Агата полистала дневник, как будто в нем прятался недостающий кусок страницы.
— Что бы это ни было, — я отобрал дневник обратно, — раз оно держит Марру на цепи, отдавать его нельзя.
Сестра прищурилась, а потом указала пальцем на свои глаза.
— Получить от Марры мое яблоко и спастись — вот что нам нужно.
Я скрестил руки на груди.
— А как насчет папы Оскара?
Оскар нервно крутил в руках чашку с кофе.
— Естественно, мы должны вытащить его, — говоря это, Агата смотрела на Оскара, и он улыбнулся ей в ответ.
— А Петя? И вообще, весь остальной город?!
— Ты еще маленький, гремлин, и не понимаешь…
Я хлопнул по столу прадедушкиным дневником.
— Если быть взрослым значит, что тебе на всех плевать, то и не хочу им становиться!
— Я не собираюсь жертвовать собой! — взорвалась Агата. — Ты вообще хоть понимаешь своей пустой башкой, с чем мы столкнулись?!
— Я не боюсь! — выкрикнул я.
— Ну и придурок! — Сестра взмахнула руками и зло передразнила: — Только не бояться, только не бояться — больше ничего в голове нет!
Не переживу, если ты будешь бояться. У меня застрял ком в горле. А ведь на самом деле… на самом деле…
— Повелся на то, что тебе бабушка внушала, потому что мозгов нет! Тем более что, оказывается…
— Агата, — предостерегающе одернул ее Оскар.
На самом деле все это время…
Сестра отпихнула Оскара и договорила то, что крутилось, но никак не решалось оформиться в моей голове:
— Все это было вранье. А теперь по твоей милости нам погибать, да?!
В голове громко пульсировало. Но недостаточно громко, чтобы не разобрать слов сестры.
— И вообще, кто во всем этом виноват?! Кто выпустил Марру?!
Я вскочил, опрокинув кружку. Чай растекся по столу, закапал на пол. Но я этого уже толком не видел. Я выбежал из кухни, из гостиной, из дома, промчался мимо ходиков, толпящихся у закрытой «Лавки страха», и бежал, не останавливаясь.
Глава 26. Черная страница
Дома и деревья вокруг сливались в размытые разноцветные полосы — от скорости, а вовсе не от того, что в глазах щипало и жгло. Под ногу попал камень, я споткнулся, чуть не упал и остановился.
Кругом были аккуратные домики, притихшие под палящим солнцем. Над заборами торчали верхушки яблонь. Из-за поворота вышел черный кот, окинул меня презрительным взглядом.
— Давай еще дорогу мне перейди, — хмуро сказал я ему.
Кот подумал, потянулся и сделал именно то, о чем я сказал.
Я только махнул рукой и обнаружил, что что-то держу в ней. Прадедушкин дневник! Оказывается, я сжимал его в кулаке. Он был мокрый — видимо, вымок в разлитом чае.
Я огляделся вокруг. После такого долгого бега я неожиданно быстро сориентировался, где нахожусь. Городок слишком маленький, чтобы заблудиться. Дурацкие Красные Сады, никуда не убежишь здесь! «Марре тут точно будет тесновато», — мелькнула непрошеная мысль.
От голода заурчало в животе — позавтракать же так и не удалось. Я пошарил по карманам джинсов в поисках завалявшейся мелочи, вдруг хватит на шоколадку или мороженое. Но везде было пусто, за исключением сложенной черной бумажки в заднем кармане. Я покрутил ее в руках и вспомнил, как искал спасение от болотного — несуществующего — монстра в книгах из «Лавки страха» и одинокая страница появилась неизвестно откуда. Кажется, это было давным-давно. Если бы я только знал, к чему это приведет, ни за что не открыл бы ту дверь!
Я скомкал, с размаху швырнул черный листок в мусорку на углу и пошел дальше. Может быть, удастся забраться на забор и незаметно сорвать яблоко — правда, я не был уверен, что хоть когда-нибудь в жизни еще смогу их есть, особенно красные.
Прадедушкин дневник потяжелел у меня в руке. Нужно побыстрее его просушить на солнце, пока остатки записей не исчезли. Я торопливо раскрыл тетрадку и остолбенел.
Поперек страниц, перекрывая записи, шли новые строчки кроваво-красного цвета.
Я перехитрил Марру, но так и не смог ей противостоять. Знаю лишь одно — одолеть ее способен лишь тот, кто сможет дать страху пройти сквозь себя и не потеряет волю.
Там, где страницы подсыхали, красные записи уже начинали таять.
— Тайный шифр, — прошептал я. — Ну и прадедушка…
Мой договор подписан кровью в Книге страха. Где книга — там и дом Марры. Поклявшись хранить ее, я дал кров этому чудовищу.
Книга страха. Так вот что нужно Марре! Прадедушка своей клятвой привязал ее к башне, к Красным Садам. Оскар был прав!
Я надежно спрятал ее, чтобы больше никто и никогда не мог заключить сделку.
Сделка… Договор, подписанный кровью, хранится в Книге страха… Внутри меня вдруг будто взорвался фейерверк. Найти и разорвать прадедушкин договор — вот что я должен сделать! И все будут спасены: Агата, и папа Оскара, и маленький Петя…
Только вот где его искать?! И как, ведь я даже не знаю, как он выглядит.
Следуй за своим страхом, загляни по другую его сторону — и если ты способен отыскать ее, то Книга страха обнаружит себя.
Это было уже совсем непонятно. Какой-то ребус? Может, спросить у соседок? Вдруг, как из ниоткуда, в ушах зазвучал их ночной рассказ: «У одной книги так вообще все страницы почернели и даже не было видно букв». Прадедушка прятал эту книгу… Черную!
Я развернулся и припустил обратно, к мусорке. Хоть бы она была там, хоть бы она была там! Конечно, кому она могла понадобиться — даже уличный кот вряд ли заинтересовался бы несъедобной страницей. Но у меня в голове ее уже вовсю увозил мусоровоз, утаскивали вороны и, что хуже всего, держала в своих длинных тонких пальцах Марра. И это, кстати, был вполне реальный вариант.
Черная страница лежала там же, куда я ее швырнул. Я осторожно наклонился и вытащил ее, стараясь не смотреть на содержимое помойки.
— Прости, я же не знал, что ты такая важная!
Сзади раздались шаги. Я резко обернулся. На тротуаре стояла какая-то девчонка, на вид ровесница Оскара с Агатой. Я присмотрелся и узнал одну из Хвостатых, которые делились с нами сплетнями возле больницы. В тот день, когда мы впервые увидели треснутые глаза. Ее светлые волосы и сейчас были завязаны в хвост.
Я вдруг понял, что так и застыл у помойки.
— У меня просто одна вещь упала, — сообщил я Хвостатой, но тут она вдруг согнулась пополам.
Она издавала такие звуки, будто ее тошнит.
— Эй, ты в порядке? — спросил я, но Хвостатая никак не отреагировала.
Я подошел к ней ближе и…
— Ох, черт!
Изо рта у нее вытекала густая черная жижа. Такие же потеки тянулись из глаз. Хвостатая выпрямилась, посмотрела сквозь меня отсутствующим взглядом — ее глаза почти полностью почернели от трещин — и с безразличным видом направилась на другую сторону улицы. Через минуту она скрылась за дощатой калиткой дома напротив.
Несколько секунд я не мог пошевелиться, а потом рванул с места, крепко сжимая дневник и бесценную черную страницу.
Глава 27. Ловушка
На звонок в калитку выглянула тетя Галя. Чуть приоткрыла дверцу и просунула в щель лицо с недовольно нахмуренными бровями.
— Здрасте, — выдохнул я. — Мне нужно с вами поговорить.
Брови сдвинулись еще сильнее.
— Это о чем это?
Я многозначительно посмотрел на нее. Что за дурацкий вопрос!
— Не о чем тут говорить. — Тетя Галя поджала губы. — И ночью ничего этого вам рассказывать не стоило.
— Да как это не о чем! — закричал я.
— А вот так! — рявкнула она. — Хватит мучить нас своими расспросами!
Я ушам своим не мог поверить. Вот ведь грымза! И как не повезло наткнуться на нее из двух сестер!
— А к Виолетте Иванне можно?!
— Вета спит, — отрезала тетя Галя и захлопнула калитку.
От злости я пнул забор. Такое ощущение, что она хочет, чтобы Марра захватила город!
Около «Лавки страха» прямо на мостовой под палящим солнцем сидели трое ходиков — самых одержимых. Остальные не выдержали жары.
Я перешел улицу и забрался на свое дерево, прячась в тени густых веток. Многие листья стали желтыми и коричневыми, сгорев на солнце. От тяжелого воздуха голова была как будто набита ватой. Мысли с трудом ворочались. Что же делать? До встречи с Маррой оставалось все меньше времени. Минуты уходили одна за другой, а я все сидел на дереве и не мог ничего придумать. В отчаянии я уже был готов идти мириться с Агатой и просить ее сходить к соседкам, но тут кое-что произошло.
Калитка соседок открылась, и из нее вышла тетя Галя с сумкой в руках. Оглянулась по сторонам — я пригнулся — и размашисто зашагала по улице.
Неужели мне наконец повезло!
Я выждал, пока она скроется за поворотом, и спрыгнул с дерева. Подождал еще чуть-чуть, а потом перебежал улицу и осторожно толкнул калитку. Так и есть, не показалось — тетя Галя ее не заперла. Я мигом скользнул внутрь и закрыл щеколду.
Дверь дома тоже была открыта. Я ступил в темный коридор.
— Виолетта Иванна?
— Вася? — раздался удивленный голос. — Проходи в гостиную!
Виолетта Иванна сидела на своем красном диване и смотрела по телевизору какой-то старый фильм.
— Что-то случилось? — она поднялась навстречу мне.
Ярко накрашенная, в бусах, на каблуках — совсем не похоже, что она спала. Зачем тете Гале понадобилось врать мне?
— Мне очень нужно с вами поговорить.
Виолетта Иванна села и жестом показала мне сделать то же самое. Я осторожно обогнул столик — на нем стоял поднос с чайным сервизом в цветочек и ваза с конфетами — и присел рядом.
— Хочешь чаю?
Я замотал головой. Виолетта Иванна взяла в руки маленькую, как будто игрушечную, чашечку и выжидающе уставилась на меня.
— Помните, вы вчера говорили про книгу с черными страницами? Которую наш прадедушка от всех прятал.
Она медленно кивнула. Прикрыла глаза, вспоминая.
— Красный переплет, черные страницы. А на обложке черная паутина и…
— Череп! — догадался я. Ну конечно, как на дверных ручках и на плане в дневнике.