На тот период также пришелся расцвет загородного клуба «Грейт медоу». Лавкрафт вместе с друзьями ездил на велосипеде в деревню Рехобот, что в восьми милях от Провиденса (по шоссе 44, которое прежде называлось Тонтон-Пайк), в Массачусетсе, недалеко от границы между штатами. Там они нашли небольшую деревянную хижину с каменным дымоходом и сделали к ней пристройку – «размером больше, чем сама хижина»[335], – где можно было устраивать какие угодно игры. И хижину, и дымоход построил ветеран Гражданской войны Джеймс Кей, помогавший им, вероятно, и с сооружением пристройки[336]. Вернувшись сюда в 1921 г., Лавкрафт и Гарольд Манро обнаружили, что почти ничего не изменилось: «Столы стояли на прежних местах, стены все так же украшены картинами, стекла целы. Нигде не отошла отделка, а в бетонном камине до сих пор лежали камешки в виде первых букв названия клуба “ЗКГМ”»[337]. Около двадцати пяти лет назад я и сам видел эти камни, однако во время недавней поездки обнаружил, что они разбросаны в разные стороны. Сейчас от хижины остался только каменный дымоход, да и он уже разваливается. Во времена Лавкрафта это местечко наверняка выглядело чудесно. Игры в хижине он относит к возрасту шестнадцати-восемнадцати лет; помимо братьев Манро в них участвовали Рональд Апхэм, Стюарт Коулман и Кеннет Таннер. Интересно, почему они выбрали для своих приключений именно Рехобот? Может, у кого-то из ребят поблизости жили родственники.
В том же возрасте Лавкрафт заинтересовался огнестрельным оружием. Напомню, что на момент создания первого «Детективного агентства Провиденса» он, в отличие от других мальчишек, носил с собой настоящий револьвер. Со временем он собрал довольно впечатляющую коллекцию винтовок, револьверов и другого огнестрельного оружия: «После 1904 г. я долгое время пользовался винтовками двадцать второго калибра и стрелял очень даже неплохо, пока зрение не начало меня подводить»[338]. В связи с этим Лавкрафт потерял интерес к стрельбе, и в Rhode Island Journal стали появляться объявления вроде: «Меняю новый казнозарядный карабин 50–70 на астрономические приборы» (7 мая 1905 г.). Позже в одном из номеров (8 октября 1905 г.) он добавляет, что покупал карабин за двенадцать долларов, а продает всего за два с половиной. Также для обмена предлагается целевой пистолет двадцать второго калибра «стивенс» модели «даймонд», купленный за пять долларов и «стрелявший всего два-три раза» (14 мая 1905 г.). Даже когда семья лишилась денег Уиппла, Лавкрафт все равно без вопросов получал желаемое.
Впрочем, стрельба из винтовки была единственным видом спорта, который интересовал Лавкрафта. Ко всем другим видам спорта, как командным, так и одиночным, он относился с пренебрежением, считая их недостойными интеллигентного человека. Гарольд У. Манро (еще один друг Лавкрафта из старших классов, не путать с Гарольдом Бейтманом Манро) вспоминает, что в школе они с Говардом часто спорили насчет пользы занятий спортом: «Однажды я с уверенностью заметил, что спорт благотворно влияет на тело, а это, в свою очередь, благотворно влияет и на мозг. Лавкрафт с широкой улыбкой моментально привел опровергающий мою теорию пример: успеваемость одного из самых выдающихся спортсменов школы Хоуп колебалась от неутешительной до просто жалкой». Возможно, данный рассказ связан и с другой историей, поведанной Манро: «Генри Г. Марш, квотербек и третий бейсмен, жил на Энджелл-стрит напротив Говарда. Полный энтузиазма по поводу предстоящего чемпионата, Генри однажды попытался продать Говарду билет на игру. Никакой критики не последовало, однако затея с треском провалилась. Больше Генри с билетами к нему не совался. Говард и спорт оказались несовместимы»[339]. Подобное отношение сохранялось на протяжении всей жизни Лавкрафта: предложение сыграть в карты, решить кроссворд или посмотреть матч встречалось с презрением.
Интересно, что со временем Лавкрафт начал привлекать Честера и Гарольда Манро к своим интеллектуальным занятиям и в некоторых работах даже указывал их в качестве помощников и коллег. В Rhode Island Journal за март 1906 г. сообщается, что у Гарольда дома по адресу Паттерсон-стрит, 66 открылась метеорологическая подстанция. Три месяца спустя мы узнаем о создании «Астрономического общества Провиденса», которое было сформировано еще в 1904 г., хотя в журнале прежде не упоминалось. К номеру за апрель 1907 г. прикреплено следующее объявление (его наверняка напечатал Лавкрафт):
АСТРОНОМИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО ПРОВИДЕНСА
ОСНОВАНО В 1904 Г. ГЛАВА: Г. Ф. ЛАВКРАФТ
Организация, направленная на развитие изучения звездного неба.
Приглашаются все заинтересованные в астрономии, так как наше общество предоставляет полезные сведения и сотрудничество. Все дела ведутся по почте, поэтому вступать могут и лица за пределами Провиденса. Незнакомым с данной наукой предлагается обучение. От членов общества требуются только ежемесячные отчеты. ВСЕ БЕСПЛАТНО.
Хотите получить дополнительную информацию и членскую карточку прямо СЕЙЧАС?
Пишите по адресу: США, штат Род-Айленд, г. Провиденс, Энджелл-стрит, 598
В июне 1906 г. один из братьев Манро помогал Лавкрафту, выступавшему с лекцией о Солнце в Историческом клубе Ист-Сайда, и менял диапозитивы во время его речи. В журнале за июль 1906 г. сообщается, что общество успешно развивается, привлекая новых членов, и всем его участникам теперь рекомендуется вести астрономический и метеорологический дневник. Следующие лекции провели 7 декабря 1906 г. и 4 января 1907 г., для последней из них было подготовлено целых 50 диапозитивов («Лекцию посетило много слушателей»). Исторический клуб Ист-Сайда, как я полагаю, состоял из школьных друзей Лавкрафта. Позже мы узнаем, что они продолжали устраивать такие встречи на протяжении нескольких лет.
Совсем другой была лекция, с которой 25 января 1907 г. Лавкрафт выступил в Клубе для мальчиков в Первой баптистской церкви[340], серьезной организации. Правда, я сомневаюсь, что он состоял в этой церкви: если сложности с воскресной школой (см. ниже) относятся к 1902 г., то вряд ли вскоре после этого его позвали бы обратно. Однако сам факт его выступления с лекцией указывает на то, что Лавкрафт уже стал довольно известным специалистом по астрономии, тем более к тому времени его работы часто печатали в местных изданиях.
Примерно после смерти дедушки в жизни Лавкрафта, личной и интеллектуальной, появились две новые фигуры мужского пола и старшего возраста: его дяди доктор Франклин Чейз Кларк (1847–1915) и Эдвард Фрэнсис Гэмвелл (1869–1936).
Лавкрафт познакомился с Гэмвеллом в 1895 г., когда тот начал ухаживать за его тетей Энни Эмелин Филлипс[341]. Эдвард и Энни поженились 3 января 1897 г. – шестилетний Говард был шафером на их свадьбе[342] – и уехали жить в Кембридж, штат Массачусетс, где Эдвард работал редактором финансового отдела в газете «Хроники Кембриджа» (Cambridge Chronicle, 1896–1901), затем в «Трибуне Кембриджа» (Cambridge Tribune, 1901–1912), а также в «Финансовом маяке Бостона» (Boston Budget and Beacon, 1913–1915)[343]. Энни с Эдвардом часто приезжали в Провиденс, особенно после рождения Филлипса Гэмвелла, единственного кузена Лавкрафта по материнской линии, который появился на свет 23 апреля 1898 г. (Марион Роби Гэмвелл, второй их ребенок, родилась в феврале 1900 г. и прожила всего пять дней.) Лавкрафт вспоминал, что больше всех любил изображать дядю Эдварда, когда тот заходил в гости к Энни на Энджелл-стрит, 454[344]. Гэмвелл научил Говарда греческому алфавиту в возрасте шести лет, и, как утверждает Лавкрафт, именно благодаря обширным возможностям его дяди как редактора он начал издавать Rhode Island Journal of Astronomy[345].
С доктором Кларком у Лавкрафта складывались более близкие отношения, чем с Гэмвеллом, и после смерти Уиппла, который заменял Говарду отца, эта роль перешла к Кларку. В 1869 г. Франклин Чейз Кларк получил степень бакалавра гуманитарных наук в Брауновском университете (как позже, в 1894 г., и Эдвард Ф. Гэмвелл), в 1869–1870 гг. учился в Медицинской школе Гарварда (где его однокурсником, скорее всего, был Оливер Уэнделл Холмс), а после учебы в Колледже для терапевтов и хирургов в Нью-Йорке получил квалификацию врача. У него также имелась степень магистра гуманитарных наук Колумбийского университета[346]. 10 апреля 1902 г. Кларк женился на Лиллиан Деборе Филлипс. Бракосочетание предположительно прошло в Провиденсе, так как в то время он жил и вел медицинскую деятельность по адресу Олни-стрит, 80. Лавкрафт, наверное, участвовал в свадебной церемонии, хотя нигде об этом не упоминает. Судя по всему, примерно тогда Лиллиан покинула родной дом на Энджелл-стрит, 454 и стала жить с мужем. «Он написал много работ по медицине, естественной истории, краеведению и генеалогии, а в 1905 г. был избран членом Исторического общества Род-Айленда»[347], – пишет Кеннет У. Фейг о Кларке.
Хотя Кларк был человеком науки, его влияние на юного Лавкрафта в большей мере связано с художественной литературой. Кларк переводил на английский Гомера, Вергилия, Лукреция и Стация (Говард до конца своих дней хранил неопубликованные работы Кларка – переводы поэм Вергилия «Георгики» и «Энеида»