Fantasy Fan в наши дни журнал стал дорогостоящим предметом коллекционирования. Полный набор из восемнадцати ежемесячных выпусков – настоящая редкость.
Разумеется, в Fantasy Fan публиковались не только известные авторы «странной» прозы, но и новички, которые могли выразить свое мнение в письмах к редактору, а также в небольших статьях и рассказах. Здесь вышли девять эпизодов из цикла Р. Х. Барлоу «Анналы джиннов», а в самых первых номерах появлялись материалы Дуэйна У. Раймела, Ф. Ли Болдуина и других поклонников жанра, которые впоследствии станут напрямую общаться с Лавкрафтом.
Впрочем, уже в первом же выпуске Хорниг совершил ошибку, создав колонку под названием «Точка кипения», куда намеренно помещались спорные высказывания и разные точки зрения. В первой колонке вызов бросил внушительный оппонент по имени Форрест Дж Акерман (1916–2008; Дж – это сокращенное от Джеймса, но Акерман не ставил точку после инициала), к тому времени известная фигура в фанатском сообществе. Он раскритиковал публикацию рассказа Кларка Эштона Смита «Обитатель марсианских глубин» в Wonder Stories за март 1933 года, поскольку Wonder Stories был типичным палп-журналом с уклоном в научную фантастику, где, по мнению Акермана, не место рассказу Смита, написанному в жанре чистого ужаса. Правда, это утверждение само по себе не вызвало бы волну споров, но далее Акерман заявил, что не видит в произведении никаких достоинств («Честное слово, ни одного положительного качества»), и добавил: «Да усохнут чернила в ручке, что породила эти слова!»
Такого Лавкрафт и другие сторонники Смита не выдержали. Во-первых, изначально рассказ Смита носил другое название – «Обитатель бездны», а во-вторых, сотрудники Wonder Stories самовольно изменили концовку – и не в лучшую сторону. Пусть до статуса литературного шедевра рассказ не дотягивает, по сравнению со всеми остальными произведениями из журнала он очень даже неплох.
В следующих нескольких номерах Fantasy Fan появились рассерженные письма от Лавкрафта, Барлоу и многих других. Они осыпали Акермана оскорблениями, Смит осторожно оправдывался, Акерман давал отпор, и все начиналось заново. Все участники дискуссии, если ее можно так назвать, проявили себя не с лучшей стороны, а в ноябрьском выпуске за 1933 год Роберт Нельсон удачно подметил: «Спор между Акерманом и Смитом обладает всеми свойствами комедии абсурда». К февралю 1934 года Хорниг решил, что «Точка кипения» уже сослужила свою службу и вызвала чрезмерный поток неприязни. Подобные оскорбительные и жестокие споры свойственны фанатскому сообществу и случаются по сей день.
Хорниг принял более мудрое решение, согласившись на предложение Лавкрафта подготовить новую версию «Сверхъестественного ужаса в литературе» для публикации в журнале по частям17. С момента написания эссе прошло семь лет, но Лавкрафт продолжал делать заметки, чтобы дополнить текст в случае переиздания. В письмах Лавкрафт нередко говорил о том, достойны ли те или иные авторы быть упомянутыми в его эссе. Благодаря Fantasy Fan ему наконец-то выпал шанс доработать этот материал.
Обновленный «Сверхъестественный ужас в литературе» выходил частями (с октября 1933 по февраль 1935 года), однако Лавкрафт, по всей видимости, исправил его сразу целиком, отправив Хорнигу экземпляр журнала Recluse с комментариями и вставками в текст на отдельных машинописных (а может, даже рукописных) листах18. Такая форма правки была обоснована: не считая отдельных слов (например, «покойный Д. Г. Лоуренс» вместо «современный писатель Д. Г. Лоуренс», так как Лоуренс умер в 1930 году), он почти ничего не изменил в тексте, а внес лишь следующие дополнения:
«Глава VI: небольшой абзац о Г. Г. Эверсе и часть заключительного абзаца (о «Големе» Мейринка).
Глава VIII: отрывок, который начинается с обсуждения «Мертвой долины» Крэма и заканчивается упоминанием рассказов Эдварда Лукаса Уайта; дополнен последний абзац о Кларке Эштоне Смите.
Глава IX: абзац о Бакене, большая часть длинного абзаца, посвященного «странному рассказу», и объемный отрывок о Ходжсоне».
Абзац о Ходжсоне добавили отдельно в августе 1934 года, а в отрывок о «Големе» внесли некоторые исправления после апреля 1935 года, когда Лавкрафт (написавший заметку на основе экранизации) все-таки прочитал сам роман и пришел в замешательство – настолько сильно он отличался от фильма.
По частям эссе выходило очень медленно, поскольку под очередной эпизод в каждом номере Fantasy Fan выделяли совсем не много места. К февралю 1935 года, когда журнал прекратил существование, публикация добралась только до середины восьмой главы. В последние два года жизни Лавкрафт безуспешно пытался пристроить остаток эссе в какое-нибудь фанатское издание, однако полный исправленный текст «Сверхъестественного ужаса в литературе» увидел свет только в сборнике «Изгой и другие рассказы» (1939).
Осенью 1933 года Лавкрафт начал общаться с Уильямом Л. Кроуфордом (1911–1984), который издавал (или пытался издавать) журналы разных уровней, от фанатских до полупрофессиональных. Лавкрафт добродушно посмеивался над необразованностью Кроуфорда, называя его Хилл-Билли (дословно «Билли с холма»), то есть деревенщиной. Правда, в этом прозвище был заложен скрытый смысл: Кроуфорд, не проявлявший интереса к интеллектуальной литературе, действительно жил в горах (г. Эверетт, штат Пенсильвания, в Аллеганских горах). В письме Барлоу он процитировал письмо от Кроуфорда вместе со своими комментариями:
«Наверное, я никогда не начну разбираться в литературе. Я ее понимаю [да неужели?], но разобраться не могу. Когда хочется почитать что-нибудь серьезное, на ум сразу приходят учебные пособия [не иначе как «Арифметика для начальной школы» или букварь!], а когда хочу развлечься или посмеяться, то выбираю бульварное или легкое чтение. От историй из „Литературы и жизни“ я едва не уснул, и, как мне кажется – может, от излишней самоуверенности, – дело вовсе не в том, что я не умею шевелить мозгами, ведь все свободное время, знаете ли, я постоянно о чем-то думаю. [Ай да молодец, Билли, смотри только не перегрузи голову!]»19
Возможно, комментарии добавлять и не стоило.
Так или иначе, намерения Кроуфорда были добрыми. Поначалу он хотел издавать некоммерческий журнал «странной» прозы под названием Unusual Stories и даже принял к публикации произведения Лавкрафта «Селефаис» и «Рок, покаравший Сарнат», но почти сразу столкнулся с трудностями20. В начале 1934 года он задумал выпускать другой журнал, Marvel Tales, либо в дополнение, либо взамен Unusual Stories. «Селефаис» вышел в первом номере (май 1934) Marvel Tales, а «Рок, покаравший Сарнат» – в издании за март – апрель 1935 года. В 1935 году все же увидели свет два номера Unusual Stories (а весной 1934 года появился странный «предварительный номер»), однако произведений Лавкрафта в них не было.
Неумелые попытки Кроуфорда все-таки заслуживают похвалы как минимум по одной причине. Осенью 1933 года он попросил Лавкрафта написать для Unusual Stories (вероятно, для самого первого выпуска) автобиографию объемом в девятьсот слов. Для Говарда это была трудная задача – рассказать о своей жизни и убеждениях так кратко, поэтому двадцать третьего ноября он подготовил более длинную версию, объемом около двух тысяч трехсот слов, а затем каким-то чудом сократил ее до требуемого размера. Сокращенный вариант, ныне утерянный, так и не появился в журнале, но, к счастью, Лавкрафт отправил первоначальный текст на хранение Барлоу, поэтому теперь в нашем распоряжении имеется статья «Кое-какие заметки о ничтожестве».
Из данного эссе мы не узнаем ничего такого, о чем Лавкрафт не говорил бы ранее (по крайней мере, в письмах), зато у него получился необычайно удачный и краткий рассказ о жизни, а также о своих взглядах на сущность и цель «странной» прозы. Здесь он снова не упоминает о браке с Соней, но в остальном «Кое-какие заметки о ничтожестве» – замечательный информативный источник, проливающий свет не только на факты (которых полно и в других документах), но и на представление Лавкрафта о своем характере и развитии. К тому же это просто изящное само по себе эссе – пожалуй, лучшее у Лавкрафта, за исключением разве что «Котов и собак»:
«Природа… сильно затронула мое восприятие фантастического. Жил я практически на окраине жилого района, и бескрайние поля, каменные стены, огромные вязы, низенькие фермерские дома и густые леса сельской Новой Англии казались мне такой же естественной обстановкой, как и старинные города. В этом простом мрачноватом пейзаже я видел какую-то великую, но непонятную значимость, а некоторые темные лесистые низины близ реки Сиконк и вовсе считал странными и даже смутно пугающими. Они снились мне по ночам…»
Правда, эссе впервые опубликовали только в 1943 году, да и то в сокращенной версии21.
Лавкрафта неумолимо затягивала любительская и фанатская деятельность, и то ли летом, то ли осенью 1933 года он написал эссе «Голландские следы в Новой Англии». Точное время создания указать трудно, поскольку Лавкрафт и Уилфред Б. Талман на протяжении нескольких месяцев препирались из-за этой статьи (объемом полторы тысячи слов), которую Талман заказал для журнала голландского сообщества De Halve Maen, где сам выступал редактором. В мемуарах Талман сообщает, что «переписки с нашими спорами касательно орфографии, пунктуации и исторических фактов хватило бы на целую книгу»22 и что со стороны Талмана поводом для этого стали высокомерные комментарии Лавкрафта, редактировавшего его рассказ «Две черные бутылки» семью годами ранее. Такое признание явно говорит не в пользу Талмана: неужели он так долго планировал свою месть, причем за работу, с которой началась карьера Талмана (пусть мимолетная и невыдающаяся) в бульварных романах?
Что ж, опустим этот момент, тем более что Лавкрафт обрадовался выходу статьи в