— Гремлин, ты что творишь?!
— С верхушки они не успеют упасть и впитаться в корни.
Я подтянулся и забрался на яблоню.
— Мне кажется, это плохая идея. — Подсвеченное фонариком снизу лицо Оскара стало похожим на испуганную маску. — Нам лучше уйти отсюда.
— Поддерживаю, — Агата скрестила руки на груди.
— Ага, как трусы?! — Я принялся карабкаться дальше. — Еще чего!
Они что-то возмущенно зашептали в ответ, но я полез вверх, к самой макушке яблони. Если начать оттуда, пепел не успеет долететь до корней. У меня получится. Должно получиться!
Если бы я считал, на сколько деревьев забрался к своим двенадцати годам, получилось бы, наверное, несколько тысяч. Но даже на голую пальму было проще вскарабкаться, чем на эту яблоню. Ветви лезли в лицо, скрыв из вида землю, а вместе с ней Оскара с Агатой. Кора то цеплялась и царапала руки, то словно покрывалась льдом, и я соскальзывал с ветки. Кругом была сплошная густая листва и яблоки — сверху, снизу, по бокам.
— Не думай, не думай, действуй, — бормотал я под нос, хватаясь за очередную ветвь.
Казалось, если остановиться хоть на секунду, совсем запутаешься, в какую сторону лезть. Когда я все-таки добрался до макушки, ладони, колени и даже щека были ободраны в кровь.
Сверху был виден сад и Оскар с Агатой. Они стояли, задрав головы, но меня, похоже, не заметили и смотрели мимо. Я хотел было им помахать, но решил, что будет гораздо круче, если они вдруг увидят, как с дерева исчезают яблоки.
— Ладно, — я взялся за ближайшее ко мне яблоко, оно приятно холодило пальцы, — должно получиться.
Перед глазами пронеслись отец Оскара, Петя, женщина возле булочной. Я с ненавистью рванул яблоко на себя и изо всех сил сжал кулак, не оставляя ни щелочки. Ни за что не упущу!
На ветви передо мной рассыпался тонкий слой пепла.
— Не может быть…
Я разжал кулак — ладонь была пустой. Пепел словно просочился сквозь нее, я даже ничего не почувствовал! Я рванулся собрать его, пока он не упал на землю, к корням — но пепел в ту же секунду втянулся прямо в кору дерева. Еще мгновение, и перед моими глазами пружинисто качнулись сразу три красных новеньких яблока.
Я со злостью хотел садануть по ним кулаком, но промахнулся и врезал по стволу так, что зажмурился от боли. А когда открыл глаза, моментально забыл и о разбитом кулаке, и о яблоках.
По дальней части сада шла она.
Марра никуда не торопилась, будто вышла на вечернюю прогулку. Она ступала без единого звука.
Оскар с Агатой продолжали смотреть вверх на яблоню, переговариваясь и ничего не замечая.
Я открыл рот, но сначала издал только слабый хрип и только потом смог выкрикнуть:
— Марра!
В то же мгновение она уже стояла под яблоней. Прямо за спинами Оскара с Агатой.
Глава 21. Нападение
Мама часто говорила мне, что нужно сначала думать и только потом делать. Например, когда я ставил эксперимент, можно ли упасть лицом вперед и усилием воли не выставлять перед собой руки (спойлер: можно, но лучше делать это подальше от шкафов и прочих твердых предметов). Или когда мы с пацанами прыгали по крышам гаражей с закрытыми глазами. А еще, когда я решил, что учиться кататься на скейте нужно с самой большой рампы.
Я каждый раз пытался объяснить, что бывают такие ситуации, когда думать — это лишнее, но мама все никак не могла взять этого в толк.
Сейчас, наверное, даже она бы меня поняла.
Марра стояла перед замершими Агатой и Оскаром, глядя на них полными тьмы глазами. Времени на раздумья не было. Я выдохнул, оттолкнулся от дерева и прыгнул.
Все произошло очень быстро. Я ждал удара — сначала от столкновения с Маррой, потом об землю, куда мы упадем вдвоем. Но не последовало ни одного. Я не успел даже коснуться Марры — на моей шее сомкнулись ледяные пальцы, и я повис в воздухе.
— Я вовремя, — медленно произнесла она с улыбкой. — Чудненько.
Она держала меня за горло на вытянутой руке, подняв высоко в воздух.
Мне показалось, что ее лицо стало еще более красивым — и одновременно жутким. Тьма в глазах-воронках затягивала, как в бездну.
Я задергал ногами, пытаясь лягнуть ее и вырваться, но кроссовки пинали пустоту.
— А я думала, мы друзья, — Марра склонила голову с искренним недоумением.
Я попытался ответить, но получилось только издать слабый хрип.
— Отпусти его! — я вдруг услышал дрожащий, но очень злой голос своей сестры.
А следом еще менее уверенный, Оскара:
— Сейч… сейчас же!
Тьма в глазах Марры закрутилась черной бездной. Она стала медленно поворачивать голову, продолжая держать меня в воздухе. Шея ее перекрутилась, разворачиваясь на нечеловеческие почти триста шестьдесят градусов, словно в ней вообще не было костей.
— Ну конечно, — негромко произнесла она.
Я скосил глаза, хватая ртом воздух. Оскар с Агатой застыли тихими силуэтами. В голове застучало горячим молотом. Я отчаянно забился в стальных тисках. Хищное лицо с пустыми глазами мгновенно повернулось обратно ко мне, как на пружине.
— Ты пока полежи. — Марра растянула красные губы в улыбке. — У меня тут начатый ужин.
С этими словами она вдруг разжала пальцы на моем горле и с огромной силой отшвырнула меня в сторону.
— Оскар, беги!.. — успел прохрипеть я, прежде чем врезался во что-то головой, и в глазах все потемнело.
Надо мной плавали желто-зеленые пятна. Уши заложило, будто под водой. Я разлепил глаза, поморгал несколько раз. Пятна собрались в фокус и оказались листьями и желтыми яблоками. Ничего себе у Марры бросок, отшвырнула меня к другому дереву! Ветви нависали надо мной шатром. Голова раскалывалась от боли — похоже, я ударился о ствол дерева. Простонав, я приподнялся и сел, опираясь спиной о яблоню. В ушах зашумело, но звуки полностью не вернулись. Земля качнулась несколько раз, ветви размазались и снова приобрели четкость. В голове метался хаос. Яблоки… пепел… Марра… ужин… Ужин! Оскар! Пока я тут валяюсь, она высасывает из него душу! Я дернулся, пытаясь встать на ноги. Тут же грохнулся на четвереньки, прополз под ветвями и поднялся, ухватившись за одну из них.
— Ос… — я открыл рот, чтобы позвать Оскара, но крик застрял в горле.
Марра стояла у своей яблони, облитая лунным светом. Перед ней, поднявшись на полметра над землей, вытянувшись во весь рост, висело безжизненное тело… Агаты. На какое-то время все завязло, как в разжеванной жвачке. Я увидел, как Оскар трясет Агату за руку, кричит, пытаясь заставить оторвать взгляд от черных глаз Марры. Как сестра ни на что не реагирует. Как Марра отбрасывает Оскара в сторону.
Раньше, чем успел подумать, ведомый инстинктами, я прыгнул прямо на Оскара, оттолкнув его в сторону и не давая удариться о дерево. Мы покатились по траве. После такой встряски на меня разом обрушились все звуки.
— Ты живой! — пропыхтел Оскар, вытаскивая из волос колючую ветку.
Я сел в траве.
— Она напала на Агату?! Почему?!
Ответ вспыхнул в голове еще до того, как я договорил.
«Исповедь невидимки». У меня мелькнуло перед глазами, как сестра держит книгу в руках, а следом — как торопится уехать из города, как нервно объясняет про нити и паутину…
Черт, Агата, почему же ты не сказала, что прочла эту дурацкую книжку!
— …Застыла, и я не мог ее разбудить, — оказывается, Оскар что-то говорил все это время.
— Мы должны остановить ее гипноз! — перебил я его. — Как ты тогда! Что ты сделал?!
— Ничего! — Оскар в панике развел руками.
Я обернулся — Марра была занята Агатой и не обращала ни на что внимания. Может, отвлечь ее? Толкнуть Агату на землю? У нас оставались считаные секунды.
— Я просто увидел тетрадку, — нервно рассуждал вслух Оскар.
«Я увидел тетрадку, увидел то, что писал, и вдруг как будто очнулся», — зазвучало в голове. Тетрадку, в которой Оскар пишет свои страшные истории. То, что он любит больше всего, то, о чем… то, о чем мечтает! Вот что может вырвать из гипноза Марры!
— Музыка, — выпалил я. — Агата должна услышать песню, которую все время репетирует на барабанах!
Я снова оглянулся на сестру и чуть не подпрыгнул — хоть в чем-то нам повезло.
— Наушники у нее на шее, — яростно зашептал я Оскару. — Ты должен надеть их на нее и включить музыку.
— Но…
— Ты высокий, дотянешься.
Оскар таращился на меня круглыми глазами.
— Марра ни за что не даст мне это сделать!
Я мрачно кивнул.
— Ее я беру на себя.
Глава 22. Кошмар Агаты
Расстегнутый рюкзак валялся позади Марры. Из него выглядывал дневник прадедушки, а рядом на траве лежал мой меч. То ли я действительно подкрался бесшумно, то ли Марра была слишком поглощена гипнозом, но она не подавала никаких признаков того, что слышит меня. Я подхватил рюкзак, быстро просунул руки в лямки и поднял меч. Если он открыл дверь и выпустил Марру, может быть, он сумеет и защитить от нее?
Я выставил меч перед собой и шагнул вперед. Открыл рот, чтобы окликнуть Марру, и тут увидел, что глаза Агаты закатились так, что стали видны одни белки — выглядело жутко, но дело было совсем не в этом.
Сестра, Марра, сад вокруг исчезли. Вместо них я очутился в большом зале. В нем стоял прохладный полумрак. На потолке тускло блестела люстра, одна из лампочек периодически мигала. Вперед и вниз простирались пустые ряды темно-красных кресел. Позади меня висел черный бархатный занавес. Я потрогал его — ткань приятно холодила пальцы. Пахло пылью, деревом и какими-то тяжелыми сладкими духами. Все казалось реальным.
Я стоял на сцене, обитой шероховатой мягкой тканью темно-серого цвета. В центре сцены расположилась блестящая серебристо-вишневая ударная установка. За ней сидела моя сестра.
— Агата! — Я бросился к ней, но она не обратила на меня никакого внимания.
Взгляд ее был сосредоточен на барабанах, руки крепко сжимали палочки.
— Пошли отсюда! — Я схватил ее за руку и потянул, но сестра словно не ощутила моего прикосновения. Кожа у нее была холодная, как будто она гуляла в одной футболке зимой.