C17H19N
O3 + H2O
Несчастный юнец то и дело принимал
И познал горе де Куинси.
«Дорога к гибели» существует в двух вариантах, в виде двух строф и одной, и в обеих версиях рассказывается о том, что случилось, когда «Юный Сирил /… впервые из любопытства отведал / C2H6O».
«Сухой закон» утвердили 15 января 1919-го, он должен был вступить в силу спустя год, но уже 1 июля 1919 г. правительство запретило производство и продажу алкоголя, и, вероятно, именно по этому поводу Лавкрафт написал «Погребальную песнь покойному королю Алкоголю», которую напечатали в Tryout за август 1919 г. По сути, в ней повторяются мысли, высказанные в «Силе вина» («Меньше шуток, чепухи и смеха, / Меньше головной боли на следующее утро!»).
Почему же Лавкрафт так увлекся движением за трезвость? «Я никогда не пробовал хмельных напитков и не собираюсь»[564], – любил заявлять он, хотя в поздние годы, теоретически по-прежнему выступая за «сухой закон», начал сомневаться в его эффективности и к его отмене в 1933 г. отнесся с циничным смирением. За такой позицией явно стоит какая-то философская установка, например, когда Лавкрафт утверждает: «На мой взгляд, от него [алкоголя] люди только деградируют, становятся грубыми и похожими на животных»[565], и далее мы к этому еще вернемся. Впрочем, когда Лавкрафт рассказывает, что «даже отдаленный запах любого спиртного вызывает у меня тошноту»[566], сразу вспоминается его отвращение к рыбе – возможно, такая сильная физиологическая и психологическая реакция была вызвана каким-то событием из детства или юности. О склонности к алкоголизму среди ближайших родственников Лавкрафта нам ничего не известно, и даже отец, подвластный, вероятно, другим пагубным привычкам, не был замечен в склонности к спиртному. В связи с этим безответственно и несправедливо высказывать какие-либо догадки на сей счет. Воздержание было единственным аспектом общественной реформы, который в молодом возрасте поддерживал Лавкрафт, что, кстати, не согласуется с его «космической» философией – согласно ей, в нашем земноводном мире нужно придерживаться внешнего безразличия к судьбам «вшей, живущих на мушиных фекалиях»[567].
Как я уже отмечал, благодаря миру любительской журналистики Лавкрафт сошелся с людьми, разделявшими его взгляды (или противоречившими ему). Это увлечение позволило Лавкрафту, который в 1908–1913 гг. жил практически отшельником, постепенно вернуться в общество – сначала опосредованно (через переписку и обсуждения в журналах), потом напрямую. Понадобится еще несколько лет, чтобы он комфортно почувствовал себя среди людей, но перемена определенно случилась, и некоторые из коллег по любительской журналистике остались на всю жизнь его ближайшими друзьями.
Странно, что Лавкрафт не особо сдружился с Эдвардом Ф. Даасом, который и привел его в эту сферу. По словам Говарда, примерно в феврале 1916 г.[568] Даас перестал принимать активное участие в жизни любительской прессы, однако осенью 1918 г.[569] он вернулся, а в июне 1920 г. навещал Лавкрафта[570]. В интеллектуальном плане, как признается Лавкрафт, у них было мало общего («наши вкусы не очень-то сходятся»[571]). При этом Лавкрафт регулярно переписывался с давним соперником из Argosy Джоном Расселлом, хотя письма найти не удалось. Даас связывался с Расселлом, но тот не стал сразу вступать в ОАЛП, однако затем Лавкрафт представил его в своей статье «Познакомьтесь с мистером Джоном Расселлом» (Conservative, июль 1915 г.).
Лавкрафт ожидаемо убедил своего друга детства Честера Пирса Манро вступить в ОАЛП. Рассказывая в статье «Познакомьтесь с мистером Честером Пирсом Манро» (Conservative, апрель 1915 г.) о том, что Честер «всегда обладал литературным вкусом», Лавкрафт замечает: в юные годы Честер написал несколько рассказов, «а позже стал автором нескольких неопубликованных романов». Первая работа Честера, стихотворение «Мысли», вышла в Blarney-Stone за март-апрель 1915 г., затем появлялись и другие – «К Флавии» (United Amateur, май 1916 г.), «К Хлориде» (Amateur Special, июль 1916 г.; его также напечатали в Providence Evening News от 2 января 1917 г.), «Сумрак» (в журнале Лавкрафта Conservative за октябрь 1916 г.). Стихотворение «К Флавии», к сожалению, опубликовали с опечаткой: вместо «Милая дева…» оно началось со слов «Малая дева…». Также Честер написал стихотворение «Мой друг, Г. Л.: поэт старой закалки», которое вышло в Tryout за март 1917 г. Честно говоря, получилось у него неважно, и стихи наверняка правил сам Лавкрафт. Заканчиваются они довольно трогательно:
Мир еще мало тебя знает,
Но знаю я, друг мой!
И когда они встретят твое имя,
Твой талант засияет.
Когда наконец настанет это время,
Я буду рад гордиться,
Что знал великого Г. Л.,
Моего давнего друга![572]
Как долго Честер состоял в ОАЛП, мне не известно: в списках членов ассоциации он значится по меньшей мере до июля 1920 г. Своих журналов он не издавал.
В самом начале своей работы в любительской прессе Лавкрафт, пожалуй, больше всего сблизился с тремя коллегами: Морисом У. Моу, Эдвардом Х. Коулом и Рейнхардом Кляйнером. Моу (1882–1940) был учителем старших классов в школе Аплтон в Аплтоне, штат Висконсин (позже в школе Вест-дивижн в Милуоки), и одним из самых выдающихся представителей любительской журналистики в тот период, хотя должностей занимал не так уж много. Из-за набожности Моу у них с Лавкрафтом постоянно возникали разногласия, и, возможно, в связи с этим у Лавкрафта сформировалось еще более враждебное отношение к религии. На Моу же сокрушительные доводы коллеги никак не повлияли.
Эдвард Х. Коул (1892–1966) тоже был высоко почитаемым человеком в любительской журналистике, однако он являлся ярым приверженцем НАЛП и враждовал с ОАЛП. В 1911–1912 гг. он занимал должность главного редактора НАЛП, в 1912–1913 гг. – председателя ассоциации. Его журнал «Олимпиец» (Olympian) – настоящая жемчужина любительской прессы с отличным содержанием и качеством печати (правда, после 1917 г. его перестали издавать, и журнал возродился лишь два десятилетия спустя). Как мы уже знаем, именно Коул заставил Джона Т. Данна, который занимался организацией Клуба любительской прессы в Провиденсе, связаться с Лавкрафтом. Возможно, как раз под влиянием Коула Данн задумался о вступлении в НАЛП, о чем Лавкрафт сразу резко отозвался: «… жаль слышать, что вы рассматриваете возможность назвать местный клуб в честь Национальной ассоциации… Я, будучи приверженцем ОАЛП, не смогу больше поддерживать любительский клуб Провиденса, если он присоединится к НАЛП»[573].
Не считая членов Клуба любительской прессы в Провиденсе, Коул был одним из первых журналистов-любителей, с кем познакомился Лавкрафт. Он проживал на разных окраинах Бостона и в конце ноября 1914 г. пришел на собрание клуба в Норт-Провиденсе[574]. В том же году – скорее всего, еще до встречи с Коулом – Лавкрафт увиделся с Уильямом Б. Стоддардом, тоже представителем любительской прессы, в отеле «Краун» в Провиденсе[575]. Подробности этих знакомств неизвестны, но с Коулом Лавкрафт стал регулярно переписываться, а вот со Стоддардом дальнейшее общение не сложилось, возможно, потому, что тот раскритиковал первый номер Conservative[576]. В последующие годы Лавкрафт всегда навещал Коула, если оказывался в Бостоне. Вопреки неприязни к ОАЛП в 1917 г., Коул женился на Хелен Э. Хоффман (которая была председателем ОАЛП в 1913–1914 гг., когда в организацию вступил Лавкрафт) и заставил себя записаться в члены Объединенной ассоциации. Ранние письма к Коулу отличаются очень строгим и формальным стилем, но со временем Лавкрафт немного расслабляется и перестает быть чересчур робким. Когда в 1919 г. у Коула родился сын, Э. Шерман Коул, Лавкрафт отправил ему замечательные письма с сентиментальными словами.
Рейнхард Кляйнер (1892–1949), живший в Бруклине, связался с Лавкрафтом, когда в конце марта 1915 г. получил первый номер Conservative. Между ними сразу началась многословная переписка, и Кляйнер, конечно же, отправил Лавкрафту несколько экземпляров своей нерегулярно выходившей газеты Piper. Они встретились лично 1 июля 1916 года, когда Кляйнер и несколько других человек, в том числе недавние соперники Лавкрафта, Чарльз Д. Айзексон и У. Э. Гриффин, проезжали через Провиденс по дороге на собрание НАЛП в Бостоне[577]. С тех пор Лавкрафт и Кляйнер близко подружились, особенно когда в 1924–1926 гг. Говард жил в Бруклине.
Летом 1916 г. Моу предложил Лавкрафту сформировать из членов ОАЛП группу по переписке, и тот быстро согласился, хотя и так уже был завален корреспонденцией. В качестве третьего члена группы Лавкрафт посоветовал взять Кляйнера, а Моу добавил еще и четвертого – Айру А. Коула, журналиста-любителя из Базина, штат Канзас, редактора журнала Plainsman. Коул (с Эдвардом Х. Коулом он никак не связан) был довольно своеобразным человеком. Вот как его описывал Лавкрафт в 1922 г.:
«Айра А. Коул, какая странная и примечательная личность – совершенно безграмотный фермер и бывший ковбой из Западного Канзаса, но с проблеском гениального поэтического дарования… Такого живого и необычного воображения я еще ни у кого не встречал. Правда, чрезмерные