[588]. И все же Лавкрафт не отвергал мысль о том, что однажды кинематограф станет средством художественного изображения: «При должном представлении у кинофильмов есть безграничные литературные и художественные возможности, и, заняв уже определенное место в нашей жизни, они обязательно сумеют передать искусство множеству людей, его лишенных» («Отдел общественной критики», United Amateur, май 1915 г.). Прошел почти век, а мы все ждем, когда же это произойдет.
Когда Рейнхард Кляйнер написал в Piper за сентябрь 1915 г. статью «К Мэри из кинофильмов», Лавкрафт вскоре ответил своей «К Чарли из комиков» (Providence Amateur, февраль 1916 г.). Неудивительно, что два поэта решили выразить признательность Мэри Пикфорд и Чарли Чаплину, первым настоящим звездам киноиндустрии. Непримечательное стихотворение Лавкрафта выделяется лишь относительной современностью темы и стиля, а также использованием восьмисложных четверостиший:
Я видел тебя, как редкого артиста,
С палеткой, измазанной красками,
Я видел, как ты разгоняешь пустой воздух
Огромным молотком.
Я видел, как ты ухаживаешь за миловидной феей
(Ты для нее просто мечта),
Но никогда не замечал я тебя
Без трости и котелка!
Стихотворение заканчивается возмутительной рифмой «rouse us / trousers» («возбуждать нас / брюки»), которая, как признавался Лавкрафт Кляйнеру, борцу за четкую рифму, «не должна быть идеальной, а лишь допустимой»[589].
Лавкрафту явно нравился Чаплин, поскольку он утверждал: «Чаплин невероятно смешной, иногда он даже слишком хорош для своих пошлых фильмов, и я надеюсь, что в будущем он станет представителем более изящной комедии»[590]. Дуглас Фэрбенкс «таким гениальным талантом не обладал», но Лавкрафту понравились его фильмы, «потому что в них есть некая благотворность, отсутствующая иногда в картинах Чаплина»[591].
Впрочем, о сомнениях по поводу художественного содержания фильмов Лавкрафт говорит в стихотворении «Госпоже Софии Симпл, королеве кинематографа», которое было написано еще в августе 1917 г., судя по дате на рукописи, а опубликовано только в ноябре 1919 г. в United Amateur, где его напечатали вместе со стихотворением Кляйнера «К кинозвезде», коим Лавкрафт и вдохновлялся. В этой изысканной сатире в четверостишиях удачно высмеиваются вялые киногероини:
Твои глаза, клянусь, превосходят звезды,
Твой рот, словно лук Купидона,
На твоих розовых щеках ни одной морщинки,
Так почему же ты так прелестно глупа?
Это подводит нас к одному интересному событию, которое произошло в январе 1917 г. В кинотеатре Фэя, расположенном в центре Провиденса на углу улиц Юнион и Вашингтон, предлагали приз в 25 долларов за лучший отзыв на фильм «Создатель образа» (в справочниках указано именно такое название, Лавкрафт же пишет, что фильм назывался «Создатель образа Фив»). Согласно афишам в газетах, его показывали с 22 по 24 января 1917 г. Ничем особо не занятый Лавкрафт решил посмотреть фильм и поучаствовать в конкурсе. Фильм на пяти катушках, в котором рассказывалось о супругах из современной Флориды, которые постепенно узнают, что являются реинкарнацией древних египтян, оказался даже хуже, чем ожидал Лавкрафт: «Грубая любительская поделка, слабо и банально обращающаяся с темой перевоплощения. Ни в сюжете, ни в постановке, ни в актерской игре вы не найдете искусности или технического мастерства»[592]. Отчаявшись претендовать на выигрыш, он написал злостную рецензию на четырех страницах «в моем привычном стиле ОАЛП, то есть, выражаясь проще, разгромил этот фильм»! И, к его изумлению, выиграл конкурс!
Нам бы хотелось ознакомиться с этой кинорецензией, единственной, насколько мне известно, статьей Лавкрафта подобного жанра. В 1977 г. мы с Марком А. Мишоу пытались откопать документы, связанные с кинотеатром Фэя (его снесли в 1951 г.), однако наши труды оказались напрасны. Фильм «Создатель образа» снял Эдгар Мур, в нем снималась Вальда Валькириен, так называемая Баронесса Девитц. Сегодня об этой ленте никто и не вспомнит (ни одной копии не сохранилось), но в свое время его хорошо приняли. По рецензии из New York Dramatic Mirror можно догадаться, почему фильм совсем не понравился Лавкрафту: «“Создатель образа” придется по вкусу любителям Романтики в кино, Романтики с большой буквы… В сюжете много увлекательных приключений, которые порадуют даже самых пресыщенных зрителей, а у любовной линии, к всеобщему удовольствию, будет счастливый конец… Этот фильм для массовой аудитории, и ни один кинотеатр не пожалеет, если решит его показать»[593].
Эта история интересна лишь тем, что в дальнейшем Лавкрафт будет все более критично отзываться о фильмах. Как мы уже видели, он прекрасно может разглядеть в ленте художественный потенциал, однако вскоре после победы в конкурсе Лавкрафт сказал Данну:
«За исключением нескольких картин студий “Трайэнгл”, “Парамаунт”, “Витаграф”, все фильмы, что я смотрел, – полная чушь, правда, иногда чушь безвредная и забавная. Хуже всего дела обстоят с сериалами, чьи авторы – похоже, те самые бедняги, что прежде кропали бульварное чтиво. Я еще не видел фильма в нескольких сериях, стоившего потраченного на него времени – или сна. Десятилетние дети и то могли бы снять лучше»[594].
В 1921 г. он сказал матери: «В плане декораций кинематограф, конечно, превосходит театральную сцену, однако этого недостаточно, чтобы компенсировать отсутствие звука и цвета»[595]. Даже с приходом звукового кино в 1927 г. Лавкрафт не изменил своего мнения, а некоторые из ранних фильмов ужасов, снятых по его любимым произведениям, и вовсе его раздражали. На протяжении всей жизни мало какие фильмы смогли ему понравиться.
За три года Лавкрафт написал множество эссе, стихов и отзывов для любительских изданий. Вернется ли он к написанию художественной прозы, такой многообещающей вплоть до 1908 г.? В 1915 г. Лавкрафт писал Дж. У. Маколею, одному из журналистов-любителей: «Хотел бы я писать прозу, но это кажется практически невозможным»[596]. Маколей утверждает, что «горячо возражал ему», и не потому, что читал работы Лавкрафта в прозе, а потому, что, прислав ему свой рассказ на проверку, получил проницательный и тщательный анализ, из-за чего был уверен – у Лавкрафта настоящий талант к сочинению рассказов. Критика прозы в общем и прозаических произведений – две разные вещи, но Лавкрафт так часто подмечает недостатки рассказов, публикуемых в любительской прессе, что в нем зарождается желание доказать: он может лучше. Проза всегда была слабым местом любительских изданий, и не только в связи с тем, что это более сложная форма по сравнению со стандартными эссе. Из-за ограниченного места в любительских журналах обычно печатались только небольшие очерки.
В следующем отрывке, где анализируется рассказ Уильяма Т. Харрингтона, хорошо заметен основной сдвиг в предпочтениях Лавкрафта:
«В этой истории мистер Харрингтон проявляет очень сильное стремление писать. Если направить его энергию в нужное русло, он может стать одним из ведущих авторов прозы. Но пока что мы не согласны с его выбором темы и стиля. В качестве эталона он наверняка не использовал классические образцы, а его идеи о том, что возможно, а что нет, небезупречны. Оттачивая мастерство повествования, лучше всего… отбросить мысль о замысловатых сюжетах и волнующих кульминациях, а начинать с простого описания событий, знакомых автору… А прежде всего нужно читать классическую прозу, воздерживаясь целиком и полностью от журналов вроде “Еженедельные истории с Дикого Запада” (Wild West Weeklies). («Отдел общественной критики», United Amateur, март 1915 г.)
Итак, «замысловатые сюжеты и волнующие кульминации» бульварных романов теперь под запретом! Хотя в то время Лавкрафт все еще читал Argosy, All-Story и другие ранние палп-журналы, Харринтона он призывал читать Скотта, Купера и По. В произведениях этих авторов тоже много всего «волнующего», но они считаются классикой, поэтому Лавкрафт их одобряет. Примерно год спустя он в подробностях раскритиковал оригинально названную «Историю» Дэвида Х. Уиттиера, подростка, которого Лавкрафт хвалил в статье «Современная молодежь» (Conservative, октябрь 1915 г.). В частности, ему не понравилось использование совпадений: «В художественно составленной истории разные ситуации развиваются естественно из первоначального события, которое в конце и приводит к кульминации…» И Лавкрафт не мог удержаться от колкого замечания: «Такие… совпадения в рассказах, конечно, встречаются и у самых выдающихся и широко рекламируемых “кузнецов” современной профессиональной прозы» («Отдел общественной критики», United Amateur, июнь 1916 г.).
Через два с половиной года после того, как Лавкрафт вошел в мир любительской журналистики, он наконец-то позволил опубликовать в United Amateur за ноябрь 1916 г. свой первый рассказ «Алхимик». Вполне ожидаемо он сам раскритиковал его в «Отделе общественной критики» (United Amateur, май 1917 г.):
«В ноябрьском выпуске появилась мрачная и тяжелая история под названием “Алхимик”, вышедшая из-под нашего же пера. Это давний неопубликованный рассказ, первый и единственный материал в прозе, который мы представляем на рассмотрение проницательной публике, и в связи с этим просим всю Ассоциацию отнестись к скромному, но целеустремленному новичку с милостивой снисходительностью».