Разумеется, письмо и рассказ объединяют многие детали - и даже стилистические
обороты. В письме Лавкрафт расписывается в полном неведении цели визита на кладбище:
"Мы - по некой жуткой, но неведомой причине - были на очень странном и очень древнем
кладбище.. Похоже, он [Лавмен] точно знал, что собирается сделать, и я тоже понимал -
хотя сейчас я не могу вспомнить, что именно!" В письме заявлено, что во сне Лавмен
получил некое сокровенное знание из "редких старых книг", а в скобках добавлено: "У
Лавмена, как вам, возможно, известно, огромная библиотека редких первых изданий и
прочих сокровищ, любезных сердцу библиофила". Харли Уоррен в этом смысле не
отличается от Лавмена (Картер говорит о "его обширном собрании странных, редких книг
на запретные темы"), однако в рассказе Лавкрафт все-таки считает нужным дать походу на
кладбище хоть какую-то мотивацию: "Помню, как в вечер накануне того ужасного
происшествия мне стало не по себе от выражения его лица - тогда он с таким увлечением
излагал мне свою теорию, почему некоторые трупы не разлагаются, но тысячелетиями
покоятся в своих могилах, неподвластные тлену".
Картер заявляет, что это знание было получено Уорреном из "чёртом вдохновленной
книги.. которую он унес из этого мира в своем кармане". Многие полагали, что эта книга -
Некрономикон, знаменитый свод запретных знаний, придуманный Лавкрафтом, но
маловероятно, чтобы это был именно он. По словам Картера, он прочел в библиотеке
Уоррена все книги на известных ему языках; это должно означать, что Картер был знаком с
самыми распространенными языками (латынь, греческий, французский, немецкий,
английский) - он даже упоминает, что некоторые книги были на арабском. Но "чёртом
вдохновленная книга", по словам Картера, "была написана знаками, подобных которым я
нигде больше не встречал", что наводит на мысль, что книга была не на арабском или
любом другом известном языке; позднее Картер заявит, что книга была из Индии. Так как,
согласно утверждениям Лавкрафта, Некрономикон существует лишь на арабском,
греческом, латинском и английском языках, книга Уоррена не может быть
Некрономиконом.
Одна деталь в письме (не вошедшая в рассказ) красноречива с биографической точки
зрения. Приводя причины, почему Лавкрафт должен остаться на поверхности, пока Лавмен
будет в одиночку осматривать подземелье, Лавмен замечает: "В любом случае, там не
место для того, кто не может пройти армейскую медкомиссию". Даже два с половиной года
спустя унизительный опыт столкновения с R.I.N.G. и Армией США по-прежнему терзал
подсознание Лавкрафта.
На протяжении всей жизни Лавкрафта "Показания Рэндольфа Картера" оставались его
любимым рассказом - возможно, больше потому, что в нем был запечатлен особенно
замечательный и памятный сон, чем потому, что этот фантастический рассказ вышел
особо удачным. Впервые он увидел свет в "Vagrant" У. Пола Кука за май 1920 года.
Вскоре после сочинения "Показаний Рэндольфа Картера" Лавкрафт берется за проект,
который тоже ясно указывает на смещении его творческих интересов с поэзии и
эссеистики на фантастическую прозу. Где-то в самом начале 1920 г. он заводит тетрадь для
заметок; ее содержание и назначение описывается в кратком предисловии, он в к ней,
написанном в 1934 г.:
Эта книжка состоит из идей, образов & цитат, бегло и наскоро записанных ради
возможного будущего использования в weird fiction. Очень немногое [здесь] - действительно
продуманные сюжеты, ибо по большей части это всего лишь наметки или случайные
впечатления, призванные заставить память или воображение работать. Их источники
разнообразны - сны, что-то прочитанное, случайные происшествия, праздные размышления
& так далее.
К этому определению можно добавить, разве что, некоторые подробности. Дэвид И.
Шульц, чье аннотированное издание тетради для заметок - одна важных вех в
современном изучении наследия Лавкрафта, показал, что практически каждая из ее 222
записей сыграла свою роль в последующем создании Лавкрафтом литературных
произведений и даже отчасти фантастической поэзии. Хотя происхождение многих
записей по-прежнему неясно, их было истолковано достаточно, чтобы подтвердить
заявление Лавкрафта относительно их пестрой природы: очень немногие книги, сны и
события жизни не смогли оставить свой след в воображении Лавкрафта.
Были некоторые споры о том, когда Лавкрафт начал вести тетрадь для заметок. Впервые
о ней, похоже, упоминается в письме в Галломо, написанном вскоре после письма, в
котором Лавкрафт изложил сон, вдохновивший его на "Показания Рэндольфа Картера".
Огюст Дерлет издал это письмо (датируя его январем 1920 г.) в сборнике "Dreams and
Fancies" (1962), но не целиком; в примечании от редакции он пишет: "Это очень длинное и
бессвязное письмо... Лавкрафт делает интригующее упоминание о `всего лишь снах',
которые, по его словам, он `записал для будущей литературной обработки в мою тетрадь
для записей'". Упоминается о ней и в письмах к Кляйнеру, датируемых 23 января и 10
февраля 1920 г. Так как предыдущее письмо Лавкрафта к Кляйнеру датируется 27 декабря
1919 г., можно предположить, что тетрадь для заметок была заведена где-то между этим
числом и 23 январем 1920 г.
Я подчеркнул возможность того, что тетрадь была начата в самом конце 1919 или самом
начале 1920 г., поскольку сам Лавкрафт настаивал на цифре "1919". Эта дата написана
между заметками 24 и 25 в самой тетради; но и она, и прочие даты были вписаны только в
1934 г. по настоянию Р.Х. Барлоу, который готовил ее расшифровку. Несмотря на
отдельные замечательные примеры хорошей памяти на давние события (особенно
детства), память Лавкрафта никоим образом не была непогрешимой, так что все даты,
проставленные им в тетради, следует считать приблизительными, а в некоторых случаях и
явно ошибочными. Заметки 150 и 151 несомненно относятся к 1928 г., но сам Лавкрафт
датировал их 1926 г. Заметка N6 явно обязана своим происхождением "Ленивым дням на
Янне" Дансени, но, по моему мнению, она была написана не когда Лавкрафт впервые
прочел "Истории Спящего" в сентябре 1919 г., но когда он перечитал рассказ после
появления "Историй трех полушарий" - вероятно, в начале 1920 года. Эта книга была
опубликована Джоном У. Льюсом & Co. в ноябре 1919 г., и вряд ли Лавкрафт прочитал ее
раньше начала следующего года. Заметкой N24 мы обязаны "Магазинчику на улице
Проходи-мимо" Дансени, одному из продолжений "Ленивых дней на Янне" из "Историй
трех полушарий". Похоже, что Лавкрафт, взявшись за тетрадь для заметок, в первые
несколько недель в спешке сделал очень много записей, а потом до конца жизни писал не
более нескольких заметок в год.
В любом случае, тетрадь для заметок окажется подлинными копями образов и
впечатлений, которые Лавкрафт станет задействовать в своем литературном творчестве.
Более существенно, она знаменует тот факт, что что беллетристика отныне станет для
Лавкрафта основным способом творческого выражения: у него, похоже, не было подобных
тетрадей для эссе или стихов, и, начиная с этого момента, количество этих видов
произведений явно быстро идет на убыль.
В 1920 г. Лавкрафт, похоже, определенно, разминал свои литературные мышцы. В марте
он сообщает, что "в настоящее время полон разнообразных идей, включая страшнейший
роман, который озаглавлю Клуб Семи Сновидцев". Об этой работе нет упоминаний в других
письмах, виденных мной, и подозреваю, что этот роман так и не был даже начат. Лавкрафт
просто был не на том творческом этапе, чтобы справиться с работой объемом в роман.
Пусть даже нам абсолютно ничего неизвестно об этой работе, теоретически можно сделать
некоторые предположения относительно нее. Возможно, на самом деле, под ней
подразумевался не настоящий роман, но, скорее, серия коротких историй с разными
рассказчиками - теми самыми "семью сновидцами" из заголовка. Если это так, тогда его
замысел чем-то напоминал планы По на книгу, озаглавленную "Истории Клуба Фолио"; в
своем предисловии к ней (впервые опубликованному в собрании сочинений Эдгара По
Джеймса Э. Гаррисона [1902]) По объявляет, что "Число членов клуба ограничено
одиннадцатью". Можно также заподозрить влияние "Новых историй Клуба Семи" Джона
Осборна Остина (1900), книги о странных происшествиях в Род-Айленде, которая имелась
в библиотеке Лавкрафта. Этот тонкий томик включает семь историй, у каждой из которых
свой рассказчик - как правило, историческая фигура из Род-Айленда XVII столетия. Лишь
немногие из рассказов действительно о сверхъестественном, и даже они - довольно
невинные истории о призраках; но Лавкрафту могла прийтись по душе форма.
Однако на тот момент влияние Дансени все еще господствовало. Даже с учетом