Я думал о том, что, как и всегда, одна маленькая неудача способна повергнуть меня в пучину уныния и заставить потерять веру в себя.
…Перечитывая дневник пару месяцев спустя, я даже не мог вспомнить, что так сильно расстроило меня тогда, – ещё одно прекрасное доказательство нашей забывчивости… Но главное оставалось прежним: Катя. Веник. Крестики яблонь как знак прекрасной и уверенной весны.
Глава 22Тоша решает размяться
В последние месяцы Вениамин норовил сбагрить все дальние командировки мне. Сам он выскакивал с базы, как только расправлялся со срочными делами, и тут же бежал к своей Иляне. Коллеги добродушно посмеивались, называли это любовной горячкой, но в целом были рады за Веника. А я сидел на работе допоздна, разъезжал по другим реальностям и всячески пытался укоротить одинокие вечера. Помимо прочего, стал частенько наведываться в Край Мира – почти как к себе домой. Оказалось, к тамошней атмосфере можно привыкнуть, особенно если брать с собой двух драконов и побольше шоколада.
Лес в «военном мире», на который указала Ракушка в день рождения драконыша, оказался краеугольным камнем всех технических и транзакционных вопросов. Оказалось, это была реальность, бывшая в употреблении, если так уместно говорить о мирах. Несколько столетий назад там случился коллапс – раскол пространственно-временного континуума. Из-за этого перестроился общий фон и сместились закономерности развития.
В результате одна цивилизация подменила другую, и мы оказались свидетелями многослойной реальности, где современные жители, события и дела наслоились на историю более древнюю, оставившую за собой много неприятных сюрпризов, и в том числе – запрятанных глубоко в лесах импульсных блокаторов. С помощью Ракушки мы не только выяснили, в чём дело, но и обнаружили несколько этих вещиц: блокаторы представляли собой громадные земляные сооружения, в которые были упакованы устройства, действовавшие по принципу фольги – глушилки сигналов, только гораздо мощнее.
Три штуки мы распотрошили сами, а дальше у Веника закрутилось с Иляной, я не знал, что делать с Катей-Женей, у Ракушонка начали резаться зубы, и мы благополучно сбросили импульсные блокаторы на отдел технического обеспечения. Пускай они ковыряются со сложными схемами блокировок, мы своё дело сделали.
После того как парни обесточили первый десяток, я навестил КМ и поразился перемене: туман почти исчез, и всё вокруг уже не висело в воздухе, лязгая и скрежеща, а утвердилось среди холмов в горловине долины. Отключение следующего блокатора позволило отчётливо ощутить присутствие неподалёку небольшой и спокойной, стабильной реальности. А через два месяца, когда бо́льшую часть блокирующих устройств деактивировали, я смог прогуляться по Краю Мира и, с дракончиком на руках и Ракушкой на поводке, добраться до ближайшего города, который оказался сопредельной реальностью нашего Полиса.
Так что задача была выполнена – если помните, нам нужно было устранить причину транспортных блокировок…
Вечером я сидел в ожидании Веника (он обещал заночевать на прежней квартире, так как Иляна отправлялась на ночь к каким-то родственникам; возможно, выдуманным) и стилусом царапал страницу, подводя итоги. «В плюсе – два дракона. Решение проблемы. Небольшое повышение. Нежданный отпуск. Катя-Женя. В минусе – Веник съехал. Путаные амуры. Катя-Женя».
Будучи написанным на бумаге, всё это казалось инфантильным и чересчур прагматичным. Когда я услышал, как прибывший Веник копается на балконе, то быстро перенаправил тепловую энергию лампы, сгустил, сфокусировал на листах и сжёг свои каракули.
– Привет, – поздоровался друг, запрыгивая в комнату через подоконник. – Как настроение?
– Дело закрыто, – отозвался я. – Сегодня с драконами добрался из Края Мира до ближайшего города, кстати, по соседству от нас. Транзакционные проблемы решены.
– Да-да, мне уже сообщили. Мы молодцы, – вытаскивая из холодильника вчерашний кекс и впиваясь в него зубами, констатировал Веник. Вот ведь устроился! Дело закончил я, а слава обоим. Поросёнок. – Как, кстати, драконы?
– Никак не могу научиться выговаривать имя мелкого. На драконьем совершенно непроизносимо, на нашем – как-то тоже мутно. В общем, Кушка поржала надо мной и разрешила звать его Тошей.
– Хех!
В последнее время Вениамин, Ракушка и мелкий дракончик пересекались редко: когда Веник забегал домой, Тоша уже спал, а Кушка в это время всегда склубочивалась вокруг него, аккумулируя тепло и свет. Вот и теперь они уже посапывали. Из сумрака прихожей казалось, будто в углу мягко колеблется большой светящийся шар…
– Кстати… В честь закрытого дела… У меня тут вкусняхи! Я думал угостить и наших рыжих, но раз они уже почивают… – Веник, облизываясь, достал из рюкзака пузатый прозрачный пакет, полный чего-то бордово-алого. Стоило высыпать содержимое в чашку, как по кухне пошёл сумасшедший аромат.
– Черешня!
– Именно, – хитро улыбнулся Веник. – За закрытое дело!
Мы лакомились ягодами, за окном клубилась тьма, а впереди ждала целая ночь и утро без всяких будильников – как героям дня нам полагался внеочередной выходной. Одним словом, перспективы были прекрасны, пока к столу в буквальном смысле не подлетела Ракушка и не заверещала на весь дом.
– Куша, ты чего орёшь? Что случилось?
Видя, что мы даже не встали из-за стола, дракониха подскочила к нам и смела чашку с черешней. Веников горестный вздох заглушили новые Кушины вопли.
– Ракушка, что стряслось? Объясни толком!
Она неразборчиво бормотала и швыряла хвостом туда-сюда так, что кухня через минуту оказалась бы в руинах, не обхвати я её за гребень.
– Ну?!
Ещё несколько неразборчивых пыханий и наконец более-менее разборчивый драконий.
– Что? Тоша пропал? Опять?! Прямо у тебя из-под бока? Задремала, а он улизнул?..
Вот так вместо того, чтобы спокойно поболтать, мы бросились разыскивать дракона, и на этот раз знакомые ребята из Поиска уже не смогли взять след: Тоша вырос, а по следу можно мониторить только драконих и совсем крохотных малышей.
Глава 23Ночная охота
Мы выбрались на улицу в полночь. Веник бросился расклеивать объявления, я – прочёсывать любимые места Тошиных прогулок. Ракушка носилась над городом, руководствуясь собственным инстинктом.
Договорились встретиться на станции «Перекрёст» через два часа. К этому времени Веник опросил десятки прохожих и раскидал по району сотни свежесостряпанных листовок с приметами Тоши и нашими контактами. Ракушка облетела половину города и, заплаканная, с онемевшими от усталости крыльями, сидела прямо на кафельном полу, размазывая по морде слёзы. Я побывал в нескольких кафе, куда мы начали выводить Ракушонка на выходных, наведался к городскому бассейну, где Тоша любил плескаться, прочесал парки и скверы поблизости от дома. Ничего.
Сидя на скамейке посреди платформы, мы с Веником думали, что же предпринять.
– Заявить о пропаже в розыск животных? – предложил он.
– Уже, – хмуро ответил я.
– А он не мог пойти в тот же приют?..
– Проверил. Не было.
– А та кофеенка на фабрике, где Кушка ела синабоны?..
– Туда я его ещё не водил.
Веник повесил голову, я развёл руками… Вдруг он подозвал дракониху:
– Кушка!
Она мгновенно подбежала к нам и вопросительно уставилась на Вениамина.
– Куша, у тебя есть какие-то родственники, о которых ты рассказывала Тоше?
Дракониха помотала головой.
– Ладно. Хорошо. А есть просто какие-то люди, о которых ты ему рассказывала?
Ракушка понурилась и вновь отрицательно покачала гребнем.
– Может, обещала, что мы куда-то его сводим? Что пойдём гулять все вместе в какое-нибудь место? Нет?.. Ладно. Тони, какие ещё идеи? Только попробуй сказать, что их нет!
– Есть. Одна. Самая бессмысленная, – открывшись внезапному сумасбродству, ответил я. – Он мог снова спуститься в D6.
– Зачем?!
– Ты же помнишь – в нём есть что-то от того фантома… Мне кажется, его притягивает темнота – ну, по крайней мере, что-то в этом роде.
Веник тяжело вздохнул.
– Бред какой-то. Мистика. Нам же сказали, не мог тот фантом быть папашей… Фонарь при тебе?
– Да.
Друг перешнуровал кроссовки, я потуже затянул шарф, и мы двинулись к станции «Самурайский глаз», с которой я ещё в прошлый раз пробрался в засекреченные переходы.
Добраться туда под покровом ночи не получилось. Оказалось, именно сегодня поисковики проводили рейд по временны́м коллапсам – в последнее время я часто слышал жалобы, что в Полисе их стало слишком много. Временные коллапсы, или петли, – обыкновенные провалы во времени; не знаю, зачем вокруг них устраивают столько шума. Провалиться в канализационный люк – и то страшнее. По-моему, детей нужно ещё в школе учить, как вести себя, если оказался вблизи или внутри временной петли. В таком случае, когда они вырастут и превратятся во взрослых, повсеместная паника и ажиотаж вокруг коллапсов наконец исчезнут.
Когда-нибудь. Не сегодня.
Примерно так я бахвалился и пытался себя успокоить.
…Итак, в три часа ночи, когда движение на улицах было наименее оживлённым, а бо́льшая часть поездов монорельса встали на техническую паузу, поисковые отряды начали свою работу. Мы застали первую группу ещё на подходе к «Самурайскому глазу». Вторая обнаружилась у подножия станции. Третья, под предлогом проведения опасных работ, выставила нас с платформы вон. Ракушка зевала и хныкала, сонная, дёрганая и словно не в себе от тревоги. Но что нам было делать?
Я шепнул Венику: сворачиваемся. Домой. Он, вздохнув, кивнул. Я осторожно угостил Ракушку галетой, которую она вяло облизала и выплюнула обратно. Но снотворное, пропитавшее галету, подействовало безотказно, и пару минут спустя мы с Веником уже транспортировали дракониху к дому.
– Зачем ты дал ей снотворное? – отдуваясь, спросил Веник, когда мы сгрузили её в прихожей.