Те красноармейцы, которые смогли вырваться из плена и окружения, попадали под крыло Лаврентия Павловича в фильтрационные лагеря. Порядки в этих лагерях немецкая пропаганда с удовольствием описывала в военной печати, чтобы побудить собственных солдат в плен не сдаваться: если уж русские так поступают со своими пленными, то что же они будут делать со взятыми в плен немцами? 21 июня 1942 года член Военного совета Волховского фронта А. И. Запорожец направил Маленкову, Щербакову, Берии и Поскрёбышеву перевод статьи из немецкой газеты «Ди фронте» от 10 мая 1942 года под красноречивым заголовком «Военнопленные враги. Как Сталин обращается со своими солдатами». Там достаточно резонно утверждалось: «Советы рассматривают всех военнопленных как изменников. Они отказались от международных договоров, подписанных всеми культурными государствами – не существует обмена тяжелоранеными, нет почтовой связи между пленными и их родственниками.
Теперь Советы пошли в этом направлении ещё дальше: они взяли под подозрение всех избежавших или другими путями вернувшихся из плена своих же военнопленных (так называемых «окруженцев», многие из которых были отпущены немцами и скрывали сам факт пребывания в плену. – Б.С.).
Властители Советов не без основания боятся, что каждый, кто очутился по ту сторону «социалистического рая», вернувшись в СССР, поймёт большевистскую ложь. В каждом таком они видят опасного антисоветского пропагандиста».
Здесь же говорилось о фильтрационных лагерях для бывших пленных: «По приказу народного комиссара обороны все вернувшиеся из плена рассматриваются как «бывшие» военнослужащие, и у всех без суда и следствия отнимается их воинское звание.
Для этих бывших военнослужащих устраиваются сборные и испытательные лагеря, подчинённые НКО…
При отправке в сборные пункты у бывших военнослужащих отбирается холодное и огнестрельное оружие. Личные вещи, документы и письма остаются у арестованных. Приметы, номера части, как и место и время пропажи без вести заносятся в особые книги. Почтовая связь для бывших военнослужащих запрещена. Все поступающие на их имя письма хранятся в комендатуре в запечатанных конвертах. Бывшие военнослужащие не получают ни жалованья, ни одежды.
Время пребывания в сборных, испытательных лагерях ограничено 5–7 днями. По истечении этого времени здоровые переводятся в особые лагеря НКВД, а больные и раненые – в лазареты. Отправка происходит под охраной отрядов НКВД. По прибытии в лагерь НКВД бывшие военнослужащие «подлежат бдительному наблюдению». Что понимается под этим особым наблюдением и где оно кончается – на сегодня уже хорошо известно».
Берия курировал и партизанское движение. Многими партизанскими отрядами командовали кадровые чекисты. Самый известный из них, благодаря своей книге «Сильные духом», – Дмитрий Николаевич Медведев. Он возглавлял отряд «Мстители», действовавший вблизи Ровно – столицы рейхскомиссариата «Украина». Костяк отряда составляли сотрудники НКВД. С отрядом Медведева взаимодействовал легендарный разведчик Николай Иванович Кузнецов. Его основной задачей была, однако, не разведка, а совершение террористических актов против рейхскомиссара Эриха Коха и других высших чиновников оккупационной администрации. Фигура Кузнецова стала культовой, стала известна всей стране, а благодаря этому стал широко известен и отряд «Мстители».
Другие же чекистские отряды до сих пор остаются в тени. Тем интереснее рассказ командира одного из них, возглавлявшего не просто партизанский отряд, но отряд имени самого Лаврентия Павловича Берии.
Вот что рассказал комиссии по истории Отечественной войны при ЦК КП(б) Белоруссии 24 сентября 1943 года подполковник государственной безопасности Герой Советского Союза Кирилл Прокофьевич Орловский: «Командирами отрядов были: имени Кирова – т. Ботин, имени Свердлова – т. Халецкий, имени Берия – я…
Кратко об отряде имени Кирова – организовал я отряд имени Кирова исключительно из евреев, убежавших от гитлеровского расстрела. Я знал, что передо мной стоят невероятные трудности, но я не боялся этих трудностей, пошел на это лишь только потому, что все окружающие нас партизанские отряды и партизанские соединения Барановичской и Пинской областей отказывались от этих людей. Были случаи убийства их. Например, «партизаны»-антисемиты отряда Цыганкова убили 11 человек евреев, крестьяне деревни Раджаловичи Пинской области убили 17 человек евреев, «партизаны» отряда им. Щорса убили 7 человек евреев.
Когда я впервые прибыл к этим людям, то застал их невооруженными, босыми и голодными. Они заявили мне: «Мы хотим мстить Гитлеру, но не имеем возможности».
После этого я не жалел ни своих сил, ни времени для того, чтобы научить этих людей тактике партизанской борьбы с нашим общим заклятым врагом. И я должен сказать, что затраченная мною энергия не пропала даром. Казалось бы, совершенно неспособные к вооруженной борьбе, бывшие спекулянты, мелкие торговцы, ремесленники и др. – эти люди, желая мстить немецким извергам за пролитую народную кровь, под моим руководством за 2,5 месяца провели не менее 15 боевых операций, повседневно уничтожали телеграфно-телефонную связь противника, убивали гитлеровцев, полицейских и предателей нашей родины. Постепенно они стали не только дисциплинированными, но и смелыми, как в проведении диверсий, так и при ночных переходах из одного района в другой.
Наряду с диверсионной, организационной и разведывательной работой мною повседневно велась беспощадная борьба с бандитскими настроениями к местному населению со стороны некоторых бандитских «партизанских» групп в Барановичской и Пинской областях. Этому вопросу я не мог не уделить внимание, так как в каждой деревне были случаи пьянки, мародерства, изнасилования женщин, убийства, поджога хуторов и деревень со стороны бандитских групп, которые под видом партизан систематически терроризировали местное население и тем самым компрометировали народных мстителей – партизан, запугивали и отталкивали крестьян от помощи партизанам в их борьбе.
Могу привести несколько фактов:
По приказу командира партизанской группы бывшего военнопленного, сына кулака уроженца Калининской области Леонтьева Андрея в марте 1943 г. была сожжена деревня Новоселки Ганцевского района Пинской области (150 домов) только потому, что в деревне было 10–15 человек так называемой «самозащиты» (членов организованного по призыву немцев отряда самообороны. – Б.С.).
В результате такого бандитского поступка половина мужского населения этой деревни перешла на службу к немцам.
Отдельные партизанские группы Семенова, Пугачева и др. систематически пьянствовали, расстреливали, грабили, насиловали женщин на территории Ляховичского, Клецкого районов Барановичской области.
Поэтому виновные в этом деле бандиты по моему требованию были расстреляны в июне 1943 г.
Местное белорусское население, видя в лице партизанского отряда имени Берия своих защитников не только перед немецкими оккупантами, но и перед бандитскими элементами, скрывающимися в лесу под видом партизан, оставалось этим очень довольно.
Белорусское население оказывает всемерную помощь партизанам, и больше того – в Минской и Пинской областях около половины мужского взрослого населения ушло в партизаны. Конечно, в семье не без урода – со стороны населения есть и предатели… Их насчитывается не больше 2–3 %. В это же время я видел довольно большое количество латышей, кубанцев и др., служащих в карательных экспедициях и ведущих беспощадную борьбу с белорусскими партизанами.
Приведу такой факт. На железной дороге Барановичи – Минск в конце июня 1943 г. была снята охрана австрийцев, как неблагонадежная, и заменена украинцами и кубанцами.
С белорусским населением Западной Белоруссии немцы в настоящее время заигрывают, относятся к ним лучше, чем к населению восточных областей Белоруссии. Выпускается довольно много газет на белорусском, немецком, польском языках. Газеты агитируют население о том, что немцы дали им хорошую жизнь, ликвидировали колхозы, разделили землю, но ни слова не упоминается в газетах о том, что за 2 года не завезено в Белоруссию и двух вагонов промтоваров и товаров первой необходимости.
Такой продукт, как соль, местное население и партизанские отряды вынуждены употреблять в пищу вываренный раствор из одного искусственного удобрения».
Кстати сказать, нет никаких оснований считать, что сам Лаврентий Павлович был антисемитом. К послевоенной кампании по борьбе с космополитизмом он не имел никакого отношения. Наоборот, вдохновителем этой кампании был Жданов, главный соперник Берии в борьбе за близость к Сталину. Также Лаврентий Павлович не был причастен к фабрикации дел «Еврейского антифашистского комитета» и «дела врачей», имевших явный антисемитский подтекст. Напротив, сразу после смерти Сталина он выступил инициатором реабилитации арестованных по «делу врачей» и предлагал реабилитировать уже осужденных и в большинстве расстрелянных членов ЕАК, но не успел довести это дело до конца из-за своего ареста.
Интересно, что самого Берию нередко считали евреем. Началось это еще во время войны в антисемитских брошюрах, издаваемых немцами на оккупированных советских территориях.
В годы войны Берия трижды выезжал на фронт. Два раза – в августе – сентябре 1942 года и в марте 1943 года на Кавказ в качестве представителя Ставки Верховного Главнокомандования. Третий раз ему довелось сопровождать Сталина во время поездки в район Ржева на Калининский фронт в августе 1943-го. В качестве полководца Лаврентию Павловичу пришлось действовать лишь один раз в своей жизни – осенью 42-го на Кавказе. О том, сколь успешны были его действия, существовали диаметрально противоположные мнения, причём рубежом между ними закономерно стал день ареста Берии. Ещё в 1950 году второй секретарь компартии Грузии М. И. Барамия защитил кандидатскую диссертацию на тему «Выдающаяся роль т. Берии в обороне Кавказа» (издать её отдельной книгой помешал арест в следующем году по так называемому «мингрельскому делу»). О полководческом искусстве Лаврентия Павловича в битве за Кавказ писал и генерал армии Герой Советского Союза И. И. Масленников, в 1939 году выдвинутый Берией на пост командующего пограничными войсками и заместителя наркома внутренних дел, а в 1942–1943 годах командовавший Северной группой войск Закавказского фронта и Северо-Кавказским фронтом. В 1952 году в августовском номере журнала «Военная мысль» появ