Кинтины глаза расширились, в них отражались точки серебряного света. Твен вдруг почувствовал дикое желание вплести сияющую ленту ей в кудри, но сдержался.
– Не знаю. – Твен покачал головой. – Но с помощью него мы сможем отсюда выбраться. – Он поднял руку, и на тропке перед ними появилось колечко света.
– Замечательно.
По следу из перьев, выложенной Твеном, они пробирались мимо стопок книг. Музыка звездного света зазвучала снова негромкой песней о тревоге, изумлении, цирковых шатрах.
– Кинта, ты это слышишь? – спросил Твен, останавливаясь, чтобы послушать музыку. Впервые за много месяцев ему захотелось взять скрипку и наиграть мелодию звездного света.
– Что я должна слышать?
– Музыку звездного света?
Кинта замерла и долго напрягала слух во мраке.
– Я слышу только твое дыхание. И твой живот. – Девушка ткнула Твена локтем, заставив улыбнуться. – Если от голода тебе слышится странная музыка, наши проблемы куда серьезнее, чем я думала.
– Жуть как прикольно! Но мне интересно, почему ты ее не слышишь. Почему не слышишь песню, которую поет звездный свет. – Твен нагнулся и поднял одно из перьев гагарки.
– Можно мне подержать? – спросила Кинта, потянувшись к серебряной ленте. – Вдруг так я услышу музыку звездного света.
Твен замялся. Одно дело – показывать звездный свет Кинте, другое – отдавать его ей. Что, если она убежит с нитями, бросив его, Твена, во мраке?
Такое было вполне возможно, но Твену хотелось довериться Кинте. Впервые за целые месяцы его одинокая душа наполнилась смехом. Ему так хотелось, чтобы эта девушка оказалась не такой, как другие.
– Будь осторожна, – попросил Твен, передавая Кинте звездный свет. Ему было интересно, что она с ним сделает.
– Это тест? – спросила девушка, запуская пальцы в серебряные нити.
– Возможно. Ты дружишь с тестами?
– Я дважды заваливала Вступительный экзамен в Аркану. – В голосе Кинты послышалась горечь.
Твен тотчас еще больше проникся к этой девушке:
– Ну в этом я тебя переплюну. Я его трижды заваливал.
– Вряд ли этим стоит бахвалиться! – фыркнула Кинта.
– Мои родители и брат согласились бы с тобой. Зачем ты сдавала экзамен? По-моему, ты для науки не создана.
– Я девушка-загадка, – отозвалась Кинта, поднимая светящуюся ленту к стопке книг. – По-моему, для науки и ты не создан…
– Спасибо тебе большое.
– Так зачем ты вообще сдавал?.. Ой! – От удивления голос Кинты прозвучал громко и пронзительно. – Ой, вот ты где!
Твен думал, что Кинта обращается к нему, но девушка завороженно смотрела не на него, а на особо высокую стопку книг. Обмотав звездным светом запястье, она потянулась к ярко-синему томику у самого верха стопки.
– Что это? – Твен посмотрел вверх.
– То, что я искала. Поможешь мне?
До нужной Кинте книги Твен не дотягивался, а взобраться на стопку не мог. Многолетний опыт лазуна подсказывал: стоит поставить ногу на эту стопку, и она рухнет.
– Мы дотянемся, если ты сядешь мне на плечи.
Кинта зыркнула на него:
– Хочешь, чтобы я села тебе на плечи? В этом платье?
Твен пожал плечами, в его взгляде появилось озорство.
– Тебе ведь нужна эта книга, Тебя-Не-Касается?
Твен чувствовал, что книга Кинте нужна и что состоялось сражение между пристойностью и желанием ее заполучить, прежде чем девушка определилась:
– Мне очень нужна эта книга.
– Но ты не хочешь, чтобы я сел тебе на плечи.
– Ни в коем случае! Ты здоровенный.
Твен опустился перед Кинтой на корточки, предлагая ей сесть на свои широкие плечи, словно на паланкин:
– Я пойму, если твоя чувствительная натура…
Хохот Кинты прозвучал не по-женски грубо.
– Чувствительная натура? Я в цирке выросла. Для меня это ерунда.
Одним рывком Кинта залезла Твену на плечи. Девушка была миниатюрная, кости да юбка, и Твен без труда выпрямился под ее весом.
– Где твоя книга? – спросил Твен, сбитый с толку теплом ее бедер, оказавшихся у самых его щек.
Сидящая у него на плечах Кинта держала ленту звездного света над головой, превратив ее в одинокий серебристый фонарик.
– Справа отсюда.
Твен сделал шаг, слегка покачнувшись.
– Аккуратнее! – взвизгнула Кинта, сжимая ногами его плечи. – На стопки лучше не налетать.
Не обращая внимания на бешеный стук сердца, Твен сделал несколько осторожных шагов вперед, после каждого выравнивался и молился о том, чтобы устоять на ногах. На последнем шаге он споткнулся, но, как тем утром на скалах, вовремя удержал равновесие, и они не упали.
– Тебе точно нужна именно эта книга? – К высокой стопке Твен не прислонился ценой огромного волевого усилия.
– Ну конечно!
– Откуда такая уверенность? – подначил Твен. На самом деле ему хотелось, чтобы Кинта продолжала с ним разговаривать. – Как называется эта книга? Что ты собираешься с ней делать?
– Узнáю, когда в руки возьму. А теперь чуть сдвинься вперед.
Пошатываясь, Твен сделал шажок и остановился, едва не задев стопку книг носом. Кинта действовала так быстро, что Твену не верилось, что она добилась своего. Но только что в руке у нее был лишь звездный свет, а секундой позже она схватила синюю книгу, ухитрившись не снести всю стопку. Вот она, кража, возведенная в искусство! Эта девушка была явно талантливее, чем казалась.
– Где ты так научилась? – спросил Твен, когда Кинта сползала вниз по его спине. Он очень старался слишком остро не чувствовать каждую точку, где их тела соприкасались, но это было практически невозможно. Девичья фигурка скользнула вниз, а когда Кинта спрыгнула на пол, у Твена дух заняло.
Кинта дышала ровно и целиком сосредоточилась на книге, которую держала в руке. В отличие от Твена, близость их тел ее явно не смущала. Девушка перевернула книгу и уставилась на нее, насупив брови в серебристом сиянии.
Дать ей почитать буквально минутку? Или им нужно уходить? Шум в темной комнате решил за Твена. Начался он как гул, но уже секундой позже стал страшнее
– Кинта! – настойчиво позвал Твен. – Пошли!
Девушка взглянула не него: похоже, звук она услышала только что.
– Что это? Твой желудок?
– Нет!
– Музыка звездного света?
– Что-что?
– Таинственная музыка, слышная одному тебе?
Твен покачал головой, пытаясь разобраться в ее вопросе:
– Нет, та песня – сплошное глиссандо[1]. А здесь больше мартеле…[2]
Кинта взглянула на Твена так, будто он говорил на иностранном языке, и, по сути, так оно и было.
– Это скрипичные термины.
– Ты играешь на скрипке? – Во взгляде Кинты мелькнул восторг. – Обожаю слушать скрипку!
Твен взял эту новость на заметку:
– Я больше не играю, но…
Его прервал грохот.
– Скажи, что это не твой желудок!
– В другой раз. Пошли! Нужно отсюда выбираться!
Они вместе побежали мимо стопок книг по тропке из перьев гагарки. На бегу Твен наклонялся за перьями, но каждый раз оглушительный грохот за спиной нарастал. Бросать перья было очень жалко, но что он мог поделать?
Впереди во тьме замаячил прямоугольник желтого света. Дверь в коридор! Они почти добрались до нее, когда грохот усилился и на плечи Твену упала книга. За первой попадали дюжины других.
– Комната рушится! Вся комната! – закричала Кинта. Она прижала синюю книгу к груди, а другой рукой стиснула звездный свет.
– Скорее!
Кинта первой бросилась в дверной проем.
За спиной у Твена вся комната содрогнулась и книги посыпались, как градины из чернил и бумаги. Твен поскользнулся на ближайшей к нему стопке и упал на израненный живот. Резкую боль он едва почувствовал, ведь секундой позже пол накренился, заставив его покатиться назад.
– Твен, держись! – закричала от дверного проема Кинта, лицо которой перекосилось от шока.
Но держаться оказалось не за что. Вокруг были только дрейфующие айсберги книг и пол, превратившийся в склон. Книги двигались мимо него, били по голове и по плечам. Годы лазания по скалам не помогали – на этот раз уцепиться он ни за что не мог. Только потянется Твен к книге, она улетает. Наклонный пол исчез, под ногами разверзлась пустота. Ну вот и все. Подобно Занду, он полетит вниз-вниз-вниз в объятия смерти, от него и мокрого места не останется.
Глава 8Кинта
Кинта с ужасом наблюдала, как Твен пошатнулся, упал и заскользил назад. На миг она потеряла его из виду под стопками книг, которые обрушивались, потом откатывались, как волны в бурном море. Во мрак книжной комнаты девушка могла смотреть лишь благодаря свету из коридора и кольцу звездного света в руке, но вот она перехватила взгляд Твена, появившегося из-под каскада книг.
– Помогите! – сумел выкрикнуть Твен, прежде чем его накрыла очередная книжная волна.
Кинте не верилось, что парень, который только начал ей нравиться, у нее на глазах тонет в разливе слов, идей, историй. Абсурд какой-то! Твен здесь не умрет. Хотя откуда сами мысли о смерти? Разве можно умереть в книжной пещере лавки, лежащей посреди Вермиллиона? Хоть один человек в истории умер, покупая книги?
Твен снова закричал, и Кинтины мысли потекли в другом русле. Так. Нужно спасти парня. Потом оценить опасность книг и покупок. Засунув синюю книгу в карман юбки – что за чудо юбки с карманами! – Кинта повязала ленту звездного света вокруг талии.
– Твен! – позвала она, перекрикивая книжную лавину. – Хватайся за ленту!
Затея заведомо безнадежная – нить звездного света была не больше девичьей ленты для кос, – но, когда Кинта ее бросила, звездный свет превратился в серебристую веревку. Он стал блестящей стрелой в ночи, сверкающей артерией в теле бездны.
Твен увидел веревку и что-то крикнул, только Кинта не расслышала. Ей оставалось надеяться, что веревку Твен поймает, а потом она решит, что делать дальше.
Крохотный временной промежуток разделял момент, когда Твен потянулся к веревке – он чуть за нее не схватился! – и когда он безнадежно ее упустил. Когда Твен провалился в дыру в полу, Кинта твердо уверовала в то, что больше его не увидит. В тот момент ее сердце превратилось в фарфоровую чашку, упало и разбилось на тысячу осколков.