Для развития любительской деятельности Лавкрафт также продвигал идею выпуска совместных изданий, для которых несколько человек объединили бы и финансовые, и литературные ресурсы. В «Послании председателя» за март 1918 г. он объявил, что сам возглавит этот процесс, а расценки будут таковыми: «Полтора доллара за одну страницу 7 × 10 дюймов, и каждый, кто сделал взнос, может взять сколько угодно страниц по данной ставке». Однако уже в следующем «Послании председателя» (май 1918 г.) он сообщает, что «получил не очень много откликов по поводу совместных газет», значит, запуск проекта прошел не так, как ему хотелось.
Разумеется, Лавкрафт пытался подавать людям пример и сам участвовал в создании подобного журнала United Co-operative, издав три выпуска: в декабре 1918 г., в июне 1919-го и в апреле 1921 г. В каждом из номеров появлялись его материалы: «Страсть к упрощенной орфографии» (3 страницы) и стихотворение «Тщеславие» (полстраницы) в декабре 1918 г., «В защиту классицизма» (3 страницы), стихотворение «Джон Олдхэм, ответчик» (полстраницы) и стихотворение в прозе «Память» (полстраницы) в июне 1919 г., рассказ «Хаос наступающий» (написанный в соавторстве с Уинифред Вирджинией Джексон, 6 страниц) и статья «Лавкрафтианские труды» (8 страниц) в апреле 1921 г. Джексон выступала еще и в роли одного из редакторов.
Лавкрафт также входил в редколлегию издания «Шляпка» (Bonnet), печатного органа Объединенного женского клуба прессы Массачусетса, где главным редактором была Уинифред Вирджиния Джексон. Насколько мне известно, вышел только один номер (июнь 1919 г.) с материалами без указания авторства – редакторской колонкой «Украшения» и стихотворением «В память о Хелен Хоффман Коул: 1893–1919», – которые явно написал Лавкрафт. Как уже упоминалось, он занимал должность помощника редактора в Credential (апрель 1920 г.), а прежде – как минимум в одном выпуске Badger (июнь 1915 г., под редакцией Джорджа С. Шиллинга) и в памятном номере (апрель 1917 г.) Inspiration (под редакцией Эдны фон дер Хайде).
Когда летом 1918 г. срок председательства Лавкрафта подошел к концу, новый председатель, Рейнхард Кляйнер, назначил его на прежнюю должность главы отдела общественной критики. С 1919 по 1920 г. Лавкрафт не занимал никаких постов, хотя, без сомнения, с удовольствием выиграл призы за лучший рассказ, эссе и редакторскую колонку года («Белый корабль», «Американский характер» и «Псевдо-Юнайтед» соответственно). Зато летом 1920 г. его избрали главным редактором, и в этой должности Лавкрафт находился следующие четыре года, получив еще больше возможностей контролировать содержание United Amateur, чем он воспользовался сполна – в журнале печатались труды многих его давних и новых коллег. К тому же он сам писал редакторские колонки почти для всех номеров, а также заведовал «Новостными заметками», где рассказывалось о деятельности разных журналистов-любителей, в том числе и его самого.
Примерно в то же время некоторые члены ассоциации начали высказывать недовольство. В июле 1919 г., порекомендовав Энн Тиллери Реншоу на пост главного редактора (который она в итоге и заняла), Лавкрафт был вынужден выступить против «буйного типа из Кливленда» и прямым текстом раскритиковать Уильяма Дж. Дауделла, конкурента Реншоу на выборах, и его газету «Солнце Кливленда» (Cleveland Sun):
«Мистер Дауделл умен и при желании мог бы многого добиться в литературе, впрочем, пока что его интересуют успехи лишь крайне низкого культурного уровня, а именно уровня коммерческой бульварной журналистики. Никакого истинного творчества он еще не породил. Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что его Bearcat и Sun при нынешнем руководстве – неплохие примеры официальных печатных органов мистера Дауделла, если он, конечно, до них снизойдет. Что тут еще добавить? Предупрежден – значит вооружен!» («Энн Тиллери Реншоу – в главные редакторы», Conservative, июль 1919 г.)
В ноябре 1920-го, когда Лавкрафт уже сам стал главным редактором, ему пришлось объясняться:
«На протяжении нескольких лет противники упрекали нас за чрезмерную централизацию власти, утверждая, что в нашем сообществе установился то ли олигархический, то ли монархический режим, при котором почти все влияние сосредоточено в руках небольшого числа человек. Мы все отрицали, поскольку у наших руководителей и мыслей не было о диктаторском захвате власти, но враги продолжали заявлять, мол, даже если и обошлось без деспотизма и тирании, груз административной работы все равно по всеобщему согласию лег, пусть неохотно, на плечи малой, но верной группы». (Редакторская колонка United Amateur, ноябрь 1920 г.)
Теперь уже трудно понять, насколько достоверны слова Лавкрафта. С 1917 по 1922 г. основные должности в ОАЛП действительно занимали одни и те же люди: Уинифред В. Джексон была вторым замом председателя в 1917–1920 гг., Верна Магу с 1917 по 1919 г. занимала пост главного редактора, официальным типографом в 1917–1920 гг. был У. Пол Кук, а с 1920 по 1922 г. – Э. Э. Эриксон, Альфред Галпин в 1919–1922 гг. возглавлял отдел общественной критики, а Лавкрафт, как упоминалось ранее, с 1920 по 1922 г. был главным редактором. Такое чувство, будто члены ОАЛП оставались безразличны к тому, что все эти люди годами не уходили со своих должностей. Выпуск отдельных изданий пошел на убыль, даже Conservative Лавкрафта, занятого делами ассоциации, в 1918 и 1919 гг. появлялся лишь раз в год, а потом и вовсе исчез до 1923 г.
Не могу с уверенностью сказать насчет его коллег, но в поведении самого Лавкрафта проявлялись некоторые признаки деспотичного поведения. Раздраженный медленным ходом литературного развития многих членов организации, он изо всех сил призывал их к самосовершенствованию. Как мы уже видели, Лавкрафт просил редакторов объединиться в борьбе против упрощенной орфографии («Отдел общественной критики», United Amateur, май 1917 г.) и умолял отдел образования править неграмотные материалы, поступающие от журналистов-любителей. В лекции «Любительская журналистика: возможные нужды и способы усовершенствования» (которую он, вероятно, прочитал 5 сентября 1920 г. на съезде любителей в Бостоне)[674] Лавкрафт предложил организовать «некий централизованный отдел для доброжелательного, надежного и практически незаметного руководства в области художественных и творческих вопросов». Его план был таков:
«Некоторые компетентные члены ассоциации должны взять на себя новую ответственность – предлагать помощь авторам и издателям, а именно обращаться к незрелым писателям, чьи работы подают надежды, и издателям, в чьих газетах виден энтузиазм, и помогать им с вычиткой материалов, чтобы в публикуемых статьях и журналах не было ни стилистических, ни печатных ошибок».
Предвидя возражения со стороны «какого-нибудь крайне добросовестного идеалиста», который может увидеть в данной затее «склонность к олигархии», Лавкрафт заметил, что во все великие периоды в литературе – Век Перикла, правление Августа в Древнем Риме, Англия восемнадцатого века – существовал «господствующий круг лиц». Видимо, терпение Лавкрафта, начитавшегося спортивных страничек, плохих стихов и бессмысленной критики, было на исходе, однако его план так и не осуществился.
Когда Лавкрафта критиковали люди вроде Дауделла, он без труда отражал их нападки, теперь же начались выпады со стороны более важных лиц. Представляю, как был ошеломлен Лавкрафт, когда в «Лесной пчеле» (Woodbee) за октябрь 1921 г. ему устроил разнос Лео Фриттер, давний член ОАЛП, чью кандидатуру Лавкрафт поддерживал на выборах председателя в 1915 г. Фриттер сообщил о «растущем недовольстве» редакторской политикой Лавкрафта в United Amateur и обвинил того в том, что он пытается загнать членов ассоциации в рамки своих стандартов. Лавкрафт возразил, что «слышал многочисленные мнения совсем иного толка», и вновь поведал о том, каких идеалов стремится достичь в ОАЛП:
«Существование ОАЛП как отдельной организации возможно благодаря ее более высокому творческому и интеллектуальному уровню, а также стремлению к безоговорочному превосходству, которое, кстати, не стоит истолковывать как дискриминацию по отношению к незрелым новичкам, тоже желающим достичь этой цели… Мы должны представить себе истинную шкалу ценностей и разработать модель настоящего совершенства, к которой и будем стремиться». (Редакторская колонка, United Amateur, сентябрь 1921 г.)
«Данный вопрос в итоге придется решать голосованием», – сделал вывод Лавкрафт, и его слова, как мы вскоре увидим, стали пророческими.
Тем не менее в тот период Лавкрафт постепенно превратился из затворника в человека общительного и способного найти свое место в компании людей со схожими интересами. К нему наконец-то стали приезжать друзья, в основном из мира любительской журналистики, да и сам он начал выбираться из дома и совершать небольшие поездки.
В 1917 г. в гости к Лавкрафту приезжали два журналиста-любителя, и эти встречи оказались разительно непохожими. В середине сентября 1917 г. У. Пол Кук, совсем недавно познакомившийся с Лавкрафтом, навестил его в Провиденсе. Вот как об этом рассказывает сам Кук:
«Наша первая встреча с Говардом едва не сорвалась… Я ехал в Бостон из Нью-Йорка и специально запланировал пересадку в Провиденсе, чтобы повидаться с Лавкрафтом. Добирался я поездом, поэтому заранее сообщил ему, во сколько прибываю, – с точностью до нескольких минут. Когда я нашел нужный дом на Энджелл-стрит (позднее его адрес станет самым известным среди всех журналистов-любителей), меня встретили мать и тетя Говарда. Сам он ночь напролет занимался и сочинял и только что лег поспать, наказав ни в коем случае его не будить, поэтому не мог бы я снять номер в отеле “Краун” и немного подождать, они обязательно позвонят мне туда, когда Говард проснется. Слава богу, что я обладаю неплохим, пусть и слегка извращенным чувством юмора! Мне нужно было тем же вечером попасть в Бостон, и я мог пробыть в Провиденсе не больше трех часов, и если б я поторопился, то успел бы на поезд, уходящий всего через полчаса. Представил, как я шатаюсь по городу в ожидании момента, когда Его величество соблаговолит меня принять! Много лет спустя мы с миссис Кларк частенько смеялись, вспоминая этот слу