Ничего не ответив, парни жадно уставились на мой тугой кошелек, потом переглянулись и, не сговариваясь, выхватили мечи. Через мгновение свет померк перед моими глазами. «Из России, можно было и не спрашивать», — успел подумать я.
То была моя первая смерть в виртуальном мире Верхнеземья.
Я пришел в себя в королевском замке, в отведенной мне комнате. Жаль, хотелось бы оказаться в московской квартире. Случившееся убедило меня в необходимости как можно скорее пройти игру до конца.
Теперь я имел дело не только с бездушными электронными монстрами (чье поведение, к тому же, мною самим и было предопределено), но и с игроками, в той же степени, что и я сам (а то и в большей) обладавшими смекалкой, логикой и быстротой реакции.
Ребята, что грохнули меня у фонтана, были отъявленными разбойниками-мародерами — это подлое ремесло процветает в многопользовательских ролевых играх со времен Diablo.
Что ж, голубки, не на того напали. Мне незачем печься о своей репутации в геймерском сообществе — я к нему не принадлежу. И, памятуя об этом, я принялся валить всех подряд, вычищая их кошельки и накапливая очки опыта. Попутно выполнил остававшиеся открытыми задания, после чего сдал королю со всеми потрохами заговорщика-канцлера. Дорменсталь держался очень достойно даже когда взошел на эшафот. Он выглядел лишь озадаченным, а не сломленным — так и не смог взять в толк, откуда мне стали известны мельчайшие подробности его козней. А я отправился на следующий уровень, искать пещеру, где обитал коварный демон.
Да, чуть не забыл. В процессе истребления игроков из внешнего мира я выяснил, как сам очутился здесь. Выходило, что в этом я же и виноват — допустил какую-то ошибку в кодировке, и она сделала невозможным полноценное прохождение «Легенд». За это геймеры прокляли меня, пожелав мне такой же жизни, какая им игра досталась. Они не сговаривались и не проворачивали никаких специальных ритуалов. Многие даже имени моего не знали и изрыгали проклятия в адрес «того, кто делал эту игру». Но одинаковых «пожеланий» в течение недели скопилось столько, что некие высшие силы сочли своим долгом исполнить их! О каком именно «косяке» идет речь, я узнавать не стал. Пока, вроде, проблем не возникало. Да чушь это, не мог я ошибиться! Ох уж эти геймеры — им бы только придираться…
И вот он передо мной — владыка местной Преисподней, демон Гайландер. Как и положено по сценарию, перед боем у нас состоялся короткий диалог, в котором рогатик предложил мне перейти на его сторону. Я гордо отказался. Партбилет «Единой России» у меня есть (дома, правда, лежать остался), а больше мне ничего и не надо.
И схватка началась…
«Мда… А мне казалось, я накопил достаточно сил», — так думал я, очнувшись у входа в пещеру (хорошо хоть, хватило ума сохраниться именно здесь). Странно. Бой был очень напряженным, и я по всем признакам должен был одержать победу. Я же видел это на бета-тестинге! В тот момент, когда до полной погибели ему остается каких-нибудь несколько ударов, Гайландер меняет свой цвет с темно-зеленого на красный. Но после того как это произошло, наш поединок продолжался еще часа три, не меньше. И завершился не в мою пользу. В чем же тут дело?
Попробую-ка еще раз.
Не хочется в это верить, но выбора у меня, похоже, нет.
Я вспомнил. Это она и есть — допущенная мною оплошность. Да, теперь я ясно вижу себя с дымящейся чашкой кофе — в последний вечер, перед самой перед сдачей проекта. Смерть Гайландера была включена в программу, но код активации этого события… Вот его-то я прописать забыл! Демон бессмертен. Мне не убить Гайландера, хоть бы я колол его мечом и обстреливал заклятиями тысячелетия напролет!
Осталась только одна надежда. Думаю, руководство «Тортилы» не останется глухим к мольбам геймеров, и кто-нибудь из наших напишет патч, устраняющий мою недоработку (кому вообще пришло в голову запустить мультиплеер, не сделав такого патча?). Тогда я смогу убить демона и зажить, наконец, нормальной человеческой жизнью.
Но сколько времени мне еще предстоит тянуть лямку Темного эльфа, я не знаю. А делать хоть что-то надо. Иначе с ума можно сойти от скуки.
— Да, великий Гайландер. Я согласен перейти на сторону Тьмы…
Меня зовут Ильрангил. И я, мать его за ногу, Темный эльф. Боевой маг шестьдесят третьего уровня, бард и немного лекарь. Состою на службе у великого лорда демонов Гайландера. Я — второй по значимости персонаж в рядах Темных сил Верхнеземья. Стоя у входа в пещеру Гайландера, я убиваю всех, кто осмелится к ней приблизиться.
Думаете, я в восторге от всего этого?
Да черта с два!
Поезд уносит меня все дальше от ночной Москвы. Я продолжаю думать о странном финне из кафе на Маяковке. Он — первый и пока единственный человек, которому я, напившись, рассказал о своих приключениях. И он поверил — я видел это в его глазах.
Да, мне удалось в конечном итоге выбраться из казавшегося бесконечным виртуального кошмара. Все случилось, как я и предполагал — наши в конце концов сварганили заплатку, и Гайландер стал смертным. Узнав об этом от очередного «героя», явившегося на бой с демоном, я заколол мальчишку и сам отправился в пещеру к патрону. Это был жаркий бой… как, впрочем, и десятки предыдущих. Прикончив демона, я мгновенно проснулся в своей постели. Московской, а не одной из тех, что служили мне ложем на просторах Верхнеземья.
Знаю, что вы сейчас скажете. Дескать, все это было сном, о котором мне давным-давно следовало забыть. Я поначалу и сам подумал так же. И пребывал в счастливом заблуждении вплоть до тех пор, когда обнаружил в аквариуме протухших рыбок, а после, на кухне — подыхающего от голода кота. Чуть позже я узнал от коллег, что целых три недели — а впрочем, радоваться нужно, что их было всего три — не появлялся на работе, не отвечал на звонки и не светился в онлайне. Мне хватило ума объяснить свое отсутствие затянувшимся запоем по случаю триумфального успеха нашей игры. Такое российские начальники, пускай и со скрипом, но прощают. Превращение в Темного эльфа — ни за что.
С работы я, правда, скоро уволился сам. Сложно было снова привыкнуть к серому и скучному миру без орков, драконов и волшебства. Многое было сложно. Не представляться Ильрангилом — к счастью, меня зовут Илья, и окружающие просто думали, что я слегка заикаюсь. Не хвататься за несуществующий меч в моменты, когда что-нибудь выводило меня из себя. Не озираться в поисках выгребной ямы, когда приспичит по нужде… Думаю, лучше всего меня поймут те, кто хорошо знаком с творчеством Джонатана Свифта.
Три года я пытался вновь адаптироваться к существованию в родном для меня мире. Потом — плюнул на все и бросил эти попытки. Продал московскую квартиру и переехал жить в станицу Вешенскую Ростовской области. Поближе к Природе, поближе к тому, что каждый день напоминало бы мне о Верхнеземье. Ведь на Земле — я в конце концов это понял — не осталось ничего, что могло бы меня увлечь…
Живя в волшебной стране, я считал эту жизнь невыносимой мукой и думал только о том, как мне вернуться обратно. А вот теперь… Теперь я страстно желаю снова попасть туда. И даже знаю, что для этого нужно. Но знаю также и то, что заветная дверь закрыта для меня навсегда. Ибо при виде системного блока компьютера меня начинает трясти, как наркомана во время ломки.
Ибо я есть дитя Природы.
Сегодняшняя история Тойвонена вовсе не показалась Ангелине страшной. Впрочем, финн ведь и не обещал, что каждый его рассказ будет леденить душу. И, разумеется, готесса не забывала о том, что описанные события несколько лет назад происходили на самом деле. Вот человеку, с которым это случилось — московскому программисту Илье — наверняка было ой-ой-ой, как страшно.
И еще кое-что мешало воспринимать эту историю просто как забавный рассказ о фантастическом приключении…
— Неужели простые человеческие слова способны сделать такое? — спросила она, когда Эйнари замолчал.
— Простые слова, ты говоришь? — улыбнулся скандинав. — Нет, не так уж они и просты…
В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.
И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.
А для низкой жизни были числа,
Как домашний, подъяремный скот,
Потому что все оттенки смысла
Умное число передает.
Патриарх седой, себе под руку
Покоривший и добро и зло,
Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число.
Но забыли мы, что осияно
Только слово средь земных тревог,
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что слово это — Бог.
Мы ему поставили пределом
Скудные пределы естества,
И, как пчелы в улье опустелом,
Дурно пахнут мертвые слова.
— Вот она какова — истинная сила человеческих слов — сказал Тойвонен, закончив читать стихотворение Николая Гумилева. Люди забыли это. Как и многое другое, что следовало бы помнить. Вот только ружье стреляет вне зависимости от того, чья рука жмет на курок — ветерана-снайпера или грудного младенца. И в наши дни слова самых обычных людей — не обязательно даже магов — могут доставить серьезные неприятности. Крикнет человеку недруг в спину: «Чтоб ты сдох, зараза!» — и обруганный вдруг попадает под машину, или серьезно заболевает в тот же день. И это далеко не самое худшее, что может случиться из-за дурных слов.
— Эйнари, ты уже не в первый раз говоришь о том, что корни многих нынешних проблем таятся в глубокой древности, — внимательно глядя на собеседника, произнесла Ангелина. — Ты знаешь что-нибудь о тех временах? Расскажешь мне истинную историю нашего мира?
— Прости, но я не знаю всей ее целиком, — улыбнувшись, развел руками Эйнари. — К тому же — об этом я тоже не раз говорил — для этого понадобилось бы больше времени, чем есть у нас обоих. Давай сделаем так, — финн встал и начал прохаживаться взад-вперед вдоль стены хранилища. — Завтра я расскажу тебе одну из историй, в которых современность и древние тайны тесно переплетены между собой. Кстати, — Тойвонен щелкнул пальцами, — она тоже имела место быть в Ростове…