Большую часть времени с конца марта до начала июня она прожила в доме женщины-
терапевта из Саратога-Спрингс, в северной части штата Нью-Йорк; как ни странно, в
апреле Лавкрафт вскользь пишет, что имеется некий "ребенок под ее руководством", тем
самым намекая, что ее пребывание там подразумевало своего рода работу няней.
Возможно, эта работа заменяла оплату или гонорар, так как Соня явно проживала в
частном доме, а не в доме отдыха или санатории.
Еще один продолжительный период в Бруклине Соня провела в июне-июле. В середине
июля она нашла некую работу в шляпном магазине, либо универмаге в Кливленде, уехав
туда 24-го числа. Однако к середине октября Соня снова то ли потеряла, то ли оставила
работу (которая оплачивалась комиссионными). Самое позднее к середине ноября, а,
вероятно, несколько раньше, Соня получила новую работу, на этот раз в Halle's, в то время
(и вплоть до последнего десятилетия, когда он прекратил деятельность) главном
универмаге Кливленда. На этой работе она, по всей видимости, продержалась до 1926 года.
В результате Соня провела в доме 169 на Клинтон-стрит в сумме всего 89 дней из 1925
года, в следующих девяти случаях: 11-16 января, 3-6 февраля, 23 февраля - 19 марта, 8-11
апреля, 2-5 мая, 9 июня - 24 июля, 15-20 августа, 16-17 сентября, 16-18 октября. Она хотела
приехать на рождественские праздники, но, видимо, работа в Halle's была слишком
напряженной, чтобы это позволить. За три с половиной месяца, прожитых Лавкрафтом в
Бруклине в 1926 г., Соня провела с ним около трех недель, с 15 января до 5 февраля.
Другими словами, за пятнадцать с половиной месяцев пребывания Лавкрафта в доме 169
на Клинтон-стрит в 1925-26 гг. Соня в чистом итоге присутствовала рядом с ним чуть
больше трех месяцев, разбросанных по разрозненным промежуткам времени; самый
продолжительный визит пришелся на шесть недель в июне и июле.
Если трудовая книжка Сони в тот период отличалась пестротой, у Лавкрафта она была
безнадежной. Что в "Дневнике" 1925 г., что в 160 000 словах переписки с Лилиан за 1925-26
гг. есть всего три упоминания о просмотрах объявлений о работе в воскресной "Times"; ни
одно ни к чему не привело. Очевидно, что после фактического исчезновения Сони
Лавкрафт попросту бросил энергично искать работу. Не уверен, что это заслуживает
критики: многие люди, длительное время страдающие от безработицы, в конце концов,
перестают искать работу, а Лавкрафт, несмотря на неуклюжую неопытность, с которой он
пытался устроиться на работу в 1924 г., предпринимал попытки с решительностью и
рвением.
Попытки трудоустройства Лавкрафта в 1925 г. происходили по большей части после
разнообразных советов, получаемых им от друзей. Самой перспективной выглядела
фрилансерская работа на экономический журнал, с которым Артур Лидс сотрудничал
вместе с человеком по фамилии Йэсли. Это точно не похоже на работу, которая подошла бы
Лавкрафту, хотя все, что реально требовалось, - это легкость письма, которая у него,
определенно, была. Как ни трудно представить Лавкрафта, сочиняющего рекламный текст,
перед нами есть неприложное свидетельство в виде пяти подобных текстов (видимо,
неопубликованных), найденных среди его вещей. Р.Х. Барлоу объединил их под общим
титулом "Коммерческие рекламки". Одного отрывка будет достаточно:
Столярные Работы Кертиса выпускают как обычные строительные блоки, так и
искуснейшие образчики встариваемой или обыкновенной мебели из числа книжных шкафов,
комодов, сервантов и буфетов. Каждая модель задумана и выполнена с самым чистым
искусством, зрелой ученостью и опытным мастерством, которое может предоставить
энергичное предприятие; и строго соответствует архитектуре каждого отдельного типа
дома. Цена, учитывая качество, удивительно низка; а фирменный знак на каждой вещи
предотвращает мошенничество со стороны недобросовестных изготовителей.
И так далее. Те немногие, кто прочел эти "рекламки", предсказуемо подвергли их тому же
жгучему осуждению, которое обрушили на письмо Лавкрафта к работодателями 1924 года;
но ведь 70 лет назад стиль рекламирования был совсем иными, особенно если речь идет о
том типе продукции, с которым имел дело Лавкрафт. Многие подобные фирмы откровенно
аппелировали к псевдоаристократическим вкусам среднего класса, и напыщенный тон
Лавкрафта вполне соответствовал такому подходу.
Но, к сожалению, затея не удалась и не по вине Лавкрафта. Ближе к концу июля он
сообщает, что у проекта возникли трудности; вскоре после этого тот явно должен был
потерпеть крах, ибо больше мы о нем ничего не слышим.
В феврале Мортон находит место в музее Патерсона; оно сохранится за ним до конца
жизни. Ближе к середине июля Лавкрафт упоминает о возможности того, что Мортон
наймет его ассистентом, и эта довольно смутная перспектива будет время от времени
всплывать вплоть до самого отъезда Лавкрафта из Нью-Йорка в апреле 1926 г. В этой
неудаче повинно не отсутствие у Лавкрафта квалифицированных знаний о естественной
истории - Мортону самому пришлось немало зазубрить в последний момент, чтобы сдать
экзамен на должность, - но скорее тот факт, что члены правления в тот момент не
собирались расширять штат музея. В то время музей располагался в бывшей конюшне
возле публичной библиотеки, и члены правления с нетерпением ждали смерти
престарелого жильца дома, примыкающего к конюшне, чтобы снести обе постройки и
воздвигнуть на их месте совершенно новое здание музея; пока это не произошло,
увеличение персонала было невозможно, и проблема так и не разрешилась за все время
пребывания Лавкрафта в Нью-Йорке. После визита к Патерсону в конце августа Лавкрафт
испытывал по этому поводу гораздо меньше сожалений.
Разумеется, кое-какие деньги приносили "Weird Tales". У Лавкрафта в 1925 г. было
опубликовано в журнале пять рассказов (а также его обработка "Глухого, немого и
слепого" К.М. Эдди [апрель 1925 г.], за которую он, видимо, ничего не получил). Нам
известны суммы, полученные за три рассказа: 35 долларов за "Праздник" (январь), 25
долларов за "Неименуемое" (июль) и 50 долларов за "Храм" (сентябрь); мы не знаем
суммы, полученные за два остальных ("Показания Рэндольфа Картера" [февраль] и
"Музыка Эриха Цанна" [май]), но они оба, вероятно, принесли в среднем по 30 долларов.
Все эти рассказы, разумеется, были написаны за годы до того и, предположительно, были
посланы в редакцию в конце 1924 или в начале 1925 года. В любом случае, за год они
принесли около 170 долларов - что не эквивалентно даже квартплате за четыре месяца.
Так откуда же брались другие деньги - на еду, прачечную, непродолжительные поездки,
одежду, домашнюю утварь и, разумеется, на восемь месяцев квартплаты? Главным
образом его содержала Соня, и его тети жертвовали, сколько могли. Однако Соня очень
горько отзывается об этом в письме к Сэмюэлю Лавмену:
Когда мы жили в 259 Парксайд, его тетушки присылали ему пять долларов ($5) в неделю.
Они ожидали, что я буду его содержать. Когда он переехал на Клинтон-ст., они посылали
ему $15 в неделю. Его квартплата была $40 в месяц. Еда, проезд и прачечная, и писчие
материалы стоили более $5 в неделю. Именно это "более" и обеспечивала я. И когда через
каждые две недели я приезжала в город, чтобы делать закупки для фирмы, я оплачивала все
его расходы на протяжении этих поездок и его развлечения тоже. А когда я уезжала, то
всегда оставляла ему щедрую сумму...
Аналогичный пассаж в ее воспоминаниях написан не только для того, чтобы (как без
обиняков заявляет Соня) поправить У. Пола Кука (который писал: "Его доход был почти
нулевым, урезанным до примерно двадцати центов в день на еду - и он обычно тратил их
на почтовые марки"), но косвенно и для того, чтобы посмертно отчитать его покойных
теток за слабую материальную поддержку. И все же Соня сама немного утрировала. В
декабре 1924 г. Лавкрафт все-таки попросил (и, видимо, получил) у Энни Гэмвелл 75
долларов на текущие расходы, включая переезд; и формулировка письма намекает, что это
никоим образом не был первый случай подобной просьбы. Небрежное упоминание в
письме к Энни от конца февраля о "всегда своевременных чеках" наводит на мысль, что
Энни, если и не снабжала Лавкрафта деньгами, то, по крайней мере, была "менеджером по
денежным операциям" - для него, а, возможно, и для Лилиан. Во время весеннего
пребывания Сони в Саратога-Спрингс Лавкрафт признается Лилиан, что "Она, конечно, не
сможет внести свою заранее оговоренную долю квартплаты", хотя и добавляет, что Соня
присылает небольшие суммы - от 2 до 5 долларов, - когда может. В письмах Лавкрафт часто
подтверждает получение (по большей части неуточненных) сумм от Лилиан, а Энни