Wolverine, где публиковал статьи под псевдонимом (или, вернее сказать, прозвищем) Зоил. Исследователи долго спорили по поводу авторства материалов в «Вивисекторе» (появившихся в Wolverine за март 1921 г., июнь 1921 г., ноябрь 1921 г., март 1922 г. и весну 1923 г.), однако переписка между Лавкрафтом и Лоусоном проливает свет на данный вопрос. Естественно, не все статьи были написаны одним и тем же автором, тем более в выпуске за ноябрь 1921 г. говорится: «В мартовском номере мой коллега Зоил разумно отметил…» Кто же подготавливал эти статьи?
Несколько из них точно написал Лавкрафт, что подтверждается недатированным письмом от Лоусона к Лавкрафту (вероятно, относится к началу 1921 г.): «Ваша статья от имени Зоила похожа на отзыв о The Cleveland Sun»[892]. Скорее всего, речь идет о материале из мартовского номера 1921 г. В письме от 20 марта 1921 г. Лоусон просит: «Можете в ближайшее время прислать следующий материал для “Вивисектора”? Мне нужно поскорее взяться за подготовку майского выпуска». Журнал, естественно, вышел только в июне, поэтому письмо Лоусона подтверждает, что первые две статьи написал Лавкрафт. Третью определенно писал другой автор, и, как упоминалось ранее, в этой колонке вышел подробный анализ лавкрафтовского рассказа «Некоторые факты о покойном Артуре Джермине и его семье». В письме без указания даты (приблизительно осенью 1921 г.) Лоусон пишет Лавкрафту:
«Думаю, читателей заинтересует анализ Wolverine, но боюсь, вы не сможете справедливо оценить собственные работы. Что, если сами вы будете сочинять материал, а Галпин, Кляйнер или кто-нибудь еще – критиковать его? Таким образом и мое утверждение в июньском W. по отношению к колонке будет оправданно. Впрочем, это всего лишь идея. Вы редактор раздела и вам решать, как будет лучше».
Получается, Лавкрафт выступал в роли «неофициального» редактора «Вивисектора» и контролировал содержимое колонки. Из более позднего письма Лоусона к Лавкрафту (19 сентября 1921 г.) можно узнать, кто был автором статьи в ноябрьском выпуске 1921 г.:
«Прикладываю рецензию Галпина на Wolverine, написанную по вашей просьбе. В сопроводительном письме он предлагает скорректировать его по вашему желанию. В нынешнем виде ее публиковать нельзя, поскольку очень заметно, что статья сделана на заказ. В некоторых местах он упоминает вас как автора предыдущих рецензий, а мы ведь не хотим раскрывать вашу личность, верно? Если будет возможность, пожалуйста, переделайте материал по собственному разумению, а я пока займусь работой над номером».
Лавкрафт внес в статью не так уж много правок. Начинается она словами: «Предложение о критике двух последних выпусков Wolverine дает отличную возможность для злодеяний…», однако все упоминания об авторстве Лавкрафта были вычеркнуты. В связи с этим письмом возникает вопрос: кто и по какой причине решил сделать колонку анонимной? Сам Лоусон? Возможно, к тому моменту мнение Лавкрафта насчет ситуации в любительской журналистике стало таким общеизвестным, что на любой материал от его имени сразу накинулись бы с опровержениями.
По авторству двух последних статей нет никаких свидетельств со стороны, зато подтверждение мы найдем в самом материале. В колонке за март 1922 г. рассматривается творчество Лилиан Миддлтон, коллеги Лавкрафта по любительской поэзии, и взята эта рецензия в основном из эссе «Поэзия Лилиан Миддлтон», написанного 14 января 1922 г. (при жизни Лавкрафта не публиковалось). Финальная статья представляет собой анализ творчества Рейнхарда Кляйнера, близкого друга Лавкрафта.
Прозвище Зоил, взятое у греческого критика, жившего в четвертом веке до н. э., который заработал дурную славу жестокой критикой поэм Гомера, здесь не очень уместно, ведь в большинстве статей любительское творчество вовсе не осуждается, а, наоборот, получает лестные отзывы. В самой первой колонке обсуждаются разные любительские журналы, и автор, как ни странно, особенно хвалит Zenith Джорджа Джулиана Хутейна за январь 1921 г., в котором содержался отчет Хутейна о прошлогоднем июльском собрании журналистов-любителей в доме № 20 на Уэбстер-стрит. Во второй статье хвалебный отзыв получает первый и единственный номер Philosopher Галпина (декабрь 1920 г.). О содержании остальных колонок уже говорилось выше. Статьям «Зоила» никто не придает особой значимости, хотя на самом деле это квинтэссенция всех усилий и стараний Лавкрафта, связанных с работой в отделе общественной критики.
Я уже упоминал о длинной тираде «Лавкрафтианские труды», опубликованной в United Co-operative за апрель 1921 г. В этой статье Лавкрафт с запозданием отстаивал важность роли общественной критики в любительском сообществе, ведь он покинул пост главы отдела критики еще в июле 1919-го. Лавкрафт все равно возлагал на этот отдел (который теперь возглавляли Альфред Галпин и Джеймс Ф. Мортон) множество надежд и не хотел оставлять критику в его адрес без ответа. Политический подтекст данного материала мы обсудим позже. Самое примечательное здесь, помимо резкого тона, связано с тем, что библиографы каким-то образом упустили эту статью, хотя само ее название уже намекает на авторство Лавкрафта.
Лавкрафт вовсе не держался в стороне от дел НАЛП. Напротив, что иронично, за всю жизнь он посетил только два национальных съезда журналистов-любителей, в 1921 и 1930 гг., и это были съезды Национальной, а не Объединенной ассоциации. В 1921 г. собрание НАЛП проходило с 2 по 4 июля в Бостоне. Как ни странно, в письмах Лавкрафта оно нигде не упоминается – возможно, потому что и сам Лавкрафт, несмотря на приверженность ОАЛП, да и многие его коллеги состояли в обеих организациях и тоже посещали это мероприятие, вот и не было смысла рассказывать о нем кому-то в письменном виде. И все же два документа представляют некоторый интерес. Во-первых, неопубликованное эссе «Банкет на съезде», где Лавкрафт описывает банкет, устроенный НАЛП в отеле «Брансуик» в Бостоне 4 июля в 20:00. Речи произносили Джеймс Ф. Мортон, Уильям Дж. Дауделл, Эдвард Х. Коул, а кульминацией вечера стало награждение У. Пола Кука, опытного и плодотворного журналиста-любителя, который впервые попал на настоящее собрание ассоциации и за свои труды получил серебряный кубок. После короткой и сбивчивой речи Кука все собравшиеся начали скандировать на манер толпы на спортивном стадионе: «Что стряслось с Куком? У него все хорошо! У кого все хорошо? У Кука!» Затем с речью выступило еще несколько человек: Джордж Джулиан Хутейн, Лори А. Сойер, Эдит Минитер и другие.
В эссе Лавкрафт совсем кратко упоминает собственную речь, которую он произнес на банкете после вступительного слова ведущего Уилларда О. Уайли. Речь под заголовком «За вратами: посланник из Провиденса» дошла до наших дней, и ее можно назвать одним из самых остроумных прозаических произведений Лавкрафта наряду с его юмористическими рассказами. Названием он намекает на непоколебимую преданность ОАЛП – точнее, на «присутствие строгого приверженца Объединенной ассоциации среди вавилонского столпотворения НАЛП», а затем цитирует строки о других вратах «из знаменитой поэмы моего коллеги, поэта Данте» – «оставь надежду, всяк сюда входящий». В речи много доброжелательных колкостей в адрес Хутейна, Эдит Минитер и других журналистов-любителей, а завершается она извинением за «долгое и шумное интеллектуальное молчание» самой речи (ее объем составляет менее 1000 слов).
Главным образом речь примечательна тем, что Лавкрафт написал ее через шесть недель после смерти матери, а значит, уверенно возвращался к нормальной жизни: посетил первый в своей жизни национальный съезд любителей и даже обменялся безобидными шутками с коллегами. В эссе «Банкет на съезде» Лавкрафт не говорит о том, хорошо ли приняли его речь, однако я даже не сомневаюсь в том, что она имела успех.
На том собрании присутствовала Соня Хафт Грин (1883–1972)[893]. В мир любительской журналистики ее привел Джеймс Ф. Мортон, которого, как она утверждает в автобиографии 1967 г., знала еще с 1917-го[894]. Она приехала на мероприятие в составе группы членов НАЛП из Нью-Йорка (вместе с Мортоном, Рейнхардом Кляйнером и другими), и Кляйнер позже признавался, что это он в тот вечер познакомил ее с Лавкрафтом[895]. Вскоре после этого Соня начала с энтузиазмом поддерживать любительскую журналистику: она не только вступила в ОАЛП, но и пожертвовала неслыханную на тот момент сумму в 50 долларов в Фонд официального издания. В новостных заметках United Amateur за сентябрь 1921 г. Лавкрафт называет ее вклад «примером воодушевленного участия в делах ОАЛП, которым следует вдохновляться для возобновления деятельности». В личных письмах он не сдерживает эмоций:
«Вот так щедрость! Не успела мадемуазель Грин подать заявку на вступление в ОАЛП и прочитать пару номеров любительских журналов и официальных изданий, как вдруг от нее неожиданно, по ее собственной инициативе, поступил дар в ПЯТЬДЕСЯТ (только представьте, 50!) блестящих монет, ПОЛСОТНИ сверкающих долларов для Фонда официального издания. Причем десять сразу наличными. Ну дела! Прекрасный настрой! Оповестим об этом Вселенную!!»[896]
Жаль, что нам не очень много известно о женщине, на которой менее чем через три года женится Лавкрафт. Соня Грин, в девичестве Соня Хафт Шафиркин, родилась 16 марта 1883 г. в городе Ичня (около 200 км от Киева). Ее отец Симон Шафиркин умер, когда Соня была еще маленькой. Мать, Рахиль Хафт, отправила Соню и ее брата учиться в Ливерпуль (до этого Соня в школу не ходила), а сама отбыла в Америку, где в 1892 г. вышла замуж за некоего Соломона Х. Чуть позже в том же году Соня переехала к матери. В 1899 г. она сочеталась браком с Сэмюэлом Секендорфом, который был на десять лет старше шестнадцатилетней Сони. В 1900 г. у них родился сын, проживший всего три месяца, а 19 марта 1902 г. на свет появилась дочь Флоренс. Секендорф, выходец из России, позже сменил фамилию на Грин, позаимствованную у бостонского друга Джона Грина