фольклором, опровергает эти рассказы как стандартное мифотворчество; затем он узнает
об отшельнике (но, очевидно, образованном человеке) из Вермонта, Генри Уэнтворте
Эйкли, который не только подтверждает эти рассказы, но и утверждает, что в этом районе
обитает целая колония инопланетян, чья цель - добыча металла, которого нет на их
родной планете (возможно, это недавно открытая девятая планета Солнечной системы, в
оккультных сочинениях называемая Югготом); также с помощью замысловатого
механического устройства они способны удалять из человеческих тел мозги и брать их с
собой в фантастические космические вояжи. Уилмарт относится к рассказу Эйкли с
естественной скептичностью, но последний присылает ему фотографии жуткого черного
камня с непонятными иероглифами на нем вместе с тайно сделанной фонограммой некого
ритуала, происходившего в лесу возле его дома, - ритуала, в котором принимают участие
не только люди, но и (судя по неестественным, жужжащим голосам) некие совершенно
нечеловеческие существа. По мере того как продолжается их переписка, Уилмарт
постепенно начинает убеждаться в истинности слов Эйкли - и начинает не только верить,
но и тревожиться, когда некоторые их письма необъяснимо теряются в пути, а Эйкли
оказывается втянут в вооруженное столкновение с инопланетянами, которые осаждают
его дом. Затем, неожиданно, Эйкли присылает ему обнадеживающее письмо, где
утверждает, что он договорился с инопланетянами: он неправильно истолковал их
мотивы, но теперь убедился, что они всего лишь пытаются установить хорошие
отношения с людьми ради взаимной выгоды. Он примирился с перспективой того, что его
мозг будет извлечен и отправлен на Юггот, ибо таким образом он обретет космические
познания, с незапамятных времен доступные лишь горстке людей. Он убеждает Уилмарта
приехать к нему, чтобы все обсудить, напоминая прихватить с собой все бумаги и прочие
материалы, которые он посылал, чтобы с ними можно было свериться при необходимости.
Уилмарт соглашается и отправляется в самое сердце вермонтской глубинки, где
встречается с Эйкли, который страдает неким необъяснимым недугом: он может говорить
только шепотом и с головы до ног завернут в одеяло - не считая лица и кистей рук. Он
рассказывает Уилмарту удивительные истории о путешествиях быстрее скорости света и о
странных машинах, используемых для перемещения мозгов. Потрясенный для глубины
души Уилмарт отправляется в постель, но затем слышит доносящиеся из комнаты Эйкли
голоса - одни из них жужжащие, а другие - человеческие. Но что заставляет его бежать из
этого дома - это простая вещь, которую он видит, когда позднее прокрадывается в комнату
Эйкли: "Ибо предметы в кресле, безупречные до последней, мельчайшей подробности
микроскопического сходства - или подлинности - были лицом и руками Генри Уэнтворта
Эйкли".
Никогда не говоря об этом открыто, Лавкрафт дает понять истинное положение вещей:
последнее, обнадеживающее "письмо" от "Эйкли" было, на самом деле, фальшивкой
инопланетян, написанной, чтобы заставить Уилмарта приехать в Вермонт со всеми
свидетельствами, собранными Эйкли; существо в кресле было не Эйкли - чей мозг был уже
извлечен из тела и помещен в одну из машин, - но одним из инопланетян, возможно, самим
Ньярлатхотепом, которого они почитают. Пресловутые "хорошие отношения", которые
инопланетяне якобы желают наладить с людьми, - простое притворство, и на самом деле
они мечтают поработить человечество; следовательно, Уилмарт должен предупредить мир
о нависшей над ним опасности.
Генезис рассказа практически также интересен, как и сам рассказ; Стивен Дж. Мариконда
подробно изучил этот вопрос, и здесь я по большей части повторю его выводы. Лавкрафт,
разумеется, знал о вермонтском наводнении 1927 г., так как оно подробно освещалось в
прессе Восточного Побережья. В целом, вермонтским фоном рассказа мы явно обязаны
визитам Лавкрафта в 1927 и 1928 гг.; действительно, целые пассажи из очерка "Вермонт -
первое впечатление" были целиком вставлены в текст, хотя и слегка изменены, чтобы
подчеркнуть ужас и очарование сельского ландшафта. Также вполне очевидно, что Генри
Уэнтворт Эйкли отчасти "происходит" от Берта Г. Эйкли, которого Лавкрафт встретил во
время поездки 1928 г. Уединенный дом Эйкли одновременно напоминает резиденцию
Ортона в Брэттльборо и дом Гудинафа, расположенный севернее. Упоминание "топи Ли" -
привет юным братьям Ли, соседям Вреста Ортона. Словом, рассказ представляет собой
одно из самых чудесных смешений фактов и фантазии во всем творчестве Лавкрафта.
И все же сочинение рассказа шло очень трудно и непривычно затянулось. Последняя
страница оригинальной рукописи гласит: "Начато Провиденс, Р.А., февр. 24, 1930 /
Предварительно завершено Чарльстон, Ю.К., мая 7, 1930 / Полностью завершено
Провиденс, Р.А., сент. 26, 1930". Здесь примечательно то, что Лавкрафт взял текст с собой в
свои долгие весенние и летние поездки - чего он, насколько мне известно, никогда прежде
не делал с творческой работой. 14 марта, до начала первой поездки, он пишет Лонгу: "Я все
еще торчу на 26 стр. моего нового вермонтского ужаса". Но на другой день, в приписке к
письму Мортону, Лавкрафт пишет: "Что думаешь о НОВОЙ ПЛАНЕТЕ? ОТЛИЧНО!!! Это,
наверное, Юггот". Это, конечно, сказано о Плутоне, который К.У. Томбо открыл 23 января,
но о котором впервые было сообщено на первой странице "New York Times" лишь 14 марта.
Лавкрафт, естественно, был в восторге от этого открытия. И все же упоминание Юггота
могло и не быть частью первоначальной концепции рассказа; оно могло быть включено - и
вполне искусно - на ранней стадии сочинения. Юггот, разумеется, впервые был придуман
Лавкрафтом для "Грибов с Юггота"; но из цикла стихов абсолютно неочевидно, что это
планета.
Но рассказ подвергся значительной переработке уже после того, как был
"предварительно завершен" в Чарльстоне. Сперва Лавкрафт взял его с собой в Нью-Йорк,
где прочел Фрэнку Лонгу. Лонг говорит об этом в мемуарах 1944 г.; хотя некоторые
моменты его рассказа явно ошибочны, в одном пункте его воспоминаний, возможно, есть
зерно истины: "Голос Говарда становится вдруг замогильным: "И из коробки искаженный
голос произнес: `Бегите, пока еще есть время..."" Затем он отправился в Кингстон навестить
Дуайера, где прочел рассказ и ему. После этого Лавкрафт пишет Дерлету:
Мой "Шепчущий во тьме" вернулся обратно на стадию создания в результате кое-какой
крайне веской & проницательной критики со стороны Дуайера. Я не буду пытаться
подлатать его на скорую руку за остаток поездки, но сделаю его первым пунктом своей
рабочей программы, после того как попаду домой, - что, без сомнения, произойдет менее чем
через неделю. Ожидаются значительные сокращения & немалое утончение финала.
Лавкрафт, конечно, не смог закончить переработку до завершения своих поездок в
Бостон (на конвенцию НАЛП), Онсет и Квебек. Тем не менее, ясно, что, по крайней мере,
один момент, который Дуайер предложил переделать, - это предупреждение (видимо,
исходящее от мозга Эйкли, заточенного в одной из канистр), которое своей очевидностью
портило главный "сюрприз" в финале рассказа (если в первой версии история
заканчивалась точно также). Также, похоже, Дуайер рекомендовал сделать Уилмарта менее
легковерным, но с этим Лавкрафт не слишком преуспел: хотя, по-видимому, были
добавлены кое-какие детали, чтобы повысить скептицизм Уилмарта - особенно в
отношении явно состряпанного последнего письма от "Эйкли", он все-таки ведет себя
крайне наивно, без лишних размышлений отправляясь прямо в Вермонт со всеми
документальными свидетельствами, полученными от Эйкли. Уилмарт в крайней форме
демонстрирует то, что мы видим во многих персонажах Лавкрафта: неспособность
поверить, что происходит нечто необычное или сверхъестественное.
Но "Шепчущий во тьме" страдает от более серьезных изъянов, один из которых мы уже
наблюдали в "Ужасе Данвича". И снова, вопреки собственному желанию отбросить
традиционную мораль при описании инопланетян, Лавкрафт наделяет их обычными - и
довольно мелочными - человеческими склонностями и недостатками. Они дважды
повинны в дешевых подлогах - так последнего письма, так и более ранней телеграммы,
которую они послали от имени Эйкли, чтобы помешать Уилмарту раньше времени
приехать в Вермонт; в этом случае инопланетяне были столь неловки, что неправильно
написали имя Эйкли, невзирая на собственные утверждения, что "емкость их мозга
превосходит таковую у любой существующей жизненной формы". Их противостояние с
Эйкли приобретает непредвиденно комичные обертоны, напоминая о перестрелках в
дешевых вестернах. Когда Уилмарт приезжает на ферму Эйкли, ему что-то подсыпают в
кофе, чтобы усыпить его; но он, почувствовав вкус, не пьет его, поэтому подслушивает
части беседы, не предназначенной для его ушей.