Под затянутым тучами небом Столица казалась серой, пустынной, заброшенной. Пройдя мимо прогоревших костров, они торопливо пересекли площадь и оказались в трактире «Одноногая лошадь». В зале было пусто: дверь болталась на одной петле, столы и лавки ещё в прошлый раз вынесли и сожгли солдаты капитана Эрхарта. Как всегда, пахло знаменитым супом Мамаши Кропп, от одного запаха которого текли слюнки.
Снофф решительно направилась на кухню и вернулась с копчёным окороком, у барной стойки нашла бочонок сока горного клёна. Пока мастерица с энтузиазмом мага-проглота расправлялась с нехитрым обедом, изыскатель без лишних подробностей посвятил гриба Леопольда в суть дела. Гриб оказался на удивление понятлив, словно всю жизнь прожил в реальном мире, однако на вопросы о собственном прошлом отвечал уклончиво.
Наконец Снофф подобрала последние крошки и с сожалением отодвинула пустое блюдо.
– Я тут подумала… Ван Хельм последние два года жил в Столице. Скорее всего, и якорь он спрятал где-то здесь.
Изыскатель с сомнением покачал головой.
– Он мог его увезти, закопать, бросить в море. Или наколдовать тайник где-нибудь в толще скалы, куда ещё тысячу лет никто не доберётся.
– Не думаю, – возразила Снофф. – В море или земле якорь может заржаветь, сломаться. Или пятнистый кабан выкопает, говорят, у них нюх на клады. И потом, ван Хельм ставит невероятно мощные якоря. Подозреваю, через такой якорь можно даже как-то подействовать на хозяина. Так или иначе, ван Хельм должен был оставить себе возможность в любой момент забрать якорь. Это во-первых.
– Звучит логично, но что мешает ему забрать якорь с помощью магии?
– …А во-вторых, – продолжила Снофф, – когда я была в Даннинге, брат Остин рассказал мне о Пределе магов. Якобы моя магия оказалась такой сильной, что вызвала землетрясение. А потом я почти растаяла – видимо, нельзя быть в прошлом слишком долго. Короче говоря, ван Хельм должен был предусмотреть что-то на случай, если не сможет пользоваться магией. А значит, спрятал якорь в надёжном месте, откуда его можно легко забрать без волшебства – но не достанет никто, кроме хозяина. Я знаю только одно такое место в Столице.
Снофф многозначительно посмотрела на изыскателя. Тот с недоверием нахмурился.
– Только не говорите, что это…
– Именно он. «Наши сейфы крепче стали» – Алмазный банк!
Господин Бернард тяжело вздохнул.
– Тогда у нас проблема. Служители банка исчезли вместе со всеми. Внутри, в хранилище, дежурит специальная охрана. Для надёжности они даже едят и пьют заранее припасённую еду и воду, чтобы их не могли усыпить или отравить. Если до них не добрались чернильные твари, хранители до сих пор живы и здоровы. Но без пароля они не откроют, это правила Алмазного банка.
– Даже если им всё рассказать? – не поверила Снофф. – А если вы прикажете как представитель власти?
– Хоть сам король. Правила банка нерушимы, а в хранители набирают гномов из Даргана.
Снофф схватилась за голову. Поговорка «упрямый, как дарганский гном» даже вполовину не передавала их несгибаемого характера. Счастье ещё, что дарганцы отличались спокойным нравом и никогда не лезли в драку первыми. Зато выходили из неё, как правило, последними и единственными.
Оставался только один выход, и мастерице он даже нравился.
– Ну что ж, – усмехнулась она. – Тогда последую примеру ван Хельма. Уйду в сон, вернусь в прошлое – скажем, на день или два, – получу там бесконечное могущество, сразу поставлю якорь. С помощью магии достану из алмазного банка якорь ван Хельма и покажу ему, где кальмары зимуют. Вряд ли получится взять вас с собой… – Мастерица огляделась. – Эх, даже скамейки не оставили… Где бы прилечь? Не в хозяйской же спальне…
Изыскатель отошёл к окну, а Снофф забралась на барную стойку. Гриб с любопытством наблюдал за ней из своей банки. Дерево стойки было жёстким и насквозь пропахло всеми напитками, которые год за годом щедро проливали не слишком трезвые посетители. Снофф попыталась устроиться поудобнее и пребольно стукнулась свежим синяком. Поморщившись, она сунула под голову висевшее рядом полотенце. Стало мягче, зато свежести сразу поубавилось. Снофф закрыла глаза и нырнула в сон.
В сновидении всё было как прежде – мягкий полумрак, тишина, уют любимой лавки. Вешалка мирно стояла на своём месте. Снофф поднялась с кресла.
– Я хочу вернуться в Столицу на два дня назад, – уверенно произнесла она и шагнула к двери.
Дверь была заперта. Снофф напрасно щёлкала замком, толкала дверь плечом, пинала ногой. Выбившись из сил, Снофф поправила растрёпанные волосы и занялась окном. За стеклом был туман, окно не открывалось. Мастерица взяла с полки склянку потяжелее (на этикетке значилось «Полёт верхом на крокодиле», и Снофф решила, что это не такая плохая идея, разве что сидеть жестковато) и запустила в стекло. Бутылка разлетелась на тысячу осколков, залив пол оранжевой жижей. Стекло осталось цело.
– Тролль вас раздери… – сказала Снофф неизвестно кому и почесала в затылке. – А если на три дня назад? На четыре? На месяц? На год?
Дверь оставалась запертой, и мастерица решила схитрить.
– Хочу в сон про тёплый летний вечер. Десятого дня месяца солнца…
Дверь чуть приоткрылась. Снофф взялась за ручку и открыла шире. За дверью клубился туман.
– В Столице! – быстро выкрикнула Снофф и шагнула вперёд.
Дверь захлопнулась с такой силой, что мастерицу отбросило на середину комнаты. Махтанский ковёр честно постарался смягчить хозяйке падение, но Снофф всё же больно треснулась локтем. Рассыпая проклятия, мастерица вернулась в явь, попробовала ещё и ещё раз – но отправиться в прошлое бедной Снофф оказалось не по силам. Вконец разозлившись, она проснулась и спрыгнула со стойки.
– Ничего не выходит, – буркнула мастерица. – Не знаю, как ван Хельм это провернул и почему у меня тогда получилось попасть в Даннинг. Может быть, меньше чем на несколько лет вернуться нельзя. В любом случае, про мою магию можно забыть.
Господин Бернард невесело усмехнулся.
– Остаётся только ограбить.
Мастерица фыркнула.
– Алмазный банк? Как вы это представляете? За четыреста лет его не ограбили ни разу. У них даже от магии полная защита. Да что я вам рассказываю, вы наверняка лучше меня знаете…
Повисла тяжёлая тишина. Мастерица снова и снова взвешивала все «за» и «против» и каждый раз приходила к мысли, что якорь ван Хельма, гоблины бы его побрали, спрятан в Алмазном банке. Господин Бернард, судя по его мрачному виду, думал о том же. Гриб Леопольд с интересом переводил взгляд с изыскателя на мастерицу и обратно. Наконец изыскатель произнёс:
– Мастерица, то, что я вам сейчас скажу, должно остаться между нами. И вас, Леопольд, это тоже касается. Это государственная тайна. Алмазный банк взломали три года назад.
«В какой момент он перешёл на «вы» с грибом?» – не поняла Снофф, и только потом до неё дошёл смысл сказанного.
– Что?! – она чуть не вскочила с кресла. – Не может быть! Весь город бы только об этом и говорил! Да что там город – всё королевство!
– Именно так, – кивнул изыскатель. – Поэтому владельцы банка позаботились, чтобы всё осталось в тайне.
– Но мы же всё равно не знаем, как воры проникли в банк? – уточнила Снофф. – Или…
Господин Бернард усмехнулся.
– Взломщика зовут Освальд Роттенброт, он живет недалеко от Столицы. Понимаю, вы удивлены… Расскажу всё по дороге. Не будем терять времени, мы должны выйти из города, найти своих. – Изыскатель устало вздохнул. – Всё бы сейчас отдал за самого бестолкового младшего послушника из Ордена дальней связи…
«Несколько часов туда, потом будут искать этого Бутерброда, потом – и то, если получится! – в банк…» Пока мастерица мрачно размышляла, сколько времени они угробят впустую, гриб Леопольд деликатно кашлянул.
– Не хочу хвастаться, но когда-то я весьма неплохо справлялся с мысленной связью, – скромно произнёс он.
Снофф и господин Бернард уставились друг на друга, потом на гриб.
– Ты?!
– Вы?!
– А что такого, – обиделся Леопольд. – Если это умеют люди, почему бы не научиться и грибу? Между нами не такая большая разница, как кажется.
Изыскатель удивлённо моргнул.
– Это… кхм, я готов поверить, но… невозможно связаться с тем, кого не знаешь. Нужно лично знать хотя бы первого в цепочке связи. Вы не знакомы с магами ордена, поэтому…
– О, это пустяки для профессионала, – снисходительно улыбнулся гриб. – Магическую связь можно подслушать. Не очень далеко, правда… – Он замер и прикрыл глаза, будто прислушиваясь. – Вот, например, прямо сейчас два послушника в качестве тренировки по мысленной связи рассказывают анекдоты о том, как достопочтенный Варфоломей, верховный магистр ордена, потерял панталоны и… – Гриб затрясся в беззвучном смехе. – Простите, очень смешно… при даме пересказать не могу, к сожалению.
Снофф с досадой отвернулась. «Вечно так», – вздохнула она.
– Магистра действительно зовут Варфоломей, – потрясённо подтвердил изыскатель. Глаза его загорелись. – Вы можете вмешаться в их разговор? Мне нужна срочная связь со штабом у Столицы.
– Секундочку… – Леопольд сосредоточился, наморщив шляпку. Усмехнулся. – Ух, как перепугались… Сейчас дадут.
Сеанс мысленной связи был похож на разговор через двух переводчиков. Изыскатель говорил что-то грибу, тот задумчиво замолкал, а через некоторое время сообщал ответ. От магов Ордена дальней связи требовалась высочайшая дисциплина ума, чтобы свои мысли не путались с чужими. После многолетнего обучения и медитаций маг становился молчаливым и уравновешенным, как мраморная статуя, и уже не развлекался анекдотами про магистерские подштанники. Удивительно было, где и как передаче мыслей научился болтливый сказочный гриб.
Пока изыскатель беседовал с союзниками, Снофф прошлась по трактиру и собрала кое-что из припасов. Ужасно хотелось сладкого.
– Нас не было два дня, – сообщил господин Бернард, когда она вернулась в зал с горшком дикого мёда и мешочком фиников. – За это время кое-что изменилось. В Академии изучили снадобье, которое вы достали: состав оказался совсем простым, теперь Гильдия сновидений по всему королевству трудится без отдыха. Ещё выяснилось, что чернильные твари не нападают на тех, кто выпил снадобье. Странно, почему тварь напала на нас…