журнал "с номеров 15 по 25 печатался на гектографе" ("Автобиография Говарда Филлипса
Лавкрафта"). Сейчас мы затронем только выпуски 1903-04 гг.
Стандартный номер содержит подборку колонок, статей и схем вместе с новостными
заметками, рекламой (работ самого Лавкрафта, предметов из его коллекции, а также
предложений других продавцов или друзей) и короткими вставками. Это весьма
занимательное чтение. Из номера в номер шел ряд "сериалов". Номер от 20 сентября 1903
г. перечисляет "оригинальные & полные ст.":
Заголовок
N страницы
Телескоп
12
Луна
12
О Венере
10
Атлас прилож.
7 карт
Практическая геом.
34
АСТРОНОМИЯ
60
Солнечная система
27
Три последних статьи - видимо, основные материалы.
В номере от 1 ноября 1903 дано интересное объявление: "Прошлой ночью наш
Корреспондент посетил Обсерваторию Лэдд". Корреспондент - это, разумеется, сам
Лавкрафт. Обсерватория Лэдд, расположенная на Дойль-авеню неподалеку от Хоуп-стрит,
- прелестная маленькая обсерватория при Университете Брауна; тот факт, что 13-летнему
мальчишке, который даже не посещал тогда школу, было позволено пользоваться ее
оборудованием свидетельствует о степени познаний Лавкрафта в астрономии
(полученных преимущественно самостоятельно). Он пишет, что "Покойный проф. Аптон
из Брауна, друг семьи, свободно пускал меня в обсерваторию колледжа (обсерваторию
Лэдд), & я приходил & приезжал туда на своем велосипеде, когда душа захочет". Далее он
пишет, что вечное вытягивание шеи, чтобы заглянуть в телескоп, причинило ему "немало
боли" и "привело к постоянному искривлению, и поныне заметному вблизи". Уинслоу
Аптон (1853-1914) был известным астрономом; Лавкрафт владел его "Звездным атласом"
(1896), а, вероятно, и другими книгами. Возможно, он был другом доктора Франклина
Чейза Кларка, за которого в 1902 г. вышла тетушка Лавкрафта Лилиан.
Кажется невероятным, но выпуская каждое воскресенье "Род-Айлендский журнал
астрономии", печатая другие еженедельные и ежемесячные издания и сочиняя научные
монографии, Лавкрафт сумел вдобавок возобновить выпуск химического "Научного
бюллетеня". Как уже упоминалось, сохранился лишь первый номер (4 марта 1899 г.);
далее выпусков не было до 12 мая 1902 г. (этот номер помечен Vol.XCI, No. III [New Issue
Vol. I, No.1]). В нем заявляно: "Научный бюллетень, давно приостановленный, вновь
возобновлен. Лучшая печать на лучшей бумаге, &c &c цена поднята [до 2 ц.], но подлежит
сокращению, как только подешевеет Sunday Gazette". И вновь более года никаких новых
выпусков, но, начиная с 16 августа 1903 г. (две недели спустя после первого выхода
"Журнала
астрономии"),
Лавкрафт
возобновляет
"Научный
бюллетень"
как
еженедельный, делая регулярные и иногда внеочередные выпуски до 13 января 1904 г.
Вместе с номерами 1899 и 1902 г. всего сохранилось 32 номера. Несомненно, они
печатались на гектографе подобно "Журналу астрономии" (самые ранние выпуски,
начиная с 1899 г., изданы "тиражом" в "один экземпляр для семейного пользования").
Журнал довольно рано отклонился от своей химической направленности, с 1903 г.
затрагивая такие вопросы как вращение Венеры, конструирование camera obscura,
вечный двигатель, телескопы (ряд статей, начатых в "Журнале астрономии" и позднее
продолженных там же), микроскопы и т.п. Когда бюллетень был возрожден в 1906 г. (о
чем ниже), "Журнал астрономии" рекламировал его, как "Популярный компендиум о
науке в целом"; таковым он стал давным-давно.
Научные интересы затронули и литературные. По признанию Лавкрафта он стал
"фанатом Верна" и "многие из моих рассказов являли литературное влияние
бессмертного Жюля". Далее он пишет:
Как-то раз я написал рассказ о той стороне луны, что вечно от нас
отвращена - приспособив для своей выдумки теорию Хансена, что там до сих
пор есть воздух и вода вследствие ненормально расположенного центра
тяжести на луне. Вряд ли стоит добавлять, что эта теория была разбита
наголову - я даже знал об этом в то время, - но мне взбрело в голову сочинить
"триллер".
Сохранись он, его, вероятно, квалифицировали бы как первый научно-фантастический
рассказ Лавкрафта; судя по тому, что рассказ обозван "триллером", его автор все еще
оставался под влиянием тогдашних дешевых романов, которые он - с той озадачивающей
всеядностью, что он выказывал на протяжении всей жизни - несомненно, по-прежнему
читал.
Как уже упоминалось, большинство этих научных монографий и журналов Лавкрафт
написал, не посещая школы. Он ходил в школу на Слейтер-авеню в 1898-99 гг., затем
последовал перерыв; обучение в ней он возобновил в 1902-03 учебном году - и снова
перерыв. Он поясняет, что "в 1903-04 гг. меня учили домашние учителя". Имя одного из
них мы знаем - А.П. Мэй; Лавкрафт был о нем не слишком высокого мнения. В "Род-
айлендском журнале астрономии" от 3 января 1904 г. Мэй награжден необыкновенно
саркастичной рекламой, заявляющей, что он "Частный учитель 10-го разбора", который
предлагает "Уроки Низкого Сорта по Цене Высокого Уровня"; и далее - "НАЙМИТЕ МЕНЯ.
РАБОТАТЬ НЕ УМЕЮ, НО ДЕНЬГИ НУЖНЫ". Возможно, Мэй учил Лавкрафта тому, что тот
уже знал. Годом позднее Лавкрафт отзывается о нем чуть более благожелательно - если
не снисходительно, - как о "моем чудаковатом, застенчивом домашнем учителе Артуре П.
Мэе
-
студенте-теологе,
которого
я
любил
шокировать
своим
языческим
материализмом..." В любом случае неудивительно, что изобилие научной периодики
пришлось на лето 1903 г., когда у Лавкрафта, вероятно, была масса свободного времени.
Лавкрафт отмечает, что, когда он возобновил занятия в школе в 1902 г., его поведение
сильно отличалось от того, что было в 1898 г.: между делом он узнал, что детство,
оказывается, считается золотой порой, и решительно приступил к подтверждению этого
убеждения. На самом деле его не потребовалось лишний раз подталкивать; именно в этом
учебном году зародились две его самые ранние, но и самые прочные дружбы - с с
Честером и Гарольдом Манро, которые жили в четырех кварталах от него в доме 66 на
Паттерсон-авеню (угол улиц Паттерсон и Энджелл). Другими друзьями были Роберт
Апхем, двумя годами младше Лавкрафта, из дома 21 на Адельфи-авеню (примерно в трех
кварталах от дома 454 на Энджелл-стрит), и Стюарт Коулмен, которого Лавкрафт знал и
раньше, по занятиям на Слейтер-авеню. Еще одного приятеля Лавкрафт упоминает лишь
по имени - Кен; исследователям удалось идентифицировать его как Кеннета Таннера. 25
лет спустя Лавкрафт по-прежнему мог бегло перечислить имена своих одноклассников:
"Реджинальд & Персиваль Миллеры, Том Лимен & Сидни Шерман, "Гу-гу" [Стюарт]
Коулмен & Дэн Фейрчайлд - любимчик учителей, "Монах" Мак-Керди - грубиян с
ломавшимся голосом... старые деньки, старые деньки!"
Трудно установить, с кем из братьев Манро Лавкрафт был ближе. В письме 1921 г. он
называет Гарольда "лучшим другом моей юности", но вот абзац из очерка 1915 года:
Посетители Начальной и Средней школы на Слейтер-авеню в Провиденсе,
рассматривая парты и стены здания, ограду и скамейку в школьном дворе и по
сей день различат средь множества имен, незаконно вырезанных поколениями
юных смутьянов, частое повторение инициалов "C.P.M. & H.P.L.", что не сумела
полностью изгладить прошедшая череда семнадцати лет. Двое друзей, что
так рано соединили свои инициалы, остались нераздельны по духу...
("Представляя м-ра Честера Пирса Манро", Conservative, апрель 1915 г.)
В другом месте Лавкрафт замечает: ".. Честер Пирс Манро & я гордо претендовали на
совместное звание наихудших мальчишек в школе Слейтер-ав. ... Мы были не активно
разрушительны, но просто аморальны в заносчивой & сардоничной манере - протест
индивидуальности против капризной, деспотичной & непомерно придирчивой власти".
Это неуважение правил ярко проявилось во время церемонии выпуска их класса в июне
1903 г. Лавкрафта попросили произнести речь - поскольку его выбрали выпускником,
произносящим прощальную речь, он очевидно считался первым учеником в классе.
Сперва он отказался. Затем, уже во время церемонии, передумал. Подойдя к Эбби Хатэвей,
директрисе школы, он заявил, что все-таки хочет сказать речь; она уступила, и в должное
время был объявлен его выход. Однако Лавкрафт, который в промежутке набросал
краткую
биографию
астронома
Вильяма
Гершеля,
забравшись
на
помост,
продекламировал в "своем лучшем георгианском стиле" следующее:
Леди и джентльмены. Я не помышлял злоупотребить сегодня вашим
временем и терпением, однако, когда Муза понуждает, не дело человеку
заглушить ее требовательный голос. Говоря о Музе, я не хочу сказать, что