подпитывая шараду Уондри! Это, разумеется, не помешало Райту тем же летом отклонить
"Загадочный дом на туманном утесе" (тот оказался "недостаточно ясен для острых умов
его высокоинтеллектуальных читателей") и "Серебряный Ключ"; но в обоих случаях он
пожелал взглянуть на рассказы еще раз. "Серебряный Ключ" был принят на следующий
год за 70 долларов, но Лавкрафт не стал немедленно отсылать и "Загадочный дом на
туманном утесе", поскольку тот уже был обещан для второго номера "The Recluse" Кука;
правда, к 1931 г., когда стало окончательно ясно, что "The Recluse" не возродится, Лавкрафт
позволил Райту получить его в обмен на 55 долларов. Он был опубликован в октябре 1931
г.
Тем временем, Уондри наконец добрался до Нью-Йорка. Конечно, на первых порах
(вопреки яростным тирадам Лавкрафта об омерзительности этого места) Уондри был
ошеломлен и пленен им, но быстро избавился от чар; в некотором смысле его реакция не
отличалась от реакции Лавкрафта. Но там, разумеется, была "шайка": он встретил Лонга,
Лавмена, Керка и остальных и проделал все, что обычно проделывает турист его типа -
прогулки по книжным магазинам, походы в музеи, чтение работ знакомых авторов и тому
подобное.
12 июля Уондри прибыл в Провиденс, оставшись там до 29-го числа. Лавкрафт устроил
его на верхнем этаже дома N10, Барнс-стрит, за 3.50 долларов в неделю. Сразу после
прибытия Лавкрафт принялся знакомить его с тем, что к тому времени уже стало
привычным маршрутом по Провиденсу и окрестностям. 13-го числа они вдвоем
отправились в Ньюпорт, где Уондри удолетворил свое давнее желание взглянуть на
открытое море. Следующие несколько дней были проведены в парках Куинсниккет и
Роджера Уильямса, где, по словам Уондри, случилось забавное происшествие:
Однажды в полдень он сложил утреннюю почту и письменные принадлежности в
картонный чемоданчик, и мы отправились в Роджер-Уильямс-парк, где он устроился на
скамейку, используя бок чемодана вместо стола. Я вскарабкался на громадный скальный
выход, расположенный неподалеку, и задремал на солнцепеке. Примерно два часа спустя я
пробудился и обнаружил, что Лавкрафт озабоченно поглядывает в моем направлении. Я
совершенно не понял значения [его взгляда] и, спустившись вниз, заверил его, что сплю очень
чутко и никак не мог упасть с этого гигантского валуна. Но он вежливо и беззлобно
уведомил меня, что вовсе не беспокоился о моей безопасности; любой, кто способен
задремать на жестком камне, вряд ли повредит столь толстую шкуру, просто упав вниз,
на камни поменьше; однако солнце клонилось к закату, а так как у него не было пальто, он
желал вернуться домой до того, как опустится вечерняя прохлада.
Далее Уондри отмечает, что за время его визита Лавкрафт написал около дюжины писем
и открыток, а также несколько страниц "большого ответа" Лонгу. Даже прибытие гостя не
позволяло Лавкрафту оторваться от привычной "борьбы" с корреспонденцией, как бы
безнадежно он при этом не запаздывал.
16-го числа Лавкрафт с Уондри отправились в Бостон, остановившись в YMCA, а на другой
день поехали в Салем и Марбльхед. Экскурсия в Бостон принесла, скорее, разочарование,
хотя они и посетили великолепный Музей изобразительного искусства и некоторые
колониальные достопримечательности. Лавкрафт особенно горел желанием показать
Уондри мрачный, разрушающийся Норт-Энд, где разворачивалось действие "Фотомодели
Пикмена", и был убит, когда обнаружил, что "реальная аллея & дом из рассказа [были]
полностью уничтожены; весь искривленный ряд зданий был снесен". (Разумеется, Коппс-
Хилл, являясь историческим кладбищем, до сих пор, можно сказать, цветет и здравствует).
Это замечание интересно тем, что показывает, что под студией Пикмена в Норт-Энде
Лавкрафт подразумевал реальный дом.
Во вторник, 19 июля, из Нью-Йорка приехал Фрэнк Лонг со своими родителями и
одновременно Джеймс Ф. Мортон явился из Грин-Эйкр (Мэн), где гостил. 21-го числа вся
компания отправилась в Ньюпорт. Лонги остались до 22-го; сразу после их отъезда Мортон
затащил Лавкрафта и Уондри в каменоломню, закладной на которую Лавкрафт до сих пор
владел и за которую до сих пор получал крохотные выплаты раз в шесть месяцев. Ее
владелец, Мариано де Магистрис, отправил своих людей на поиски образцов камней, а его
сын отвез гостей домой на своем автомобиле. "Вот что я зову настоящей латинской
учтивостью!" - замечает Лавкрафт в порыве для него терпимости к неарийцам.
В среду, 23-го числа, было совершено историческое паломничество - к "Джулии Э.
Максфильд" в Уоррене, где Лавкрафт, Мортон и Уондри устроили состязание по поеданию
мороженого. "Максфильд" рекламировал двадцать восемь сортов мороженого, и участники
соревнования перепробовали их все:
Каждый заказал бы двойную порцию - по два сорта - и, поделив поровну, получил бы шесть
вкусов за один раунд. Пять раундов дали нам всем по двадцать восемь и два сверху. Мы с
Мортониусом вдвоем уничтожили по две с половиной кварты, но Уондри пал в самом конце.
Теперь мы с Джеймсом Фердинандом обязаны устроить матч на уничтожение, чтобы
определить чемпиона!
Уондри замечает, что даже после "падения" он зачерпнуть по ложечке от каждой
оставшейся порции, так что он может, по крайней мере, сказать, что он попробовал их все.
Троица написала заявление, гласящее, что они попробовали все двадцать восемь сортов
мороженого, и подписалась; впоследствии они с удовольствием обнаружили, что
заявление было убрано в рамочку и повешено на стену магазина!
В тот же полдень прибыла компания из Атола (Массачусетс) - У. Пол Кук и его протеже, Х.
Уорнер Манн (1903-1981). Лавкрафт, несомненно, уже слышал о Манне. Источником
вдохновения для его "Оборотня из Понкерта" ("Weird Tales", июль 1925 г.), очевидно, стал
комментарий из письма Лавкрафта к Эдвину Бэйрду, опубликованному в мартовском
номере 1924 г. Хотя Манну не удалось понять суть замечения Лавкрафта, история стала
популярной и позднее Манн написал несколько ее продолжений. Он обильно публиковался
в "желтых журналах" и за время своей долгой карьеры написал массу сверхъестественных
и приключенческих романов; но, возможно, самыми знаменитыми его произведениями
были исторические романы, написанные ближе к концу его карьеры - в особенности,
"Кольцо Мерлина" (1974) и "Пропавший легион" (1980). Последний, длинный роман о
римском легионе, скитающемся по Китаю, воспламенил бы воображение Лавкрафта.
Лавкрафт охотно принял Манна, найдя его "великолепным молодым человеком -
светловолосым и крепким"; он часто станет навещать его, когда будет проезжать через
Атол.
29-го числа Уондри, наконец, уехал, но путешествия самого Лавкрафта никоим образом
не закончились. 19 августа он отправился в Вустер, где его подобрал Кук и ненадолго
привез погостить в Атол. На другой день (тридцать восьмой день рождения Лавкрафта)
Кук свозил его в Амхерст и Дирфильд - последний городок Лавкрафт нашел совершенно
очаровательным. В воскресенье, 21-го числа, они отправились на озеро Санэйпи (Нью-
Гемпшир), где жила сестра Кука. Оттуда они неожиданно отправились в Вермонт, чтобы
навестить поэта-любителя Артура Гудинафа. За десятилетие до того Гудинаф восславил
Лавкрафта в стихотворении ("Lovecraft - an Appreciation"), содержащем следующий
гротескный образ - "Laurels from thy very temples sprout" [Лавры от самых твоих висков
вырастают]. Лавкрафт подумал, что Гудинаф насмехается над ним, и Кук с трудом помешал
Лавкрафту написать некий разгромный отклик; вместо него он написал ответное
стихотворение "Артуру Гудинафу, эск." ("Tryout", сентябрь 1918 г.) Теперь же, встретив
Гудинафа, Лавкрафт был просто очарован им - а особенно архаичным, деревенским
шармом его одежды и манер:
Гудинаф - типичный старомодный сельский житель, образчика ныне почти вымершего.
Он ни разу не видел ничего, похожего на город любого размера & редко выезжает даже в
соседний поселок Брэттлборо. Его речи, одежда & манеры отражают восхитительную,
пускай и уже исчезнувшую, стадию американской жизни... Его величавая учтивость &
радушие достойны 17-го столетия, к которому он интеллектуально принадлежит...
Лавкрафт воскликнул, обращаясь к Куку: "Ба, этот человек настоящий!" Кук ответил:
"Говард, да ты и сам настоящий, хотя и иначе, чем Артур".
Позднее Лавкрафт написал восторженное эссе о своем визите в Вермонт, "Вермонт,
первое впечатление", которое вполне уместно появилось в номере "Driftwind" за март 1928
г. Позднее я еще расскажу об этом визите и об эссе.
Проведя еще несколько дней в Атоле, Лавкрафт в одиночку отправился сперва в Бостон
(24 число), а затем, на другой день, в Портленд (штат Мэн). В Портленде он провел два дня,