И так далее на протяжении еще шести абзацев, где подчеркивается, что за последние два месяца Лавкрафт ответил более чем на сотню объявлений и не получил ни одного отклика (напоминает о том, как он жаловался редактору Weird Tales, что «Дагона» и «Гробницу» отвергли в других журналах). В конце письма – не самая удачная шутка (переиначивая английскую пословицу, Лавкрафт говорит, что он не круглый стержень в квадратной дыре и не квадратный стержень в круглой дыре, а самый что ни на есть трапецоэдрический стержень).
Конечно, письмо было неидеальным, но семьдесят лет назад люди придерживались иных стандартов деловой переписки. И все же Кляйнер говорит об этом и других схожих письмах: «Думаю, справедливо будет сказать, что именно такие письма сочиняли в прошлом временно ограниченные в средствах английские джентльмены, пытающиеся наладить полезные связи в деловом мире»[1153]. Фрэнк Лонг высказывается еще более прямолинейно: «Более неуместного письма от человека, ищущего работу, я еще не видел. Что удивительно, на его послание откликнулись как минимум четверо сочувствующих»[1154]. Между прочим, Лонг сам себе противоречит: раз Лавкрафт получил хотя бы несколько ответов, значит, письмо было не таким уж неуместным.
Среди вещей Лавкрафта найден список газет, журналов и издательств, куда он посылал это письмо. Из нью-йоркских изданий указаны: Herald Tribune, Times, Evening Post, Sun, World и Brooklyn Eagle. (В другой колонке, что интересно, перечислены бостонские газеты – Transcript, Herald, Post и Christian Science Monitor.) В списке журналов числятся Century, Harper’s (вычеркнуто), Munsey’s и Atlantic (в Бостоне), а в перечне издательств – «Харпер энд бразерс», «Чарльз Скрибнерс Санз», «Э. П. Даттон», «Дж. П. Путнэмс Санз», «Даблдэй, Пейдж», «Джордж Х. Доран», «Альберт энд Чарльз Бони», «Боуни энд Ливрайт» и «Кнопф». Лавкрафт метил высоко и имел на это полное право. Непонятно, отправил ли он письмо во все перечисленные места: напротив некоторых стоят галочки, рядом с другими пусто. О каких четырех ответах шла речь в письме Лонга – неизвестно.
В New York Times, вышедшей в воскресенье 10 августа, в разделе «Ищут работу: мужчины» появилось такое объявление:
«АВТОР И РЕДАКТОР, внештатный сотрудник, ищет постоянную работу с регулярной оплатой в любом надежном предприятии, нуждающемся в литературных услугах. Обширный опыт в подготовке правильных, легко читающихся текстов по заданной теме и решении самых сложных и замысловатых по исправлению и конструктивной вычитке текстов, как прозаических, так и стихотворных. Также рассмотрю заказы, связанные с редактированием, требующим быстрого и исключительного восприятия, правильной орфографии, стилистической разборчивости и остро развитого чувства прекрасного при использовании английского языка. Хорошо печатаю на машинке, 34 года, женат, на протяжении семи лет подготавливал к печати всю прозу и поэзию ведущего американского оратора и редактора. Y 2292, здание Таймс-Эннекс».
Это объявление, многие фразы в котором были взяты из сопроводительного письма, дает еще больше пищи для критики, чем то самое письмо. Оно оказалось наиболее объемным в своем разделе, хотя основную суть можно было запросто изложить в более компактной форме. К тому же длинное объявление требовало больших затрат: при ставке в 40 центов за слово оно обошлось Лавкрафту в целых 39 долларов 60 центов. Этой суммы хватило бы на месячную аренду однокомнатной квартиры вроде той, где Лавкрафт будет жить в 1925–1926 гг. Удивительно, что Соня позволила ему написать такое большое объявление, тем более что платила за него она из остатков своих сбережений.
Лавкрафт получил как минимум один отклик, да и то не очень многообещающий: 11 августа ему пришло письмо от М. А. Катермана, торгового консультанта: «Если вы позвоните в этот офис, то вам помогут найти желаемую должность»[1155]. Другими словами, Катерман и сам был кем-то вроде агента по поиску персонала («охотника за головами», как теперь иногда говорят) и никакую работу лично предложить не мог. Лавкрафт нигде не упоминает этого человеке и не сообщает, получил ли другие отклики на свое объявление.
Затем в сентябре в жизни Лавкрафта снова появляется его старый друг Дж. К. Хеннебергер. По всей видимости, он собирался навестить Говарда в конце марта[1156] (вероятно, чтобы обсудить пост редактора Weird Tales), но неизвестно, приезжал он или нет. Несколько месяцев о Хеннебергере не было никаких новостей, и вот 18 ноября Лавкрафт сообщает:
«На время перестаю отвечать на объявления, чтобы дать Хеннебергеру возможность доказать свою деловую надежность. Он взял меня на работу – по крайней мере, так он говорит – в свой новый журнал и предложил зарплату в сорок долларов в неделю с последующим ростом (КАК ОН ОБЕЩАЕТ) до ста долларов. Естественно, мне придется уделять ему все свое время, однако терять мне нечего, ведь как только он перестанет платить, я перестану работать. Первая выплата – через неделю, считая с завтрашнего дня. Его затеи звучат как никогда деловито»[1157].
Хотя 7 сентября Лавкрафт встретился с Хеннебергером в Нью-Йорке и сообщил тетушкам, что «он рассказал мне о новом витке развития Weird Tales и прекрасной должности, которую он для меня подготовил»[1158], речь точно не шла о работе редактора, ведь к тому времени уже назначили Райта (первый выпуск полностью под его редакцией, датированный ноябрем 1924 г., появился в октябре). Думаю, упоминания «нового витка развития» и «прекрасной должности» нужно рассматривать по отдельности, поскольку благодаря успехам Weird Tales Хеннебергер сумел запустить новый журнал, где Лавкрафт и мог бы стать редактором. О каком же издании он говорил? College Humor, основанный в 1922 г., крепко стоял на ногах и новый редактор ему не требовался, однако примерно в то время Хеннебергер начал выпускать «Журнал веселья»[1159] (Magazine of Fun) и, как ни странно, туда он и хотел пристроить Говарда. По словам Лавкрафта, Хеннебергер звонил ему по телефону и «просил выслать примеры работ по адаптации анекдотов к стилю его журнала»[1160]. Оценив эти примеры, в середине сентября Хеннебергер «нанял» Лавкрафта.
Впрочем, план провалился: либо у Хеннебергера не хватило средств на издание журнала (я не смог найти никакую информацию о Magazine of Fun, если действительно имелся в виду именно он), либо он решил, что Лавкрафт не подходит ему в качестве редактора. Первый вариант кажется более вероятным, ведь Хеннебергер на самом деле был в долгах. Обещанную плату Лавкрафт получил в виде кредита на 60 долларов в книжном магазине «Скрибнер», и, как бы он ни пытался, ему так и не удалось получить наличные вместо этого кредита, и 9 октября он все-таки отправился в книжный магазин вместе с Лонгом и накупил кучу всего: четыре книги Дансени, семь книг Мэкена, пять по колониальной архитектуре, две на разносторонние темы и одну книгу для Лонга («Существо в лесу» Харпер Уильямс, свежий роман в жанре ужасов) – за помощь с выбором остальных покупок. В своих мемуарах Лонг увлекательно рассказывает о том походе в магазин[1161], только он почему-то считал, что кредит был платой за рассказы в Weird Tales.
Лавкрафт вновь принялся отвечать на вакансии, хотя к тому времени напряжение уже стало невыносимым, тем более что Говард не имел деловой хватки и все эти поиски вообще оказались ниже его достоинства. В конце сентября он писал Лиллиан: «В тот день [воскресенье] было сплошь уныние и нервы – опять откликаться на объявления. Психологическое давление просто невыносимо, я едва не падаю без сознания прямо перед газетами!»[1162] Думаю, так себя чувствует любой человек, который на протяжении долгого времени не может найти работу.
Друзья пытались помочь Лавкрафту. Когда он закончил работу над рассказом «Под пирамидами», Хеннебергер лично навестил Гудини (который тогда находился в Мерфрисборо, штат Теннесси), чтобы показать ему журнал. Иллюзионист остался под впечатлением и в марте прислал Говарду «записку с благодарностью»[1163]. На Манхэттене Гудини жил по адресу: Западная 113-я улица, 278, и звал Лавкрафта к себе в гости. Неизвестно, согласился ли он на приглашение, однако в сентябре связался с артистом, когда тот предложил помочь ему с поисками работы. В письме от 28 сентября Гудини попросил Лавкрафта позвонить ему по его личному номеру в начале октября – «я сведу вас с одним достойным человеком»[1164]. Этим человеком оказался Бретт Пейдж, глава газетного синдиката. В итоге 14 октября Лавкрафт отправился к нему в офис на пересечении Бродвея и 58-й улицы, они проговорили полтора часа, но вакансий у Пейджа не нашлось. В середине ноября Сэмюэл Лавмэн попытался свести Лавкрафта с главой отдела каталогизации книжного магазина на 59-й улице – увы, из этого тоже ничего не вышло.
Соня все это время не оставалась без работы и тоже отвечала на объявления, а в конце сентября Лавкрафт упоминал о «месте, где она провела последние несколько недель»[1165], – вероятно, речь шла о магазине шляп или универмаге. Однако должность казалась ей ненадежной, и Соня пыталась найти что-то получше. Потом ситуация только ухудшилась. Вечером 20 октября у Сони начались «внезапные желудочные спазмы… она лежала в постели, так как весь день плохо себ