы, – теперь мастерице приходилось перекрикивать бурю, – но для защитной сферы такой мощности понадобится…
– Что для сферы? Не слышу!
– …я говорю, нужна целая толпа магов! – прокричала Снофф, вцепившись в локоть изыскателя.
– Попро…те сами! Вы же не тр…те силы!
– А если опять пробью Предел магов?
– Да и…
– Что?
– Я г…рю, да и…
– Не слышу! Что-о?
– Да и чёрт с ним! – проорал изыскатель, склонясь к самому уху мастерицы.
Кто такой «чёрт», Снофф не поняла – но решила, что кто-то вроде тролля. В сотне шагов впереди молния ударила в скалу, на несколько секунд ослепив мастерицу, под ногами задрожала земля. С неба полил горячий дождь. Снофф глубоко вдохнула, едва не наглотавшись воды, и провела рукой по широкой дуге.
– Так-то лучше, – проговорила она в тишине, наблюдая, как струи ливня барабанят по искрящейся сфере. Теперь магия защищала от рёва бури, ветра и жара. Мастерица щёлкнула пальцами, и в центре появился здоровенный кусок льда, на который она с удовольствием уселась. С вымокшего до нитки платья капала вода, собираясь в идеально круглую лужицу на дне сферы.
– Дорога под нами осыпается, – заметил изыскатель. – Если сфера рухнет в воду, мы не разобьёмся?
– Н-не знаю, – испугалась Снофф, – об этом я как-то… Хотя падать нам не обязательно. Вечно я забываю про птиц…
Она щёлкнула пальцами, и из поверхности сферы выросли два радужных крыла.
– Вверх! – скомандовала мастерица – и в следующий миг рухнула на изыскателя, который потерял равновесие долей секунды раньше. Шар с крыльями бултыхался в воздухе, выписывая круги и кульбиты. Магические крылья бестолково хлопали в воздухе, борясь с дождём и ветром.
– Тихо! Замри! Стой, тролль тебя раздери! – завопила Снофф. Сфера послушно приземлилась.
– Ох-х… – пропыхтел Бернард, вытаскивая ногу из-под ледяной глыбы. – Если бы шар с крыльями мог летать, птицы были бы именно такой формы. Нам точно нужны крылья?
Снофф с досадой отвернулась. Крылья растаяли, и сфера поднялась в воздух – как раз вовремя, чтобы путники не сорвались в море с осыпавшейся под ними скалы. Вокруг бушевала гроза; волны, тучи, ливень смешались в грохочущую тьму, пронзаемую багровыми отблесками. Сфера мыльным пузырём заскользила выше, выше, сквозь ослепительные вспышки молний – пока не вынырнула из облаков.
– В жизни не видел ничего ужаснее, – проговорил изыскатель, не в силах оторвать взгляд от клубящегося огня и пара далеко внизу. Там, где красное солнце – отсюда оно казалось совсем крошечным – коснулось моря, тучи пульсировали багровым огнём.
Мастерицу же заботило совсем другое. Как выглядит созданный ею и ей же разрушенный мир, она знала лучше всех и лишний раз любоваться не собиралась; но она понятия не имела, что будет дальше. Внизу погибала планета, сверху в черноте сияли бесконечные мириады звёзд. Но больше всего Снофф потрясло, что куда-то делась вся тяжесть. Мастерица болталась в воздухе, как рыба, рядом неспешно проплывал изрядно подтаявший ледяной кубик. Изыскатель Бернард оторвался от захватывающего зрелища, неуклюже взмахнул рукой и перевернулся вверх тормашками. Жар сменился холодом и духотой, и Снофф торопливо щёлкнула пальцами, избавляясь ото льда. Подумала «чем тролль не шутит» и создала немного воздуха. Дышать стало легче.