Argosy, поскольку начал считать затею бесполезной: мнение большинства ему изменить не удалось, а своими письмами он лишь надоедал постоянным читателям. Поразительно, насколько были жестоки и враждебны некоторые отклики любителей Фреда Джексона, угрожавших Лавкрафту в том числе физическим расправой, – к счастью, только на словах.
Любопытно, что многих читателей задел сам факт высказывания критики в адрес Джексона. Кое-какие комментарии были по существу, например, что Argosy печатают материал не для одного человека и что никто не заставляет читать журнал, если он не нравится, но большинство авторов писем раздражали любые нападки. Лавкрафта уничижительно называли «критиканом» и «придирой», считая его мизантропом, ненавидящим всех вокруг.
Как знать, породили бы слова Лавкрафта такую же бурную реакцию, выбери он мишенью другого автора? У Фреда Джексона было очень много поклонников и в Cavalier, и в Argosy, и, повторюсь, его любовные романы пользовались на удивление большим успехом у мужчин. Опять же интересно отметить нападки с переходом на личности: Лавкрафта называли и ворчливым холостяком, и брошенным супругом, не способным на выражение нежных чувств, и циником, презирающим любые проявления романтики. И пусть в них есть доля правды, все это никак не относится к достоинствам Джексона как писателя, и Лавкрафт справедливо отмечает, что его стиль небрежен, а работы слащавы и написаны с расчетом на читательские ожидания. Между прочим, сторонники Джексона в большинстве своем оказались настолько малообразованными, что не понимали: если им понравился какой-то роман, это еще не значит, что он обладает литературной ценностью. Противники автора, по большому счету, тоже проявили себя не лучшим образом.
В жизни Лавкрафта этот, казалось бы, незначительный обмен колкостями сыграл важную роль. Писатель, по-видимому, впервые столкнулся с тем, что мнения других могут радикально отличаться от его собственного и исходить от людей с другим (довольно низким, если говорить честно) уровнем образования, культуры и социально-экономическим статусом. Хотя Лавкрафт мало к кому из оппонентов испытывал уважение – кроме того же Расселла, – и хотя ему было совсем не трудно разгромить их в пух и прах, позже он станет считать подобное разнообразие взглядов среди приятелей, коллег и друзей по переписке бесценным способом расширить свой кругозор и подвергнуть сомнению устоявшиеся убеждения.
И что самое главное, благодаря дебатам в Argosy Лавкрафт открыл для себя мир любительской журналистики – или, скорее, наоборот, журналистика открыла Лавкрафта. Эдвард Ф. Даас, тогда занимавший пост главного редактора в Объединенной ассоциации любительской прессы (ОАЛП), обратил внимание на поэтическую перепалку между Лавкрафтом и Расселлом и пригласил их обоих вступить в организацию. Они согласились, и 6 апреля 1914 г. Лавкрафт стал официальным членом ассоциации. Пройдет всего несколько лет, и он заметно преобразится – и как писатель, и как человек.
6. Новая воля к жизни (1914–1917), Часть I)
Мир любительской журналистики, с которым сгорающий от любопытства Лавкрафт познакомился в апреле 1914 года, оказался своеобразным, однако весьма пленительным. Члены организации создавали газеты самого разнообразного содержания, формата, стиля и качества; издания недотягивали до уровня литературных журналов малого объема, типичных для того времени, зато значительно превосходили (и по печати, и по наполнению) появившиеся позже фэнзины с произведениями в жанрах научной фантастики и фэнтези, хотя, в отличие от фэнзинов, редко посвящались одной узкой теме. Сам Лавкрафт вкратце повествует об истории любительского журнализма в рекламной брошюре под названием «Объединенная ассоциация любительской прессы: приверженцы любительской журналистики», текст для которой он составил, когда занимал пост первого заместителя председателя ОАЛП с августа 1915 г. по июль 1916 г. В брошюре он отмечает, что любительская журналистика приобрела официальную форму примерно в 1866 г., когда издатель Чарльз Скрибнер вместе с коллегами основал свое общество. Оно было недолговечным и развалилось в 1874 г., однако уже в 1876 г. появилась Национальная ассоциация любительской прессы (НАЛП), которая существует по сей день. В 1895 г. Уильям Х. Гринфилд (которому было всего четырнадцать лет[449]) и другие люди, желавшие (как считал Лавкрафт) создать организацию, занимающуюся более серьезным интеллектуальным трудом, основали ОАЛП, куда и вступил Лавкрафт. Ассоциация бывших журналистов-любителей, называющая себя «Фоссилс» («ископаемые, старомодные»), по-прежнему регулярно издает газету «Фоссил».
Считается, что наивысшей точкой развития первоначального движения любительской журналистики стало десятилетие с 1885 по 1895 г., впоследствии названное «Безмятежными днями». Увековечил эти творения Труман Дж. Спенсер в своей антологии «Энциклопедия литературы любительской журналистики» (1891). Мало кто из выдающихся личностей того времени продолжал деятельность в юношеские годы Лавкрафта, хотя с некоторыми, а именно с Эрнестом А. Эдкинсом и Джеймсом Ф. Мортоном, он в итоге близко подружился. В период с 1916 по 1921 г. качество литературы ОАЛП вновь достигло высокого уровня, и во многом благодаря Лавкрафту. Правда, Говард единственным из «любителей» сумел добиться истинного признания в литературе, что, впрочем, не значит, что другие авторы не заслуживали того же: поэзия Сэмюэла Лавмэна и Рейнхарда Кляйнера, проза Эдит Минитер (печатавшаяся и в профессиональных изданиях), а также критические статьи Эдкинса, Мортона и Эдварда Х. Коула ничуть не уступают стандартным образцам литературы того времени. Жаль, но сейчас вряд ли кто-то обратит внимание на их произведения, кроме как в связи с изучением творчества Лавкрафта.
По сравнению с сообществом поклонников фэнтези в 1930-х и другими «фэндомами» любительская журналистика была куда более организованной и отличалась четкой иерархией: почти в каждом номере «Объединенного любителя» (United Amateur) и «Национального любителя» (National Amateur), официальных изданий соответствующих ассоциаций, печатали подробные списки участников (упорядоченные по штатам, а иногда и по городам), и у обеих организаций имелось множество отделений и служащих. К тому же размером они превосходили современные подобные ассоциации и устроены были совсем иначе: если в наши дни журналисты-любители отправляют экземпляры самиздата главному редактору для дальнейшего распространения среди членов ассоциации, то раньше они рассылали журналы сами и кому хотели. Как замечает Лавкрафт (в разделе «Поиск новых участников» статьи «Финал» [ «Бэджер» (Badger), июнь 1915 г.]), журналисты проявляли неуместную предвзятость, когда определяли, кому именно достанутся копии их изданий. А журналы, между прочим, отличались довольно высоким качеством, и благодаря низкой стоимости печати, бумаги и отправки по почте «Бродяга» (Vagrant) Пола Кука, «Серебряный горн» (Silver Clarion) Джона Милтона Сэмплса и «Консерватор» (Conservative) самого Лавкрафта, а также официальные издания ассоциаций выглядели не хуже литературных журналов того времени (хотя не всегда отличались таким же хорошим наполнением), а по сравнению с некоторыми – например, «Поклонником фэнтези» (Fantasy Fan) и «Фэнтаграфом» (Phantagraph) – даже лучше. Конечно, имелись среди них и журналы посредственного качества, размножавшиеся с помощью мимеографа и других примитивных копировальных аппаратов, а иногда встречались просто напечатанные на пишущей машинке или написанные от руки листы.
Среди журналистов-любителей было не очень много молодежи. Членам ОАЛП присваивали номер и соответствующую возрастной группе букву: «a» – до 16 лет, «b» – от 16 до 21 года, «c» – старше 21 (Лавкрафт значился как 1945с), – и третья категория оказалась самой многочисленной. В НАЛП поначалу больше ориентировались на подростков: в 1920 г. Лавкрафт рассказывал о собрании НАЛП 1915 г., на котором «Фоссилс» хотели избавиться от всех членов организации старше двадцати[450]. Попытка провалилась, однако уже тогда указывала на предвзятое отношение к большому числу юных людей среди основателей любительской журналистики.
А ведь именно молодежь, полная энергии и энтузиазма, являлась ее движущей силой. В эссе 1920 г. «Оглядываясь назад» Лавкрафт подробно рассматривает старые любительские журналы, присланные другом, и упоминает один полупрофессиональный журнал «Молодая Новая Шотландия» (Young Nova Scotia), в котором публиковалась «привычная смесь стихов, рассказов в жанре триллера, ребусов, анекдотов, статей по филателии и нумизматике, курьезных историй и фактов из сферы общих знаний». Невероятное сходство по содержанию с юношескими изданиями самого Лавкрафта! Более того, в Young Nova Scotia попадалась «реклама хроматографии, марок, антологий, объявления о знакомстве, тексты популярных песен и печатные материалы». Лавкрафт не раз отмечал, что Rhode Island Journal of Astronomy и Scientific Gazette создавались в духе любительской журналистики, о которой он, правда, тогда еще ничего не знал.
От журналистов-любителей того периода не требовалось создавать собственные журналы; то же самое правило действует и для нынешних ассоциаций. Лишь небольшая доля членов ОАЛП занималась выпуском собственных изданий, выходивших довольно нерегулярно. В большинстве случаев представители организации просто высылали свои материалы либо кому-то из редакторов существовавших тогда любительских журналов, либо в одно из двух «Бюро рукописей» (для западной и восточной части страны), а работники бюро уже распределяли труды между журналами, которым не хватало материалов. Большим спросом пользовались авторы со своим печатным аппаратом, да и НАЛП изначально служила объединением не для бескорыстных литераторов, оттачивающих мастерство самовыражения, а для юных печатников, желающих попрактиковаться в типографском искусстве. Затраты и вправду были незначительны: по словам Лавкрафта, в 1915 г. печать 250 экземпляров журнала размером 5 на 7 дюймов (примерно 12 на 17 см) обходилась в 55–60 центов за страницу, а размером 7 на 10 дюймов (примерно 17 на 25 см) – в 1 доллар 60 центов за страницу