– Раз есть секретный проход, думаю, лучше через него.
– Согласен.
Секретный проход освещался газовыми лампами, размещенными через длинные промежутки. Вел он вглубь Аурипигмента – сквозь отверстия в стене Твен и Кинта видели спальни и гостиные. В итоге обшитые панелями коридоры дворца привели к большой деревянной двери в каменной стене. У двери висел ключ, Твен и Кинта открыли ее без колебаний. Во тьму убегал длинный пролет каменных ступеней.
– Рискнем туда спуститься? – спросил Твен, подняв кружевной платок. Звездный свет едва мерцал во мраке.
– Разумеется, – ответила Кинта. – Чувствую запах моря. Этот проход наверняка ведет в город. – Взяв Твена за руку, Кинта стала спускаться по ступеням.
Они долго брели по зигзагам туннеля. Пахло сыростью, но, к счастью, на полу было сухо и чисто. Время от времени они проходили под вмонтированной в высокий потолок решеткой. В ячейки решетки проникали солнце и стук копыт с улиц над туннелем. У Твена уже начали болеть ноги, когда они наконец приблизились к лестнице, которая вела наверх, в город.
– Где мы? – спросила Кинта, когда они поднимались по ступеням. Наверху ждала каменная арка с очередной дверью.
– Где-то в Вермиллионе, судя по тому, как долго мы шли. – Твен толкнул дверь, но она с места не сдвинулась. – Заперто и, в отличие от предыдущей двери, ключ здесь не висит.
– Никаких проблем, – отозвалась Кинта, вытащила из волос две шпильки, нагнулась и начала изучать замок. Стоило ей быстро повернуть шпильки несколько раз, и дверь, щелкнув, открылась.
– Где ты так научилась? – спросил Твен.
Кинта улыбнулась ему и отступила на шаг:
– На балу воров, в котором я однажды участвовала. Когда-нибудь я расскажу тебе о нем.
– Жду не дождусь, – отозвался Твен и наклонил голову. – После вас.
Проходя мимо, Кинта погладила его по плечу, отчего Твена бросило в дрожь.
Из туннеля они вышли под каменным мостом. Рядом текла широкая река. На воде раскачивались лодки, воздух наполнял шум рынка Вермиллиона. Позади, за много кварталов от Твена и Кинты, Аурипигмент сиял в лучах предвечернего солнца. Твен точно знал, где они находятся, хотя прежде эту дверь под мостом не замечал.
– Туннель наверняка построили для того, чтобы касорина или ее родня могли тайком выбираться в Вермиллион. – Кинта ухмыльнулась. – Как еще могли они петь, плясать, а в перерывах позволять себе другие маленькие радости?
– Надеюсь, мы и вернуться по нему сможем. – Твен улыбнулся, и они вместе поднялись по ступенькам, которые вели от реки к улице. Лавка «Вермиллион» ждала в нескольких ярдах от лестницы. На улице было людно, но у самой лавки никто не задерживался. По телу Твена пробежал трепет предвкушения: что они сейчас обнаружат?
Когда они подошли к двери лавки, Кинта остановилась и посмотрела на вывеску:
– Наверное, нужно удивляться, что мы оказались именно там, где хотели, только эта лавка меня уже ничем не удивляет.
– Уверен, поводы удивляться еще найдутся внутри лавки. Пойдем посмотрим, открыта ли она.
На этот раз лавка была открыта, и, когда они вошли, старуха за прилавком восторженно захлопала в ладоши. Тем вечером она была в роскошном синем платье, а на шее у нее висела серебряная цепочка с маленькой кружевной сумкой.
– Уже вернулись? Не скажу, что не ждала вас, но встрече очень рада! Пойдемте, мне нужно многое вам показать. – Старуха снова открыла дверцу книжного шкафа.
Твен нащупал руку Кинты, и вслед за старухой они зашагали по длинному коридору, ведущему вглубь лавки «Вермиллион».
Глава 16Кинта
Кинта не могла поверить ни что они так скоро вернулись в лавку «Вермиллион», ни что прошло менее суток с тех пор, как они из лавки выбрались. Девушка снова спросила себя: неужели она впрямь познакомилась с Твеном лишь накануне? Она впрямь работает на касорину? Сумеет ли она сплести больше кружева из звездного света? Найдут ли они то, что нужно, в этой странной лавке?
«Ты рождена для великих дел».
Верно. Им придется найти то, что нужно. Выбора не было.
– С чем сегодня ко мне пожаловали? – спросила старуха, ведя их мимо дюжин комнат с запертыми дверями. За теми дверями Кинте слышался шепот тысяч секретов.
– Нам нужно больше звездного света, – ответил старухе Твен. – Для платья, которое хочет касорина.
– Мы надеялись снова попасть в забитую мебелью комнату со звездным светом на потолке, – добавила Кинта. – Чтобы собрать больше нитей. Можете отвести нас туда?
Старуха категорично покачала головой:
– Нет! Те нити брать нельзя: лавка держится на них. Каждый из бывших владельцев лавки «Вермиллион» внес по нити. Вытащив одну из нитей, распустишь все пряди.
На миг Кинта изумилась тому, как много владельцев было у лавки, однако насущная проблема пересилила изумление.
– Но откуда взялись те нити? Как бывшие владельцы лавки «вносили» их? – Если получить ответы на эти вопросы, может, и кружевной потолок распускать не придется.
– Это, дорогая моя, я, к сожалению, сказать тебе не могу. – Старуха потрепала Кинту по плечу. – Тайну происхождения звездного света тебе придется открывать самостоятельно, как и художникам до тебя. Ах, вот мы и на месте. Сюда, пожалуйста. – Старуха вышла из кажущегося бесконечным коридора и направилась к металлической лестнице, изгибающейся, как внутренняя часть раковины. Лестница убегала в потолок, что, разумеется, не представлялось возможным, ведь лавка была одноэтажной. Но, как Кинта постоянно убеждалась, невозможного в жизни хватает с избытком.
Старуха толкнула нефритово-зеленую дверь на верху лестницы. За ней была длинная, залитая солнцем комната, полная платьев и костюмов. Панорамные окна выходили на Северон, на сияющий Аурипигмент, на море.
– Как такое возможно? – спросил Твен, вторя мыслям Кинты, и показал на окна. – Мы на высоте пятого этажа по меньшей мере.
Старуха пожала плечами:
– По самой меньшей мере. Я правила не устанавливаю; лавка становится такой, какой нужно ей самой. Хотя эту комнату я вновь обнаружила вчера утром и рада, что она переместилась в Северон вместе с нами.
Кинта слышала, о чем говорят Твен и старуха, только вниманием ее владело восхитительное серебристое платье, висевшее перед ней. Платье, сплетенное из звездного света, по сложности узора превосходило все, что Кинта видела в книге. Медленно, нежно Кинта провела рукой по нитям, узлам, хитросплетениям – до нее донесся слабейший шепот. Шептали разные голоса, каждый рассказывал о найденной и потерянной любви, о приключениях, закончившихся за несколько веков до рождения Кинты, о предсмертном желании остаться в памяти. Это имел в виду Твен, заявляя, что слышит музыку звездного света?
– Платье великолепно, – пролепетала Кинта с едва скрытым трепетом. – Я даже не мечтала о том, что подобное может существовать. – Разглядывая, как соткано платье, Кинта чувствовала на себе взгляд Твена.
– Ты сумеешь сплести подобное, – заверил Твен. – Знаю, что сумеешь.
Кинта взглянула на него с благодарностью:
– Не уверена в этом, но посмотрим. Для начала нужно раздобыть звездный свет.
– Это платье принадлежало величайшей художнице в истории Северона, – пояснила старуха. – Твоей праматери, Кинта, Марали-Чаровнице, как ее называли. Ты наверняка знаешь, что она была основательницей Салона. Истории этой уже лет двести.
– Вы застали те времена? – спросил Твен, а Кинта одновременно с ним поинтересовалась:
– Вы были знакомы с Марали?
Старуха засмеялась скрипучим смехом:
– Я, конечно, очень-очень старая, но мне не двести лет! Лавкой «Вермиллион» в ту пору владела моя прапрапрапрабабушка Виола, одна из любовниц Марали. Перед смертью Марали подарила Виоле это платье, и с тех пор оно здесь.
– Это настоящее произведение искусства, – с благоговением пролепетала Кинта. – Как же мне сплести нечто столь прекрасное?
– Выяснять это тебе самой, – ответила старуха.
– Можно мне забрать это платье с собой? Я распущу его и сплету другое? – Кинта закусила губу, боясь надеяться, что их проблемы решатся так легко.
Старуха покачала головой.
– Чтобы почувствовать магию звездного света, нити должны быть свежими или хотя бы ни разу не сотканными и не сплетенными. А еще магия действует лишь на человека, для которого плетут кружево. Если распустишь это платье, сможешь создать нечто прекрасное, но не волшебнее моих сапог.
Кинта посмотрела на крепкие кожаные сапоги старухи. Вероятно, от долгой ходьбы по лавке в них въелось немного магии, но Кинта понимала, к чему клонит старуха.
– А у вас есть нетканые и неплетеные нити, которые мы могли бы взять с собой?
Старуха отвернулась от них и стала рыться в чемодане – вытаскивала клочки звездного света и складывала их в пустые чайные чашки на соседнем столике. Обрывки сияли в чашках, подсвечивая лицо старухи бледным серебром.
– Поделюсь лишь мелкими обрезками, но вы можете в любое время приходить сюда и изучать платье Виолы.
Это было хоть что-то. Прямо сейчас Кинта могла работать и с обрезками. Твен взял один из них:
– Что случится, если нам не хватит материала на платье для касорины?
Старуха ответила не сразу:
– Ты услышал музыку звездного света, когда нашел первую нить, верно?
Твен кивнул.
– Я ее не слышу, – призналась Кинта, сожалея об этом. Если бы слышала, помогла бы Твену найти больше нитей. Тогда не чувствовала бы себя неудачницей и скорее поверила бы, что ей по силам великие дела, для которых она рождена.
– Меня это не удивляет, – сказала старуха. – Музыку звездного света слышат лишь избранные. Теперь, когда звездный свет себя обнаружил, он будет петь тебе, Твен. И только тебе. Хочешь найти в Североне больше звездного света – слушай его песню.
– О чем это вы? Мне нужно отправиться в определенное место? Есть какое-то время, когда эта песня особенно слышна?
– Сам поймешь. – Старуха таинственно улыбнулась, завернула клочки звездного света в серебристо-синюю бумагу и вручила сверток Кинте. – Здесь немного, но для начала хватит. Можете задержаться в лавке сколько хотите и осмотреть все что хотите. В ближайшее время жду вас обоих снова. – На этом старуха развернулась и вышла из комнаты.