«Приятно работать»! Ущемлённое самолюбие выводило во мне целые рулады. Но ведь Катя права, она с нами именно работала – это мы, глупцы-голубцы, в неё втюрились. Собрав остатки гордости, Веник проронил последнее «до свидания», завершил вызов и поглядел мне в глаза.
– Вот оно как бывает.
– Один у меня вопрос, – безуспешно пытаясь казаться безразличным, откликнулся я. – Почему она решила сказать нам, что работает на Фуфур?
– Не знаю. Может быть, нас хотят ликвидировать и уже не боятся, что мы узнаем лишнего, – полушутя предположил Веник.
– Не такая уж глупая версия… А всё-таки?
– Думаю, это входит в её политику лояльности, – посерьёзнел Вениамин. – В смысле в Фуфурову политику. Думаю, мадам пытается нас завербовать. Открыла карты, показала, как широки возможности её людей. Как обширны связи. И что мы легко можем получить всё это, присоединившись. Да ещё намекнула, что мы весьма ценные кадры… А теперь ждёт, пока созреем.
– Созреем ли, – поправил я.
– В любом случае, уверен, она понадеется на это некоторое время…
– И что будем делать? Когда Фуфур поймёт, что мы не станем на неё работать, нас с лёгкостью грохнут.
– Ну, не с такой уж лёгкостью, – улыбнулся Веник, искоса поглядывая на фото Ракушки над разделочным столом. – Ручной дракон натаскан не только импульсы искать. Они же чувствуют врагов. Любой негатив за милю чуют. Поэтому отдай-ка мне Тошу, а? А тебя будет защищать Ракушка.
Я покачал головой. А Венька хитёр: понимает, что нас и сейчас наверняка слушают, и недвусмысленно намекает на защиту драконов.
– Ну так что? Отдашь?
– Нет уж. Заводите своих. А наших оставь мне. Вас-то, в конце концов, двое. А я остаюсь один.
И друг ушёл. А я остался один с двумя спящими драконами. Несмотря на громкое Вениково заявление, в этот раз Ракушка негатив за милю не учуяла – вон как Катя ловко отрубила у нас электричество, нагнала в щели мраку…
Ладно. Сегодня уже точно не будет никаких фантасмагорий, для Фуфур сейчас действительно логичнее всего подождать, пока мы созреем. Если мы с напарником и вправду так заинтересовали мадам, спокойной жизни больше не жди… Так что, пока есть возможность, я решил попробовать поспать. В качестве снотворного взял почитать «Фольклор народов мира»; никакого фатализма – наугад вынул книгу из стопки Веникова чтива у дивана и наугад же раскрыл. Попалась сказка о рыбаке, которого очаровала юная барышня с побережья. Очаровала, обманула, а потом обернулась лисой и убежала. Случайность?..
Я отложил книгу и взял на колени компьютер. Не вылезая из-под одеяла, нашёл ещё несколько историй о лисах. Оказалось, сюжет про коварную красавицу, которая оборачивается лисой, весьма распространён. В одной из древних стран таких лисиц называли кицунэ.
Вот кто она, наша Катя-Женя. Подручная лисица, кицунэ мадам Фуфур. Очаровала, обманула, узнала, что было велено, обернулась лисой и убежала. Не жизнь у меня, а сказка.
Глава 34Под уклон на прогон через перегон…
Вениамин дописывал вторую статью о двойных алгоритмах. Его фантазия попала в бурное русло: теперь он планировал внедрить их не только в платёжной системе, но и как опцию препроцессора управления монорельсом.
– Да кому это надо? Монорельсом управляют только дипломированные машинисты.
– Ты считаешь, так будет всегда? – не в первый раз отвечая на этот вопрос, горячился Веник. – Ты думаешь, наш искусственный Полис, нанизанный на эти надземные рельсы, продержится в таком состоянии? Нам нужен личный транспорт и личная свобода. Отмена тотальных пропусков. Отмена монополии Фуфур.
– Переходишь на антиутопии, – пробормотал я, не отвлекаясь от собственных черновиков.
Вместо антиутопий Веник перешёл на повышенный тон, но я не вслушивался – слова об антиутопии напомнили мне о Яне Камински, девушке, которая приходила в лечебницу, Главном инженере с испуганными глазами. Она говорила то же самое – про свободу, отмену тотального контроля и неизбежный крах любых монополий. Вопрос краха только в цене – в количестве поколений, необходимых, чтобы вырастить героя антиутопии.
– Веник, – я резко вынырнул из раздумий за крохой информации, – ты когда-нибудь слышал фамилию Камински?
Он притормозил свои пламенные речи и ответил:
– У моего деда была такая фамилия. Он сменил её из соображений безопасности – когда переехал в Полис и выправлял документы. А почему ты, собственно, интересуешься?
– Яна Камински, – с пугающим возбуждением прошептал я. – Ты её знаешь?
– Нет, – покачал головой друг.
Я почти не разочаровался и точно не удивился: абсурдно полагать, что, скорее всего, выдуманная девушка, скорее всего, с другой стороны Полиса, скорее всего, свергнувшая тоталитарный строй и к тому же ненамного старше меня – Веникова бабушка. Хотя… нет. Не абсурдно, ни капли. Отличная была бы Веникова бабушка.
– Ладно, – выдохнув, ответил я. – А о твоих алгоритмах… Я не отрицаю таких идей. Просто на сегодняшний день они совершенно неприменимы. Кто согласится раздробить монорельс и отменить пропуска? Ты думаешь, твою идею одобрят? Возьмут?
Вениамин замолчал. Опустил голову. И исподлобья блеснул глазами – совершенно незнакомо и сумасшедше.
– Уже взяли.
Мы ехали по Западному Зелёному, вдоль линии заводов. Взгляд скользил по низким бетонным корпусам, серым и красным, серым и красным. На горизонте динамической диаграммой прыгали столбцы труб. Близко-близко к рельсам росли и царапали стёкла жёлтые берёзы – такие ласковые, серёжчатые и мягкие. Это выглядело так странно на фоне приземистых заводских зданий… Контраст завораживал. Но только меня – никак не друга. Веник был весь во власти азарта, адреналина, ожидания: через пару часов начиналось финальное испытание новой транспортной системы. Мы ехали на тестовый полигон.
– На полигон через перегон, – бормотал и бормотал Веник на мотив какой-то песенки.
Почему я ехал вместе с ним? Потому что он вновь втянул меня в авантюру. Один вопросик, другой, третий, комментарий, уточнение, набросок, схемка, чертёж, машинный код – слово за слово, и я стал соавтором его разработок. Он таскал меня за собой на испытания и тестирования, корректуру и регулировку. В один прекрасный день представил как своего партнёра. И вот уже мы едем на финальный прогон…
– На прогон на полигон через перегон…
Берёзы закончились, начались кружевные сумерки вокруг конусов фонарей. Мимо промчался встречный поезд. Наш состав тоже набирал скорость на спуске.
– Под уклон на прогон на полигон через перегон…
– Да прекратишь ты или нет?!
– Под уклон на прогон на полигон через перегон мчат Веник и Антон…
Глава 35Вдоль и поперёк
В тот день испытания так и не начались. Не начались и через неделю – одну из микросхем забраковали перед самым стартом. Теперь Веник люто дорабатывал чертежи, а я продолжал работать на базе, бродить по городу и кататься по открытому перегону.
А ещё – я всё-таки встретился с Катей-Женей.
Берёзы клонили, почти клали ветки с мелкими листьями прямо на дорогу. В сумерках не было видно ни сухих прожилок, ни коричневых крапин, и листья казались идеальными, солнечно-гладкими, словно отлитые монеты. Дул ветер – и горсти этих монет на гибких ветках накрывали нас с головой… Катя очень спокойно объясняла мне страшные вещи, и я подумал, что меня просто преследует этот берёзовый контраст. То берёзы и заводы тогда, по пути на тесты. То берёзы и Катины откровения о Фуфур по дороге домой.
Она была прекрасным спикером, Катарина-Женевьева. Я неловко балансировал, шагая по бордюру (ребячество, чтоб скрыть смущение), а она весьма искусно балансировала между запугиванием и вербовкой – рассказывала о том, чем занимается Фуфур. Не о ширмах вроде лавочек и аптек, а о настоящей работе: об инфопоиске, о шифровании (привет, Вентяй!), о хранении данных, о создании базы существ Полиса и окрестных реальностей…
– Зачем ей это надо? – спросил я, подковыривая носком неровность асфальта.
– Говорят, хочет слить миры в мегалополис, – пожав плечами, ответила Катя.
Я даже споткнулся от дерзостного размаха этой мадам.
– Не слишком масштабная задача? – Не удержался, присвистнул и рубанул рукой воздух. – Взять и просто слить миллион миров!
– Она не одна, – на тон прохладнее отозвалась Катя. – У неё много сторонников. Больше, чем ты можешь себе представить.
И вновь эта тонкая грань между угрозой и вербовкой.
– Катя, а как получилось, что ты стала работать на Фуфур?
– Она сотрудничает со многими из тех, кто имеет доступ выше и шире внутреннего.
– Вот как…
«Как она вычисляет таких граждан?» Мысль мелькнула и забылась, задавленная другой.
– А нас с Веником она вербовать не пыталась.
Я тут же замолк, осознав всю глупость своих слов. Она же вербует нас уже столько месяцев кряду! В том числе делает это прямо сейчас – через Катарину.
– К разным кадрам и подходы разные, – кивнула Катя, подтверждая мои мысли. – Вас она сочла интеллигентами, весьма неглупыми и к тому же технарями. Только слегка наивными. И решила действовать вот так… через меня.
– Куда уж филиграннее, – пробормотал я. Катарина вздохнула:
– Что поделаешь.
– Но, видимо, этим вечером филигранность закончится?
– Не совсем, – улыбнулась Катя. Право слово, улыбнулась так, будто мы сговаривались о вечерней прогулке. – Мадам Фуфур вложила в вас слишком много, чтобы просто отступиться и ликвидировать.
– Много? Имеешь в виду себя?
Полный игнор подкола.
– Во-первых, она досконально изучила ваши навыки и имеет представление о потенциале. Можно сказать, уже заложила вас в стратегические резервы.
– В смысле у неё уже планы на нас?!
Снова игнор.
– А во-вторых, что куда более ценно, шеф положила много сил на то, чтобы привить вам время.
– То есть? – Я почти растерялся. Почти – потому что интуиция мгновенно расставила всё на свои места, словно мне не хватало этого маленького кусочка-словечка – «время»…