– Когда придем сюда в следующий раз, нужно спросить, как ее зовут, – предложил Твен по дороге обратно. – Почему-то ей известно о нас очень много, а мы даже имени ее не знаем.
Кинта чувствовала, что следующий раз непременно будет:
– Я думала о том же. Хочешь на обратном пути обследовать здесь что-то еще?
– Хочу всей душой, но нам нужно вернуться в Аурипигмент, чтобы поговорить с касориной о платье. Придем сюда завтра?
Кинта кивнула, и они двинулись во входную зону лавки мимо множества интересных и заманчивых дверей. «Мы могли бы обследовать эту лавку годами», – подумала Кинта, когда они снова прошли по завешенному фотографиями фойе. Такая мысль показалась опасной, но отторжения не вызывала, и Кинта сразу поняла, что бродила бы по лавке с огромным удовольствием, только бы рядом был Твен.
Пройдя по секретному туннелю обратно, они вернулись в библиотеку касорины, когда солнце уже давно село.
– Может, наше отсутствие не заметили? – с надеждой спросила Кинта. Сверток с клочками звездного света она держала в руках. Разумеется, надеялась она напрасно.
– Где вы были? – спросила касорина, едва Твен и Кинта переступили порог тайной библиотеки. Касорина поднялась с кресла, в котором сидела. В уголках рта у нее залегли две глубокие морщины. – Я начала беспокоиться, что вы сбежали… – Касорина осеклась, увидев, чтó держит в руках Кинта. Серебристый свет лился даже сквозь бумагу. – Но как? – только и смогла пролепетать касорина.
Кинта скупо улыбнулась:
– Это наш секрет, а в свертке небольшая порция материала, чтобы начать работу. Остальное принесем, когда я выберу фасон платья. Вы готовы его обсудить?
По дороге в Аурипигмент Твен и Кинта договорились не рассказывать о лавке «Вермиллион», по крайней мере пока. Разумеется, другие северонцы могли заметить, как они проходят мимо лавки, – и Кинта знала, что «Вермиллион» ищут миссис Дэвенпорт и члены СОВ, – но пока лавка «Вермиллион» казалась секретом Кинты и Твена, который хотелось сохранить.
– Мы будем уходить как минимум раз в день, – проговорил Твен с уверенностью, от которой по телу Кинты пробежал трепет удивления. – Мы здесь не пленники и то, что вы от нас хотите, сделаем, но работать мы должны на своих условиях.
Твен с Кинтой заранее договорились заглядывать в лавку каждый день: вдруг обнаружится что-то новое.
Касорина рассеянно кивнула, приблизившись к столу, на котором Кинта вскрыла сверток с клочками звездного света.
– Делайте все, что нужно, – тихо проговорила она. – Я вам доверяю. – При условии, что мое платье получится магическим, можете приходить и уходить когда угодно.
На том и порешили.
Касорина велела подать ужин в библиотеку, и остаток вечера прошел в разговорах о ней и о ее жизни: Кинте было крайне важно узнать об этом побольше, чтобы сплести то самое платье. Жизнь касорины оказалась невероятно роскошной и невероятно печальной. Величайшая любовь ее жизни, мужчина, за которого она вышла, несмотря на возражения родных, погиб при таинственных обстоятельствах накануне первой годовщины их свадьбы. Сильной любовью номер два для касорины стала скрипачка, которая трагически погибла через год после их знакомства.
– Получается, полюбить меня – значит подписать себе смертный приговор с отсрочкой на год, – сказала касорина, сделав большой глоток чая.
В тот момент касорина была такой красивой, грустной и такой старой, что Кинта сразу поняла, какое кружево ей нужно. За работу она взялась, едва касорина отправилась спать.
– «Кружево для разбитого сердца», – прочитал вслух Твен, глядя на открытую Кинтой страницу книги из лавки «Вермиллион». – «Защитный узор для изнуренных, ежедневно вынужденных сталкиваться с внешним миром». Ты уверена, что именно это нужно касорине?
Кинта внимательно разглядывала замысловатый узор:
– Должно подойти. Ты ведь тоже слышал ее историю. Что еще мы могли бы для нее сплести?
Твен перелистал книгу к оглавлению:
– «Кружево для сильной личности (носить как украшение)»? «Кружево, чтобы забыть и отпустить»? «Кружево для вечной молодости»? «Кружево для устранения противоречий»?
Кинта покачала головой:
– Ни один из тех узоров ее сущность не отражает. Касорина раскрыла нам часть своих секретов. Нам теперь нужно сплести ей платье такой красоты, чтобы окутало ее светом, позволив забыть боль хотя бы на один вечер.
Почему цель именно такова и как ее достичь, Кинта точно не знала, но чувствовала, что она на верном пути. Она положила ладонь Твену на плечо:
– Давай просто попробуем. Доверься мне.
– Я доверяю тебе полностью. Просто излишков звездного света, чтобы экспериментировать, у нас нет.
Кинта таинственно улыбнулась и покрутила клочки звездного света в руках, чтобы их разгладить. Как и накануне вечером, звездный свет шелком струился у нее меж пальцами. Твен какое-то время читал, сидя рядом с ней в кресле, но часы текли своим чередом, и он негромко захрапел, опустив голову на стопку книг. Твен спал, а Кинта работала, сплетая секреты и грусть, боль и любовь в узор, который сначала соответствовал книжному описанию, потом стал чем-то совершенно иным. Вздрогнув, Кинта оглядела кружевное полотно у себя в руках и поняла, что вплела в него не историю касорины, а свою собственную. Она для себя платье делает?
«Ты рождена для великих дел».
Зря она так сделала, очень зря. Плести платье для себя в планы не входило. Что скажет касорина, если Кинта появится на Балу Ученых в волшебном наряде?
Кинтины пальцы замерли над полотном, но разорвать кружево девушка заставить себя не смогла.
Пожалуй, пока можно оставить и так. Впереди целый месяц. Твен найдет больше нитей, тогда получится сплести платье и для себя, и для касорины.
– На сегодня все, – проговорила Кинта, закончив работу.
Судя по часам на каминной полке, уже перевалило за полночь, и в библиотеке приглушили свет. Остатки ниток и клочки звездного света, который вплетала в кружево, Кинта убрала в сундук, поставленный касориной, чтобы любопытные глаза не увидели, чем она занимается. Потом девушка заперла сундук, сунула ключ в карман и разбудила Твена.
– Сплела кружево? – сонно спросил он, вставая.
– Начала плести, – ответила девушка. – Но нам понадобится больше звездного света.
Твен потер лицо ладонью и зевнул:
– Я найду больше нитей, обещаю.
– Знаю, что найдешь. – Кинта вручила ему стопку книг, и несколько минут они вместе убирались и наводили в библиотеке порядок, не говоря ни слова.
– А если не найду? – Твен остановился за дверью библиотеки. – Что будем делать тогда?
Кинта взяла его под руку:
– Ты найдешь нити. Я в тебя верю.
– Ну хоть один из нас верит.
На миг Кинта положила голову Твену на плечо, надеясь вложить в этот жест всю свою веру и надежду.
Толстые ковры глушили их шаги, длинными коридорами дворца Твен и Кинта брели в полном одиночестве. Никто не спрашивал ни чем они заняты, ни о чем говорят вполголоса.
– Ты точно не хочешь войти? – спросил Твен, когда они остановились у двери его комнаты.
– Это против правил, – сказала Кинта, зевая.
– Правила нарушаются.
– А сердца разбиваются. Я не хочу разбивать твое. Ты слишком сильно мне нравишься.
– Ты мне тоже нравишься. – Улыбка озарила лицо Твена, и на миг Кинте подумалось, что сейчас он наклонится и поцелует ее. – Но ты права. Нам нужно и задание касорины выполнить, и мир увидеть. Целоваться времени нет совсем.
– Ага, совсем нет. Завтра опять будем искать звездный свет.
– Похоже на план. Спокойной ночи, Тебя-Не-Касается.
– Спокойной ночи, невозможный мальчишка.
Перед тем как закрыть дверь в свою комнату, Твен подарил Кинте еще одну кривоватую улыбку.
Когда Кинта повернулась к своей комнате, чувств у нее в душе было куда больше, чем нужно.
Глава 17Твен
– Как же нам найти столько звездного света, чтобы сплести это платье? – спросил Твен на следующий день, расхаживая по библиотеке с полусъеденным яблоком в руке. Было время ланча. Почти все утро Твен и Кинта просматривали книги о звездном свете. В каждой книге попадались истории о невзгодах, о том, как звездный свет влиял на империи, а о его происхождении – ни слова.
Вопрос о том, где найти больше звездного света, не давал ему спать полночи – как и вопрос о том, поцелует ли он Кинту снова, и о том, стоит ли ее целовать, и есть ли у них будущее, и хочет ли он такое будущее, – но ответов ни по одному пункту не просматривалось. Однако хотя бы вопрос о звездном свете ему нужно было решить, ведь без новых нитей не будет и платья для касорины. А тогда не будет и денег для него и Кинты. И никаких вариантов исполнить свою мечту, и никаких…
– Может, перестанешь ходить туда-сюда и снова возьмешься за чтение? – предложила Кинта, перебивая его мысли.
Девушка взглянула на него поверх чашки с чаем, и у Твена засосало под ложечкой. Сегодня вьющиеся волосы Кинта собрала в высокий неопрятный пучок и заткнула карандаш за ухо. Пурпурное платье изумительно подчеркивало красоту ее темных глаз. Кинта была прекрасна, ее темно-красные губы отвлекали Твена от книг.
– Читать бесполезно! – заявил Твен. – Нам нужно в город, искать нити звездного света.
Искать он попробовал, едва проснувшись, – на заре выскользнул из комнаты и отправился в город. Он брел и брел, силясь услышать музыку звездного света, но вернулся с множеством свежих мозолей и глубоким отчаянием. Если не найдет больше нитей, он подведет Кинту, как подвел родителей, Занда и всех людей в своей жизни. Но что ему поделать? Из воздуха же нити не надергаешь. Пора признаться Кинте, что он не сумеет…
– Может, нам в Большой библиотеке поискать? – Кинта собрала свои заметки и закрыла книгу. – Касорина сказала, что мы можем там работать когда угодно.
Твен ненавидел Большую библиотеку. Она была любимым местом его родителей и вторым домом Занда с тех пор, как он поступил в Арка