– Да что ж так всё сплелось… – простонал я, сжимая руками голову. – Р-р-р!
Нужно подготовиться, освежить голову и отправиться искать драконов. Да. Вот так. А сейчас – к компьютеру. Искать. Иска… Стоп. У виска чвиркнул вызов.
Не рабочий. Не Веник.
Катарина-Женевьева.
– Да что ж так всё сплелось!
Утром я очнулся поздно – валялся, просыпался и вновь проваливался в дрёму; великолепное чувство, если бы не тревоги. Ближе к одиннадцати выбрался из-под груды одеял, взбил подушки, поправил простыню, ухватил в кухне пирог с курицей, налил чаю и улёгся обратно. Когда с пирогом было покончено, взялся за книгу. Перелистал, прочёл несколько любимых мест и вновь выбрался в кухню. На этот раз приём пищи был более обстоятельным: я выпил кофе с пакетиком сливок, съел вчерашнюю сосиску, подобрал из чашки остатки салата, отломил батон и намазал его кетчупом, уложив сверху лепестки особого утреннего сыра. На десерт взял инжир, гроздь винограда и полбаночки вишнёвого мороженого, не доеденного накануне. У вас ещё не заурчало в животе? Хотя мой комбинаторный гастрономический вкус, конечно, весьма неординарен.
После я принял душ, взбодрился, как следует заправил кровать, подмёл – квартира ощутимо посвежела, а я подуспокоился и отправился к компьютеру. Я чувствовал, как от ленивых домашних удовольствий (хоть и сквозь шершавую кальку тревоги) нервозность и страх перед грядущей авантюрой уходят – ровно то, чего я и добивался.
К трём часам я уже не боялся идти в подземелья один. Я не собирался звать Веника. Сел за компьютер и начал искать упоминания о подземном монорельсе.
Через полтора часа поисков (за окнами уже клубились ранние золотистые и пыльные сумерки) я обнаружил лишь две зацепки: одну – документальную, за лохматый энный год, о том, что перспективное ответвление монорельса законсервировано «в силу неустойчивости и осыпчивости породы». Вторым упоминанием был фантастический рассказ «Моно-2», опубликованный на частном ресурсе. Что ж… Вечером мне предстояло прокатиться на этом мифическом транспорте, в существовании которого до сегодняшнего дня я даже не был уверен. Да и сейчас не уверен. Но попасть в подземелья нужно непременно – где ещё можно отыскать нашу неугомонную Ракушку, я даже не представлял. И даже думать не хотел, что будет, если я ошибся в распознавании сигнала, если она успела убежать, если «Моно-2» вовсе не существует.
Боялся думать, что будет, если я её не найду.
Из-за этих мыслей, несмотря на все усилия, меня всё ещё накрывали азарт и лёгкая паника. Сегодня я собирался стать настоящим сталкером. Не это ли мечта всех мальчишек Полиса? Я собирался сунуться в место, куда в здравом уме не стоит и соваться, собирался в одиночку. Собирался, чтобы вытащить оттуда агрессивно настроенную, обозлённую на меня дракониху. Зато потом…
Потом меня ждала награда, о которой я не смел и мечтать. Меня ждала встреча с Катей-Женей – именно так после вчерашней беседы я называл про себя Веникову мадемуазель.
…Она появилась на экране моего небольшого приёмника слегка лохматой: волосы выбились из причёски, воротник водолазки скручен и перекошен, глаза блестят.
– Антон Константинович? Я надеюсь, я вас не очень побеспокоила. Простите, пожалуйста, Антон… Вы, наверное, заняты?..
– Что-то с Веником? – на автомате спросил я, вглядываясь в её искрящиеся синие глаза.
– С Вениамином? Я не знаю, – растерянно и как-то с задержкой отозвалась она. – Думаю, всё в порядке. Он разве… не с вами?
– Он меняет работу, – сухо ответил я, продолжая исподлобья рассматривать Веникову подругу. В тот раз она показалась мне гораздо моложе – я думал, ей едва ли за девятнадцать. Сейчас она выглядела вполне взрослой девушкой, если можно так выразиться. Слегка усталый, тёплый, но цепкий взгляд, прямые плечи, собранная поза – она сидела в какой-то полукруглой комнатке, похожей на офисный кабинет, обхватив себя руками за плечи – как будто размышляя о чём-то.
– Ах, да… КИЦ, верно? – улыбнулась она.
Я наконец поднял глаза и посмотрел на неё прямо.
– Он говорил вам? Давно?
– Не очень. На днях. – Катарина неопределённо махнула рукой, спутав тщательно рассыпанные по плечам тёмно-русые, слегка вьющиеся волосы. Ей очень шла эта причёска. – Но вообще-то я хотела спросить о вас, Антон Константинович. Вениамин упоминал, что вы работаете в паре уже несколько лет, но именно вы, Антон Константинович, занимаетесь документооборотом…
Мне так резало ухо это «Антон Константинович», что я прервал, не дослушав:
– Просто Антон, умоляю вас, Катарина-Женевьева, просто Антон.
– Ну тогда просто Катарина, – рассмеялась она, тряхнув волосами. На свету они заискрились светлым, как будто в пушистых прядях таял хрупкий снег.
– Интересное у вас имя, – пробормотал я. – А насчёт документооборота вы правы. Веник умеет делегировать скучную работу.
Она снова усмехнулась, но как-то невесело.
– Хороший навык. Я бы поучилась. Антон, я, собственно, звоню затем, что мне нужно уточнить кое-какие детали для кандидатской. В плане биографий.
– Ах, вот как…
Кажется, Катарина слегка смутилась. Заправила прядь за ухо и закусила губу:
– Если вы, конечно, не против.
– Да нет, – пожал плечами я, ловя себя на том, что провожу по лбу, откидывая сто лет не стриженную чёлку. – Пожалуйста. Что именно хотите уточнить?
– Н-ну… где вы учились, карьера. Библиография научных публикаций. Может быть, какие-то нюансы… Вы ведь и сами понимаете… Можем обсудить, когда вам будет удобно…
– Конечно, понимаю, – кивнул я. Конечно, прекрасно понимаю: она хочет со мной встретиться, но неловко вот так сразу в лоб. Веник всё-таки мой напарник. Хоть и почти бывший.
Что-то не то сконтачило в мозгу. Что-то завистливое, горделивое и злое. Как будто в микросхеме спаяли проводки, которые не должны быть спаяны. Я посмотрел ей в глаза и повторил:
– Конечно, понимаю. Давайте встретимся. У вас есть на примете какое-то кафе или библиотека? Погода не очень располагает к прогулкам…
Катарина-Женевьева улыбнулась. Оказалось, глаза у неё не просто синие. Они как вечернее небо в снежную бурю: с примесью ночной тени и снежного серебра.
…Некоторое время после разговора с ней я сидел перед приёмником и молча смотрел в остывший экран. Снаружи всё было спокойно, но внутри… Кажется, проводки́ всё-таки спаяли не намертво, и во мне полыхал гремучий коктейль: предвкушение, адреналин, страх и – кровавая борьба. Борьба порядочности и новой влюблённости.
Глава 15Дурак дурака не видит издалека (Вениамин)
Этим вечером я призывал на лифты и все мысленные кары. С тридцатого этажа высотки Поисковой службы сначала доехал до восемнадцатого, потом остановился на одиннадцатом, затем – на шестом. Выйдя за ограду башни, горько махнул мигнувшему на прощанье скоростному маршрутному составу. Придётся ехать обычным.
…В вестибюль монорельса я вбежал, растолкав каких-то туристов. Спрыгивал по ступеням, думая, что ощущаю не романтический подъём диггера, а сплошную злость. На самой нижней ступени подвернул ногу. Ну что тут скажешь…
Доковыляв до поезда, я уселся, отдышался и наконец задумался. Я каждой клеточкой чувствовал наивную злость Антона и злился сам – за то, что не могу, ну не могу объяснить, почему на самом деле перехожу на новую службу! И что поросячий восторг от профессии конструктора сейчас вовсе не на первом месте.
Другой (более приятной) думой была Катарина. Такая интересная и необычная, такая миниатюрная и весёлая, серьёзная и красивая. Но… Я вздохнул и с сожалением направил мысли в другое русло, ближе к делу и пропавшему Ракушонку. Достал книгу, чтобы привычно отгородиться ею от остальных пассажиров. Итак, маленький дракон… Теперь я знал – между прочим, только благодаря будущим коллегам из КИЦа! – куда он пропал. Меня отделял от Ракушонка только вопрос проникновения в подземную систему. Звать Антона я не собирался, нужно было как следует обмозговать всё поисковое предприятие.
Поезд тряхнуло, и небритый сосед, который то и дело скашивал глаза в мою книгу, едва не впечатался в меня своим обширным торсом.
– Может, вы перестанете пялиться, а? – гавкнул я.
Тот выпучил глаза, что-то пробормотал и завозился со своими сумками. Я гневно втянул воздух и перевёл взгляд на попутчика напротив. Широкий расстёгнутый плащ цвета хаки, выбившиеся из-под шапки волосы, рюкзак защитной расцветки и высокие ботинки на шнурках и пуговичках. Свитер с высоким горлом и бусины в волосах. В руках толстенная книга блокнотного формата. На указательном пальце – кольцо с рунным узором. Я пригляделся. «Иляна», – было выведено там аккуратной вязью.
В тоннелях, вопреки ожиданиям, было сухо. Редкие капли звонко разбивались о ржавые рельсы, шуршал под подошвами гравий. По стенам плясала моя сгорбленная тень.
Не было страшно.
Двумя часами ранее, не задавая лишних вопросов, мои будущие коллеги из Поисковой службы Конструкторского центра взяли в работу засохшую чешую, которая осталась на рукаве с тех пор, как мы забирали Ракушонка из леса в военном мире. Поисковики быстро сняли с чешуек тепловой индекс излучения – у молоденьких драконов он особенно отчётлив, – а затем определили свежий след. Увы, он оказался довольно слабым, кто-то из ребят даже пошутил, что дракончик провалился сквозь землю.
Шутка стала ключевой гипотезой, и через сорок минут поисков стало ясно, что Ракушонок бродит под Полисом. Наверняка случайно нашёл коммуникационный ход или угодил в лаз, ведущий к подземным техническим помещениям. Мне указали приблизительную точку, я поблагодарил ребят и ушёл, «позабыв» поделиться своей основной версией: Ракушонок попал в D6, или, в простонародье, в систему «Моно-2», – подземный тоннельный город, точно повторяющий карту монорельса. О нём слышали многие, но всегда – на уровне баек. Это считалось выдумкой времён образования Полиса. Раньше и я считал так же – до тех пор, пока не начал готовиться к собеседованию в КИЦ.