– Да, потому что он не раз говорил, что от меня всё зависит, – кивнула Снофф.
– Тогда, как у нас говорят, дело в шляпке. Мастерица остаётся здесь, поэтому на пространство перед замком не влияет и с ума не сходит. Туда идём мы с изыскателем. После третьего круга он сходит с ума и бежит обратно убивать мастерицу, тем самым приближая замок, а я отправляюсь вперёд за якорем. Мастерица, вы ведь сможете поднять меня в воздух магией и отправить в замок, а заодно защитить от нападения?
Снофф ошеломлённо кивнула в ответ. Идея Леопольда звучала как полный бред, но, если вдуматься, только бредовые идеи и срабатывали в последнее время.
Времени на раздумья не оставалось. Мастерица щёлкнула пальцами, и банку с говорящим грибом окружила защитная сфера. Господин Бернард зашагал вперёд, сфера с грибом поплыла следом. Издалека Снофф наблюдала, как после второго круга к щупальцам гигантских кальмаров добавились страхи Леопольда: вокруг сферы с жужжанием вились ножи всех форм и размеров. Оставалось лишь верить, что при виде такого количества остро заточенных предметов Леопольд не потеряет волю, как в «Небесном острове» – на этот случай Снофф предусмотрительно велела грибу закрыть глаза и не открывать до последнего круга. Изыскатель шагал уверенно, зная, что кошмары пока не опасны – но и ему приходилось несладко, судя по тому, как он втянул голову в плечи.
Когда они добрались до третьего круга, изыскатель обернулся, будто сомневаясь, а затем решительно переступил белую черту.
Гриб Леопольд оказался прав. Господин Бернард побежал назад, всё быстрее и быстрее, и развалины замка на глазах стали приближаться, хотя и оставались на месте, – как такое может быть, рассудок бедной Снофф понимать отказывался. Небо разрезала радуга. Мастерица погнала магическую сферу с грибом навстречу каменным стенам. Из одного колодца выкарабкалась тварь, похожая на осьминога, и с лязганьем помчалась наперерез, высекая искры из камней. Снофф не сразу поняла, что «осьминог» состоит из множества рук, вооружённых (вполне предсказуемо) ножами. Снофф сосредоточилась. От кончиков её пальцев сквозь ткань сновидения потянулись огненные нити, спеленали «осьминога», коснулись роя летающих ножей – каждый вспыхнул искрой и распался пеплом; сетью встали на пути у грозового облака, – похоже, владеющий собственными молниями гриб отчего-то боялся обыкновенных.
Сосредоточившись на страхах Леопольда, Снофф едва не подпустила изыскателя слишком близко. Сфера с грибом уже достигла разрушенных стен, и решение пришло само собой. «А почему бы и нет?» – подумала Снофф и спеленала изыскателя сияющими нитями, заставив повиснуть в воздухе. Затем, спохватившись, сделала сферу Леопольда прозрачной. На таком расстоянии мастерица с трудом управлялась с летающими ножами, заслонившими полнеба грозовыми тучами и прочими ужасами из мира разумных магических грибов, вдобавок понятия не имела, что происходит с Леопольдом и видит ли он якорь. Гриб должен был попытаться уничтожить якорь своими молниями.
«Тролль тут всё раздери, это же мой сон! – торопливо думала Снофф, скручивая в мокрый комок очередную тучу. – Пусть будет мысленная связь, как у магов из ордена!»
«Леопольд?» – позвала она про себя, не слишком понимая, что делать дальше.
«Ну наконец-то, – зазвучал в голове голос гриба, и ясно было, что гриб на грани истерики, но старается держаться. – А я всё думал, когда вы уже догадаетесь! Здесь ничего интересного, полетели в башню. Давайте чуть вперёд… Теперь вверх… Немного влево… Влево, а не впра… Матерь грибная, убе… убе…уберите эту тварь!»
Что происходило в башне, Снофф не видела, поэтому наугад запустила вокруг сферы, – где находится сфера, она чувствовала, – вихрь из огненных нитей. Чем дальше, тем больше нитей отливали радужным пламенем, и Снофф до крови прикусила губу, чтобы не запаниковать раньше времени.
«Б-благодарю, ф-фух… Здесь какая-то странная штуковина, похожая на… Хм, мои молнии на неё не действуют. Я попробую…»
Что именно хотел попробовать изобретательный гриб, мастерица так и не узнала. Что-то с силой ударило её в спину. Бесконечно долгое мгновение Снофф тупо смотрела на ржавое острие, с омерзительным хрустом вышедшее из её груди, а затем провалилась в небытие.
– Банка цела? – прозвучал из темноты встревоженный голос изыскателя.
– Хвала небесам, да, – негромко отозвался гриб. – Хотя когда я покатился по лестнице…
Снофф открыла глаза и с трудом села.
– Вот же дрянь, – простонала она. В груди немилосердно жгло. – Проткнули, как жука-навозника, тьфу… Это был гарпун? Я его уже видела… В кошмаре про желания. Там была парочка весьма неприятных господ не первой свежести, и к моему прошлому они отношения не имеют. Господин Бернард, не хотите нас просветить, пока собираемся с силами? Не хочется новых сюрпризов…
Изыскатель отвернулся и долго смотрел вдаль. Потом пожал плечами и с неудовольствием начал:
– Это старая история. Ещё в первый год моей службы мы накрыли шайку браконьеров, они охотились на изумрудных скатов. Всех отправили на каторгу, эти двое пытались бежать с тюремного корабля и утонули. Потом я узнал, что они прибились к браконьерам из-за больной сестры, которую за большие деньги выхаживали в Ордене исцеления, и даже поохотиться на скатов не успели. А их отец, старый матрос, когда-то спас от смерти моего собственного. Если б я мог, как вы, мастерица, вернуться в прошлое, выхлопотал бы им помилование. После того случая я, м-м-м, придаю большое значение своим решениям и их последствиям.
«Мог бы просто сказать «боюсь навредить», – подумала мастерица, но заметила лишь:
– Ясно. Сестру жалко.
– Сестра выжила, – нехотя отозвался господин Бернард. – Я заплатил за лечение. Два года потом раздавал долги…
– В таком случае, – раздражённым тоном подвёл итог Леопольд, – У достопочтенных утопленников не должно быть к вам претензий. Рискнули собой ради сестры и спасли её, пускай и вашими руками. Останься они в живых – никогда не расплатились бы с орденом. Так что перестаньте строить из себя чувствительную барышню, господин изыскатель, сейчас у нас есть дела поважнее. Давайте ещё раз, мастерица, и берегите спину!
Его неожиданно резкий тон заставил изыскателя и мастерицу озадаченно переглянуться. Впрочем, гриб был прав…
Со второй попытки Снофф уверенно провела сферу с грибом в башню, остановила изыскателя, избавилась от воскресших утопленников – но не успела увернуться от стремительных щупалец исполинского кальмара. Снофф даже не заметила, из какого колодца они вынырнули.
Третья, четвёртая, пятая попытка – каждый раз мастерицу находила смерть в неожиданном новом обличье. И что больше всего тревожило мастерицу – с каждым разом радужных нитей, облаков, оттенков становилось всё больше, а сил оставалось всё меньше.
Прийдя в себя на шестой раз, Снофф здорово сомневалась, что сможет сделать ещё хоть шаг. Хотелось плакать, но сил не хватало даже на слёзы. «Последний раз, и будь что будет», – решила мастерица.
– Это просто гоблины знают что такое, – простонал гриб. – Какой-то сон шиворот-навыворот. Я уже не понимаю, то ли этот мир нам снится, то ли мы ему. Может, мы тут как те чернильные твари в реальном мире. Кто-нибудь, убейте меня по-настоящему… из жалости!
– Нет у нас жалости, – мрачно отозвался изыскатель. – Ни малейшей…
И в этот миг Снофф всё поняла. И про жалость, и про сон шиворот-навыворот, и про чернильных тварей.
– Какая же я дура, – устало вздохнула она.
Откинувшись назад, Снофф легла спиной на камни, раскинув руки. Низкое мутно-белое небо казалось бесконечной холодной стеной, к которой хотелось прижаться лбом – и стоять, выкинув из головы кошмары, чернильных тварей, пропавших людей, пока мысли не придут в порядок, а лучше сказать, растворятся в белизне. Пальцы наткнулись на стебелёк жесткой травы, что росла на камнях клочками. Снофф захотелось, чтобы это был цветок. Она сорвала его и поднесла к лицу. Жёлтый. Пахнет мёдом.
– Мастерица? – осторожно позвал господин Бернард. – Всё в порядке?
– Угу. В полном. Вы правильно сказали, изыскатель. «Ни малейшей жалости», да…
Трудно было сказать, чего больше в её голосе – усталости, равнодушия или опустошённости от того, что всё наконец-то стало ясно. Снофф не видела, но почувствовала, как изыскатель и гриб тревожно переглянулись.
– Мастерица, если вы уже готовы, нам надо…
– Нет, – Снофф покачала головой, насколько можно покачать головой, не отрывая взгляда от неба. – Не надо. – Она села, поправила волосы и усмехнулась. – Да не смотрите на меня так. Я пока не сошла с ума.
«Всяческую муть, дрянь и тлен…»
Снофф чуть прикрыла глаза и огляделась вокруг тем самым «магическим взглядом». Странно, что ей сразу не пришло в голову, что кошмар – это болезнь. Болезнь, которой не место в здоровом сне. Вся ткань сновидения была пронизана чёрным дымом. Чёрные колодцы уходили вглубь, белёсое небо сочилось тьмой, даже безопасные круги на поверку оказались средоточием плавающих в воздухе чёрных нитей.
«…изничтожить без малейшей жалости».
Глубокий вдох – и огненные нити заструились с кончиков пальцев, собирая черноту, сбивая дым в комки тьмы, выскребая мглу из бездонных провалов. «Так слишком долго», – подумала Снофф. Развела руки в стороны – и две волны сорвались с ладоней, прокатились влево и вправо потоками дрожащего воздуха, подминая под себя и сжигая черноту. Вперёд и назад – и равнина очищена до самого горизонта. Теперь вверх – Снофф будто провела рукой по небу, собирая черноту крошками в ладонь, – и вниз: тьма из всех колодцев уместилась во второй ладони. Некоторое время мастерица задумчиво рассматривала «добычу», потом сдвинула брови, и чёрный комок вспыхнул голубым пламенем.
Мир был чист. Над колодцами не подрагивало опасное марево, из воздуха не лился тревожный гул. Белёсый туман нал головой рассеялся, и на голубом небосводе показалось солнце. Лёгкий ветерок заскользил над камнями и песком.
– Пойдёмте, – позвала мастерица и, не оглядываясь, зашагала к замку.