44 Теперь ситуация полностью изменилась: за указанный период Лавкрафт написал два небольших романа, две повести и три рассказа общим объемом в сто пятьдесят тысяч слов, и это не считая разнообразных стихотворений и эссе. Во всех историях как минимум часть действия происходит в Новой Англии.
Первым в этом списке числится «Зов Ктулху», написанный, скорее всего, в августе или сентябре того года. Идея рассказа появилась еще годом ранее, о чем свидетельствует запись в дневнике за двенадцатое-тринадцатое августа 1925 года: «Развить сюжет – „Зов Ктулху“». Полагаю, произведение это настолько известно, что подробный пересказ не понадобится. В подзаголовке («Обнаружено в бумагах покойного Френсиса Виланда Терстона, город Бостон») сообщается, что представленный текст написан Терстоном (чье имя нигде в тексте больше не упомянуто), который собрал эти странные факты из документов недавно умершего двоюродного деда, Джорджа Гэммела Энджелла, и путем собственного расследования. Профессор Энджелл, специалист по семитским языкам из Брауновского университета, создал необычную подборку данных. Во-первых, он детально описал сны и художественные творения Генри Энтони Уилкокса – молодого скульптора, который принес ему барельеф, созданный им ночью первого марта 1925 года. Скульптура представляет собой изображение жуткого неземного существа, и, по словам Уилкокса, во сне, вдохновившем его на создание барельефа, кто-то все время повторял одни и те же слова: «Ктулху фхтагн». Именно поэтому Энджелл и заинтересовался случившимся, ведь подобные слова или звуки он уже слышал много лет назад на встрече Американского археологического общества, куда Джон Реймонд Леграсс, полицейский инспектор из Нового Орлеана, привез очень похожую статуэтку и утверждал, будто на болотах Луизианы существовал целый культ, представители которого поклонялись этому идолу, произнося фразу: «Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн». Один из членов культа сказал, что эти причудливые слова переводятся следующим образом: «В своей обители в Р’льехе мертвый Ктулху ждет, погрузившись в сон». На допросе другой сектант, метис по имени Кастро, поведал Леграссу, что Ктулху – это гигантское существо, попавшее на едва зародившуюся землю с далеких звезд вместе с другими созданиями, Великими Древними. Он захоронен в затонувшем городе Р’льехе и выйдет на поверхность, когда «звезды будут готовы» снова управлять землей. Представители культа «не перестанут ждать момента, когда появится возможность его освободить». По словам Кастро, все это упоминается в «Некрономиконе» безумного араба Абдула Альхазреда.
Терстон почти ничего не может разобрать в этих необычных материалах, но тут ему вдруг попадается вырезка из газеты, в которой речь идет о странных событиях, случившихся на корабле во время плавания по Тихому океану. К статье приложен снимок барельефа – очень похожего на те, что изготовил Уилкокс и обнаружил Леграсс. Терстон отправляется в Осло, чтобы расспросить Густава Йохансена, моряка из Норвегии, который был на борту того корабля, однако вскоре выясняется, что Густав умер. Терстон забирает бумаги моряка, из которых становится ясно: во время происшествия, когда в результате землетрясения город Р’льех поднялся на поверхность со дна моря, Йохансен действительно повстречался с ужасным Ктулху. Однако звезды были «не готовы», и город вновь ушел под воду, унося вместе с собой и Ктулху. Впрочем, сам факт существования этого исполина не перестает пугать Густава, показывая, как незначительны на самом деле люди, возомнившие себя хозяевами земли.
По такому краткому пересказу трудно оценить мощную структуру этой значительной работы, включающую намеки на угрозу вселенского масштаба, постепенно нарастающую кульминацию, многослойную организацию с большим количеством рассказчиков, а также совершенство стиля, поначалу спокойного и даже бесстрастного, однако достигающего истинных вершин и поэтического величия в прозе к концу. Это лучший рассказ Лавкрафта со времен «Крыс в стенах», здесь чувствуются присущие его поздним произведениям (написанным за последние десять лет жизни) уверенность и зрелость, которых так не хватало в его ранних работах.
Запись от 1925 года – вовсе не первое упоминание идеи этого рассказа. Задумка описывается еще в тетради для заметок (под номером 25) и относится примерно к 1920 году:
«Мужчина идет в музей древностей – предлагает взять барельеф, который он сам только что сделал, – старик-смотритель, знаток своего дела, смеется и говорит, что современные предметы его не интересуют. „Сны древнее мрачного Египта, задумчивого Сфинкса и окруженного садами Вавилона“, – заявляет мужчина и добавляет, что создал скульптуру во сне. Смотритель просит показать статуэтку, а увидев ее, с ужасом спрашивает у человека, кто он такой. Тот называет свое нынешнее имя. „А прежнее?“ – интересуется старик. Мужчина не помнит ничего, кроме снов. Смотритель предлагает высокую цену, но вдруг он хочет уничтожить барельеф? Мужчина называет запредельную сумму – старик хочет посоветоваться с директорами музея. Добавить развитие событий, описать, что собой представляет барельеф».
В этой записи, естественно, описывается сон, который приснился Лавкрафту в начале 1920 года, он рассказывал о нем в подробностях в двух письмах того периода45. Данная запись приведена целиком, чтобы показать, как далеко иногда уходил Лавкрафт от первоначальной идеи произведения. В рассказе можно обнаружить лишь самую основу данной задумки, а именно то, что современный скульптор приносит в музей странный барельеф, созданный им под влиянием сновидений. И хотя Уилкокс действительно обращается к Энджеллу с той фразой про древние сны, рассказчик не придает его словам особого значения, считая их «причудливым поэтическим выражением, свойственным всей речи юноши».
Уилкокс изваял барельеф во сне, и это своего рода дань уважения рассказу Ги де Мопассана «Орля», вдохновившему Лавкрафта на написание «Зова Ктулху». В 1920 году, когда Говарду приснился тот сон, он, скорее всего, еще не был знаком с данным произведением, но наверняка прочитал его еще задолго до того, как взялся за работу над «Зовом Ктулху», так как «Орля» был напечатан и в «Запертой библиотеке» (эту книгу он приобрел в 1922 году во время поездки в Нью-Йорк) Готорна (1909) и в «Шедеврах мистики» Френча (1920). В «Сверхъестественном ужасе в литературе» он называл «Орля» образцовым рассказом Мопассана в жанре ужасов и писал о нем следующее: «Весьма вероятно, что у этой напряженной истории о пришествии во Францию невидимого существа, питающегося водой и молоком, которое способно контролировать разум людей и является предводителем целого полчища внеземных созданий, прибывших на землю с целью поработить и сокрушить человечество, нет равных в своей области…» Ктулху, конечно, не является существом невидимым, однако остальные детали поразительно схожи с рассказом Мопассана. Некоторые размышления рассказчика «Орля», особенно после прочтения книги, посвященной «истории всех невидимых созданий, терзающих людей и появляющихся во сне», можно отнести к космизму:
«Прочитав эту книгу, я пришел к мнению, что, едва научившись мыслить, человек осознал, что однажды на земле появится и будет править существо куда более сильное…
…Кто населяет далекие миры? Какие формы жизни там есть, какие существа, животные и растения там обитают? И если в этих далеких вселенных можно обнаружить разумные создания, насколько они умнее нас? Насколько способнее? Могут ли они видеть нечто такое, о чем мы даже не подозреваем? Только представьте, что будет, если кто-то из них должен решить отправиться в путешествие по космосу к Земле, желая завоевать ее, подобно норманнам, в далеком прошлом пересекавшим море, чтобы подчинить себе более слабые расы!
Мы, существа, населяющие кружащуюся точку из грязи и воды, мы настолько слабы и беспомощны, настолько невежественны и малозначимы…
…
Теперь я понял. Я все понял. Господство человека подошло к концу»46.
Неудивительно, что этот рассказ сильно впечатлил Лавкрафта, хотя сам он, если честно признать, проработал данную тему намного искуснее и разнообразнее Мопассана.
Как указывает Роберт М. Прайс, рассказ «Зов Ктулху» также написан под серьезным влиянием теософии47. Основоположницей теософского учения стала Елена Петровна Блаватская, в чьих работах «Разоблаченная Изида» (1877) и «Тайная доктрина» (1888–1897) Западу впервые была представлена данная комбинация науки, мистицизма и религии. Не стану приводить здесь громоздких разъяснений о том, что представляет собой это учение, скажу лишь, что теософские рассказы о затерянных землях вроде Атлантиды и Лемурии (взятые из якобы древней «Книги Дзиан», громадным комментарием к которой и является «Тайная доктрина») взбудоражили воображение Лавкрафта. Он читал «Историю Атлантиды и затерянной Лемурии» У. Скотта-Эллиота (1925) – в издании объединили две книги Скотта-Эллиота: «Историю Атлантиды» (1896) и «Затерянную Лемурию» (1904) летом 1926 года48; и эта книга даже упоминается в самом рассказе, где уже во втором абзаце говорится о теософах. Безумная история Кастро о Великих Древних отсылает нас к загадочным тайнам, о которых он узнал от «бессмертных китайцев» – и это снова намек на теософские истории о Шамбале, священном городе Тибета (ставшем прообразом вымышленной страны Шангри-Ла). На их основе, предположительно, и зародились доктрины теософии. Лавкрафт, естественно, не верил в подобный вздор и даже позволил себе немного позабавиться, написав: «Старик Кастро помнил обрывки страшных легенд, на фоне которых меркли рассуждения теософов, а человечество и весь мир казались совсем юными и мимолетными».
Еще одним источником влияния стала повесть А. Меррита (1884–1943) «Лунная заводь». Лавкрафт неоднократно восхищался этим произведением, впервые опубликованным в All-Story за двадцать второе июня 1918 года. Действие в повести происходит на Каролинских островах, а именно на острове Понапе или где-то близ него. У Меррита упоминается «лунная дверь» – если ее наклонить, герои попадают в подземное царство чудес и ужаса, у Лавкрафта же была очень похожая огромная дверь, случайно открыв которую моряки спровоцировали появление Ктулху из Р’льеха.