Подробнее об этом мы поговорим немного позже, а сейчас давайте вернемся к его расистским предрассудкам. Наплыв иностранцев, неспособных, по мнению Лавкрафта, соответствовать его культурным стандартам, он считал угрозой англосакской цивилизации Новой Англии и США в целом, о чем рассказывается в эссе «Американский характер» (United Amateur, июль 1919 г.). Для Лавкрафта американский характер – не что иное, как «продолжение англосаксонских традиций»: «Это дух Англии, пересаженный на землю широких просторов и разнообразья, взращенный первопоселенцами так, чтобы усилить его демократические черты, не повредив при этом основополагающим достоинствам… Это проявление наивысшей в мире расы в самых благоприятных социальных, политических и географических условиях». Такие заявления, как мы уже знаем, были типичны для людей, занимавших то же экономическое положение в обществе, что и Лавкрафт. То же самое можно сказать и о полном отвержении идеи «плавильного котла»:
«Самое опасное и обманчивое из заблуждений об американском характере касается так называемого плавильного котла из рас и традиций. Да, в нашу страну съехалось много неанглоязычных иммигрантов, желающих воспользоваться свободами, которых потом и кровью добивались наши британские предки. Да, те из них, кто относится к тевтонской или кельтской расе, могут ассимилироваться с английской расой и стать ценным приобретением для населения. Но это не значит, что будет какая-то польза от примеси по-настоящему чужеродной крови или идей, – она нанесет один лишь вред… Наверное, иммиграцию нельзя полностью остановить, так что чужаки, выбирающие Америку в качестве места жительства, должны принимать наш язык и культуру, а не навязывать свои собственные или пытаться изменить наши устои».
Повторюсь, что в то время в его словах, сейчас звучащих оскорбительно, не содержалось ничего необычного – такого мнения придерживались многие представители социального класса Лавкрафта. Не станем обращать внимание на вопиюще ложное утверждение о том, что иммигранты якобы хотят лишь воспользоваться «свободами», ради которых непреклонно трудились англосаксы, ведь Лавкрафт понятия не имел о том, через какие трудности добровольно проходят иммигранты, чтобы обосноваться в Америке. Главная идея его высказывания – ассимиляция, то есть перебравшиеся в Штаты иностранцы, как считал Лавкрафт, должны отбросить свое культурное наследие и принять традиции преобладающей (англосакской) цивилизации. В современных взглядах тоже решительно отвергается идея «плавильного котла», только уже по другой причине. Израэл Зангвилл в пьесе «Плавильный котел» (1909) представлял, что в будущем смешение разных культурных потоков в Америке породит новую цивилизацию, не похожую ни на какие другие, будь то европейские, азиатские или африканские. Сейчас многие выступают за сохранение традиций этнических и культурных групп, в результате чего общество станет разноцветной «радугой», хотя серьезный раскол американского общества по этническим соображениям пока что привел лишь к обострению межнациональных конфликтов и отсутствию общей цели. Во времена Лавкрафта ожидалось, что иммигранты «уподобятся» местным жителям. Как отмечал один современный историк: «От приезжих [в начале двадцатого века], независимо от места их рождения, ждали соответствия моделям англосакского поведения»[671]. Если в вопросах Первой мировой войны и Лиги Наций Лавкрафт придерживался крайне правых взглядов, то на проблемы ассимиляции иммигрантов он смотрел как центрист.
Лавкрафт, несомненно, поддерживал принятые в тот период законы об ограничении иммиграции: введение проверки на грамотность в 1917 г., ограничение иммиграции из Европы, Австралии, Ближнего Востока и Африки до 3 % от населения каждой нации, проживающей на территории США, в 1921 г. и, самое важное, сокращение этой доли до 2 % в 1924-м, правда, на основе данных переписи населения за 1890 г., из-за чего сильно снизилось число приезжих из Восточной и Южной Европы, так как в 1890 г. в США было еще не очень много иммигрантов оттуда. Об этих законах Лавкрафт ни разу не упоминает, да и вообще почти ничего не говорит об иностранцах в 1920-х (за исключением того периода, когда он жил в Нью-Йорке), из чего можно сделать вывод, что предпринятые правительством меры его устраивали. В относительно спокойные республиканские 1920-е политика становится для Лавкрафта скорее поводом для теоретических размышлений, а не для критических высказываний. Именно в тот период развивались его идеи об аристократии и «цивилизации»: они значительно преобразятся с приходом Великой депрессии, сохранив, однако, свои основные черты – те самые, которые вскоре приведут к расцвету «фашистского социализма».
В молодые годы Лавкрафт быстро стал значимой фигурой в крошечном мирке любительской журналистики. Заняв должность председателя ОАЛП на срок с 1917 по 1918 г., он был готов реализовать свою программу, которая одновременно станет средством продвижения литературы и получения образования. Когда место главного редактора заняла Верна Магу (и продержалась на нем два срока, с 1917 по 1919 г.), ОАЛП превратилась в настоящую литературную организацию, однако в воздухе уже витало беспокойство. В январе 1917 г. Лавкрафт опубликовал в Conservative статью «Любительские стандарты», и ему пришлось защищаться от нападок на литературные ориентиры ассоциации. Статья начинается оглушительным заявлением: «Любительская журналистика всегда была полем битвы между теми, кто, осознавая ее возможности, стремится отточить свое литературное мастерство, и теми, кто считает ее простым способом развлечься, приняв участие в псевдовражде, притворных политических интригах и дешевых легкомысленных мероприятиях». Так Лавкрафт с самого начала различал литераторов и политиканов. Далее он замечает, что «в качестве оппозиции прогрессивному курсу [нынешнего руководства] появилось реакционное движение, ужасно вульгарное и ребячливое, поэтому Conservative вынужден выступить против проявления бессмысленной злобы и инфантильной раздражительности, которую проявляют некоторые предательские личности». Речь, конечно же, идет о руководстве 1916–1917 гг., когда председателем был Пол Дж. Кэмпбелл. Кое-какие действия «оппозиционеров» всерьез задели Лавкрафта: «Один из этих нарушителей спокойствия противится усовершенствованию ОАЛП, утверждая… что ассоциация стала поставщиком “скучной писанины”…» Именно к такому «усовершенствованию» Лавкрафт и стремился, и номер United Amateur за июль 1917 г., возможно, стал скрытым ответом на подобные обвинения. Объектом его нападок, как я полагаю, являлся Уильям Дж. Дауделл и другие члены «группировки» из Кливленда, штат Огайо.
А пока Лавкрафт дальше продвигал свои идеи. На съезде 1917 г. приняли поправку об открытии должностей третьего и четвертого заместителей председателя для привлечения в ассоциацию студентов и старшеклассников. Третьим замом Лавкрафт назначил Мэри Генриетту Лер, а к ноябрю 1917 г. четвертым замом стал Альфред Галпин[672]. Набор участников в школах и колледжах, как считал Лавкрафт, поможет значительно повысить общий уровень грамотности среди членов организации в противовес безграмотным «мальчишкам-печатникам» из НАЛП и начинающим авторам, как молодым, так и старым, которые использовали любительскую прессу только как способ хоть где-нибудь опубликовать свои плохонькие работы.
Верна Магу придумала для United Amateur регулярную колонку «Список чтения», где простым языком рассказывалось бы о величайшей мировой литературе и «самых важных книгах» западной культуры[673]. Реализовать задумку удалось не сразу, но в сентябрьском номере 1918 г. Магу сама опубликовала статью о древнегреческой литературе, а в ноябре 1918 г. Лавкрафт принял эстафету и написал про литературу Древнего Рима, восхищаясь любимыми римлянами, которые всегда были ему ближе, чем греки. Он открыто признается:
«Рассматривая Древний Рим и историю его творчества, мы сталкиваемся с субъективностью, которой нет места в случае Древней Греции или любого другого древнего народа. Если эллины с их странным поклонением красоте и неполноценными нравственными идеалами одновременно вызывают восхищение и сострадание, подобно ярким, но далеким видениям, то римляне с их практичностью, мужеством и любовью к закону и порядку кажутся нам “своим народом”».
Под «неполноценными нравственными идеалами», видимо, скрывается намек на гомосексуальность, о которой упоминали многие древнегреческие авторы. Статья получилась чересчур длинной, поскольку некоторые отрывки из нее напечатали мелким шрифтом лишь в самом конце номера без указания авторства, и целиком ее перепечатали только во втором издании «Collected Essays» (2004).
Более поздняя статья, «Литературное произведение» (United Amateur, январь 1920 г.), не относилась к циклу «Список чтения», хотя в ней Лавкрафт все равно пытался обучить коллег-любителей основам литературного мастерства. Статья представляла собой довольно упрощенный обзор правил грамматики и синтаксиса и основ написания прозы. Судя по уклону в сторону художественной литературы и многочисленным цитатам из По, Бирса и Лорда Дансени как образцов стиля и повествования, Лавкрафт уже начал постепенно отходить от эссе и поэзии, о которых он обещал рассказать в последующих публикациях, но они так и не появились. В статье раскрываются старомодные предпочтения Лавкрафта в грамматическом и синтаксическом плане, например, он выступает против использования «варварских составных существительных» (таких как viewpoint или upkeep), ставших уже довольно привычным явлением для английского языка тех времен. Впрочем, Лавкрафт совершенно справедливо критиковал неправильное использование слова like (подобно) вместо as (как) или as if (как будто), хотя теперь разница между ними практически стерлась из-за невежества якобы образованной широкой публики. В качестве примера он приводит фразу: «Я стремлюсь писать подобно Поупу».