– Ни одного стражника, – заметил изыскатель Бернард.
– Кто ж сюда сунется, – отозвался гном. – Это же дворец королевы.
– Её так боятся? – полюбопытствовала Снофф. – А если враги нападут? Шпионы там, лазутчики?
Гном обернулся и покрутил пальцем у виска.
– Жить им надоело, что ли?
Он поднялся на пару дюймов в воздух и легко двинулся вверх над ступенями парадного крыльца. Изыскатель наклонился к Снофф.
– Мастерица, у нас мало времени. Вы разобрались, где мы? В вашем кошмаре, в чужом?
– Разобралась, – кивнула Снофф, – Это кошмар, сотканный из нестрашных вещей. Начинается с приятного, а потом всё хуже и хуже.
– Ваш или не ваш?
– Всё-таки мой. Но я не знаю, что именно нас ждёт. Он собирается из историй, которые когда-то в детстве пугали сновидца. То есть нас с вами.
– Скажите хотя бы, к чему готовиться? Какие истории вас пугали?
Снофф сокрушённо вздохнула.
– Вы даже не представляете, какое у меня было богатое воображение…
– Эй! Ходить разучились?
Недовольный гном ждал у дверей, сердито дёргая себя за ус.
Ступени крыльца были усыпаны ореховой скорлупой. «Может, эту королеву все так боятся, что слуги разбежались, – подумала Снофф, переступая кучу мусора. – Всё-таки это сказочное королевство, да ещё и во сне, тролль их знает, как тут всё устроено…»
Идти пришлось недолго. За тёмным коридором, – совершенно не торжественно-королевским, – открывался небольшой зал. Полупрозрачные занавеси на узких окнах создавали таинственный полумрак. Пиршественные столы тянулись через весь зал, вот только ни блюд, ни гостей не было. Розовые скатерти, золотые подсвечники с незажжёнными свечами, пустые тарелки из дорогого фарфора, ряды пустых стульев. В зале стояла неживая тишина, после жаркого двора здесь было не по-летнему прохладно.
Не останавливаясь у входа, гном направился в дальний конец зала. Там, во главе стола, высилось массивное кресло с резной спинкой. В кресле дремала, оперев подбородок на ладонь и накрывшись бархатной мантией, немолодая женщина. Ей голову украшала тонкая золотая корона. Прядь седых волос опускалась на лицо с приятными благородными чертами, и даже приобретённые с годами морщины не лишали его царственной красоты.
Гном деликатно кашлянул в кулак. Женщина приподняла веки.
– А, друг мой, это ты… – Она выпрямилась и, уронив мантию, потянулась. Гном поднял мантию и бережно положил к ногам королевы. Королева зевнула и принялась разглядывать гостей. Вспомнив о приличиях, Снофф сделала книксен, изыскатель Бернард с достоинством поклонился. Королева меланхолично кивнула в ответ.
– А мы уже заждались, – произнесла она наконец мелодичным голосом. – Где вас гоблины носили?
Снофф растерялась. Изыскатель, более подкованный в вопросах придворного этикета, шагнул вперёд.
– Прошу прощения, ваше величество. Мы не были осведомлены о…
– Ой, всё, не ной, – остановила его жестом королева. – Жрать хотите?
На фоне аристократичной красоты её манеры смотрелись ещё бестактнее, а слова казались вдвое грубей. «Видимо, в этом сказочном королевстве не всё так сказочно, раз все хамят», – вздохнула про себя Снофф. Но пока она не до конца разобралась в правилах этого сказочного кошмара, разумнее было им следовать.
– Вижу, хотите. Эй, Гумбольт!
Гном почтительно вытянулся.
– Неси пирог. Садитесь, – королева указала на стол, и Снофф с изыскателем, переглянувшись, заняли два ближайших стула. Сиденье было жёстким, резная спинка тоже не отличалась особым удобством.
– Не ёрзай, – поморщилась королева. – Не люблю. Кривые стулья даны нам, чтобы учиться терпеть невзгоды. То есть не «нам», конечно, а «вам». Вижу, вопросы у вас есть? Спрашивайте.
Снофф собралась с мыслями, но изыскатель её опередил.
– Ваше ве…
– Говори короче.
– Хорошо. Откуда вы узнали о нас?
– Шутишь? – рассмеялась королева. – Все только о вас и говорят. Новые люди в стране, шутка ли. Думаешь, в чью честь всё это? – она кивком указала на стол. – Гости соберутся, отметим.
Снофф вежливо кашлянула.
– Почему ваше королевство называется Страной четырёх чудес?
– Это очень просто, милая моя глупышка.
Мастерица покрепче сжала губы, чтобы ненароком не ляпнуть лишнего, а королева продолжила:
– Мы верим, что главное чудо в мире – это чудо жизни. А что такое жизнь? Это мы сами, и мы четырежды чудо. Первое чудо – ноги, которыми мы ходим. – Королева принялась загибать пальцы. – Второе – руки, которыми мы делаем добрые дела; третье – голова, которой мы направляем руки и ноги, и четвёртое – сердце, которым мы отличаем доброе от дурного. И пока здесь всем правит волшебство, четыре чуда останутся самым ценным и желанным для нас, жителей этого королевства.
– Благодарю, – кивнула Снофф. – А почему…
– Чуть позже, радость моя, – остановила её королева. – Пора подкрепиться.
Виртуозно лавируя между стульями, гном Гумбольт опустил на стол огромное блюдо с пирогом. От румяной корочки поднимался манящий аромат. У Снофф потекли слюнки. «Надо бы вернуться в реальный мир, поесть, а то помру от голода…» – подумала она. Впрочем, есть во сне никто не мешал, только вряд ли это подкрепило бы силы по-настоящему.
Гумбольт отложил поварской нож и, ловко орудуя лопаткой, отделил от пирога два здоровенных куска высотой с ладонь. Положил по куску себе и королеве, разложил по тарелкам изыскателю и мастерице. Между слоями пышного теста темнела начинка, но разглядеть её в полумраке зала мастерице не удалось.
– Ешьте! – велела королева. – Рекомендую начать с верхнего слоя.
Снофф подняла голову и встретилась с вопросительным взглядом изыскателя. «В конце концов, по-настоящему не отравимся», – решила она и чуть заметно кивнула. Взяв вилку и нож – почему-то вместо богатого столового серебра здесь было что-то вроде дешёвой латуни, – Снофф послушно срезала кусочек теста с самого верха. Тесто оказалось пышным и ароматным, пожалуй, даже вкуснее знаменитых в столице пирогов матушки Беатрисы, которыми Снофф баловала себя по праздникам. С наслаждением проглотив кусочек, Снофф потянулась за вторым, но остановилась. Изыскатель как-то подозрительно разглядывал начинку, и взгляд его не предвещал ничего хорошего. Снофф опустила глаза на свою порцию, всмотрелась и осторожно ковырнула начинку ножом. Из высокого пирога на тарелку, стукнув копытами о фарфор, выпала маленькая лошадка с крыльями.
Снофф бросила вилку и нож, отпрянула от стола и почувствовала, как внутренности подкатывают к горлу. Но в этот миг лошадка открыла глаза и взмыла над столом.
– Сюрприз! Сюрприз! – радостно вопила лошадка.
Пирог заходил ходуном, из него выпорхнул целый табун. Лошадки с хохотом носились над столом и кричали «сюрприз», забрызгивая ошарашенных гостей каплями соуса. Королева и гном валялись на столе, рыдая от смеха.
– Нет, ты видел? Глаза её видел? – стонала королева, показывая вилкой на Снофф.
«С меня хватит», – подумала Снофф и поднялась, с грохотом отодвинув массивный стул. Внезапно стул задвинулся обратно, обрушив мастерицу на сиденье, чем вызвал новый взрыв хохота. Снофф попыталась встать ещё раз, но безуспешно.
Всё ещё трясясь от смеха, гном вытащил из-под стола корзину с незнакомыми плодами, – мастерица узнала в них клубни с деревьев, – и бросил парочку лошадкам. Те уволокли угощение на дальний конец стола и принялись с ржанием делить.
Королева вытерла слёзы кружевным платочком.
– Да ладно, девочка, не обижайся, скучно нам тут, вот и веселимся, как можем. Стул, вишь, тоже веселится – у нас в волшебной стране чего только не бывает. Вон, фруктами угощайся. И тесто съешь, чего добру пропадать. Верхнее жуй, а нижнее не надо, всё-таки лошади – они и есть лошади, вдруг чего.
Лошадки вдалеке захихикали всем табуном.
– А мы туда… хи-хи-хи-хи-хи!
– Благодарю вас, – металлическим голосом отчеканила Снофф, глядя в сторону. – Я не голодна.
– Ну, не дуйся, – примирительно усмехнулась королева и поправила съехавшую корону. – Проси у меня чего хочешь, исполню! Ничего не хочешь? Ну, дело твоё. Вот у меня раньше Гумбольт, – она показала вилкой на гнома, – был придворным шутом. А лошадки – посыльными. И что ты думаешь? То письмо потеряют, то новости перепутают. А от шута я столько мудрости наслушалась, что всех советников разогнала, на кой они мне. И решила: пускай эти клоуны будут шутами, а гном – моей правой рукой. И настала у меня счастливая жизнь. Как думаешь, правильно сделала? Вот ты, красавчик, скажи!
Изыскатель Бернард помолчал, подбирая слова. Розыгрыш с пирогом произвёл на него не самое радужное впечатление.
– Полагаю, вы мудро распорядились талантами подданных.
– Вот! – королева одобрительно хлопнула по столу. Золотой фужер зазвенел. – Золотые слова! Оставайся у меня главным, м-м-м, кем-нибудь, разберёмся. Согласен?
– Ваше предложение крайне лестно, – сдержанно отозвался изыскатель, – но сперва мы должны кое-что закончить. Позвольте узнать…
– Валяй, – кивнула королева.
– Вы знаете Клауса ван Хельма?
Едва Снофф успела подумать «что за дурацкий вопрос, сны так не работают», королева спокойно кивнула:
– Как не знать. На кой он тебе сдался?
– У нас к нему дело, – осторожно пояснил изыскатель. – Расскажите, пожалуйста, он бывал здесь?
– Ну, бывал, бывал, – устало закатила глаза королева. – Был проездом, забыл шляпу, бла-бла-бла, ты каждый раз одно и то же спра… – она осеклась на полуслове и завертела головой. – Гумбольт, скоро там гости?
– Погодите, погодите! – подскочила Снофф. – Что значит «ты каждый раз спрашиваешь»?
– Тебе послышалось, – отмахнулась королева. – Сад мой видела? Эй, друг мой, покажи мастерице наши эти, как их…
– Мы не представлялись, – настороженно заметил господин Бернард. – Откуда вы знаете, что она мастерица? И что значит «каждый раз»?
Повисла неприятная тишина. Даже лошадки примолкли в дальнем углу.
– Это значит, – тихо произнесла Снофф, – что мы уже не первый раз здесь появляемся. А значит, много раз умирали, но почему-то этого не помним. Хотя должны.