Корней Иванович Чуковский 12 июля 1953 года записал в дневнике:
«Мне вспоминается сын Берии — красивый, точно фарфоровый, холеный, молчаливый, надменный, спокойный; я видел его 29 марта, у Надежды Алексеевны Пешковой. Что теперь с его надменностью, холеностью, спокойствием? Где он? Говорят, Марфа беременна. Дикая судьба у горьковского дома — от Ягоды до Берии — почему их так влечет к гепеушникам такого — растленного — образа мыслей, к карьеристам, перерожденцам, мазурикам?»
Уже в наше время Марфа Пешкова дала интервью «Российской газете».
Невестке Лаврентий Павлович Берия и по сей день нравится:
— Понимаете, ко мне он относился очень хорошо. Видимо, был доволен, что его сын выбрал меня. Мы с ним встречались только у них на даче и только по воскресеньям. Единственный его свободный день. Много слухов о его женщинах, о круглосуточных авантюрных похождениях. Но вы вдумайтесь: откуда на это время? Он всегда в городе, работает до ночи, вызывает его постоянно Сталин, к чему надо быть готовым в любое время суток. И он в своем особнячке. Дома всегда улыбчивый, внимательный, любил пошутить. Общаться с ним было легко, производил хорошее впечатление.
— Сейчас, когда многое о Лаврентии Берии известно, как на него смотрите?
Марфа Пешкова:
— Никак. Стараюсь свое мнение не менять. Мне в его семье было хорошо, Нина Теймуразовна тоже очень ко мне хорошо относилась. Жила с тремя нашими детьми на даче.
— Сегодня запущена новая версия: Лаврентия Берию арестовали и сразу же в особняке убили.
Марфа Пешкова:
— Не в особняке, а во дворике того самого дома. Возможно, пытался убежать. Мне даже место показали — на улице около забора.
— А кто же тогда сидел на скамье подсудимых, если не Берия? А письма к Хрущеву и товарищам по партии, в которых умолял пощадить, простить.
Марфа Пешкова:
— Не знаю…
Нина Теймуразовна Гегечкори-Берия после расстрела мужа, в начале 1954 года, отправила еще одно письмо Хрущеву. Она писала, что ее исключили из партии и обвинили «в антисоветском заговоре с целью восстановления капитализма в Советском Союзе»:
«Страшным обвинением ложится на меня то, что я более тридцати лет (с 1922 г.) была женой Берия и носила его имя. При этом до дня его ареста я была ему преданна, относилась к его общественному и государственному положению с большим уважением и верила слепо, что он преданный, опытный и нужный для Советского государства человек… Я не разгадала, что он враг Советской власти, о чем мне было заявлено на следствии. Но он в таком случае обманул не одну меня, а весь советский народ, который, судя по его общественному положению и занимаемым должностям, также доверял ему… С 1942 г., когда я узнала от него же о его супружеской неверности, я отказалась быть ему женой и жила с 1943 г. за городом сначала одна, а затем с семьей моего сына».
Нина Берия писала, что она тяжело больна, проживет недолго и просила не дать ей «умереть одинокой, без утешения сына своего и его детей в тюремной камере или где-либо в ссылке».
Письмо Хрущев разослал членам президиума ЦК. Но только почти через год, в конце ноября 1954 года, приняли решение о судьбе сына и вдовы Берии: их отправили на административное поселение. Это тоже было вполне сталинское решение.
Серго Берия занимался системой противоракетной обороны Москвы. Он был, несомненно, одаренным человеком, хотя грозное имя отца сыграло решающую роль в его стремительной карьере. В его бывшем конструкторском бюро рассказывали, как он собирал представителей заводов, спрашивал, когда они поставят необходимое оборудование. Все жаловались на кучу проблем, объясняли, как трудно исполнить заказ.
Серго вызывал секретаршу:
— Соедините с Лаврентием Павловичем.
Испуганный представитель завода вскакивал:
— Не надо звонить Лаврентию Павловичу! Я сейчас понял, что мы можем все сделать еще быстрее!..
Серго Берия лишился своей фамилии: у него отобрали все документы и выписали новые на материнскую фамилию.
9 ноября 1954 года генеральный прокурор СССР Руденко информировал руководство страны:
«Установлено, что, используя в карьеристических, корыстных целях служебное положение своего отца, С. Берия добился обманным путем присвоения ему ученой степени кандидата, а затем доктора физико-математических наук.
Кроме того, установлено, что, состоя в должности главного конструктора Конструкторского бюро при 3-м Главном управлении Совета министров СССР, находившемся в то время в ведении Л. Берия, Берия С. незаконно получил в феврале 1953 года почетное звание лауреата Сталинской премии первой степени и денежную премию в сумме пятисот тысяч рублей…
В конце 1949 года Берия С. поручил подчиненному ему по службе инженеру Кореневу Г.В., отбывшему к этому периоду времени наказание, вместе с другими инженерами составить на основании материала, имеющегося в бюро, доклад по некоторым теоретическим вопросам. Составленный Кореневым и другими инженерами доклад Берия С. выдал за написанную им диссертацию, и после защиты диссертации решением Ученого совета Московского государственного университета С. Берия была присуждена ученая степень кандидата физико-математических наук.
Спустя несколько месяцев С. Берия поручил тому же Кореневу вместе с группой инженеров составить второй доклад. Этот доклад Берия С. выдал за разработанную им докторскую диссертацию, представив ее на соискание ученой степени доктора физико-математических наук. Решением Высшей аттестационной комиссии от 22 марта 1952 года Берия С. была присуждена ученая степень доктора физико-математических наук.
Назначенный в 1952 году главным конструктором бюро, Берия С. выдал себя за соавтора работы, фактически выполненной другими инженерами под руководством известного ученого Куксенко. Вследствие этого в феврале 1953 года С. Берия незаслуженно получил звание лауреата Сталинской премии первой степени. Столь же незаслуженно С. Берия было присвоено воинское звание инженер-полковника…
Однако не установлено, что С. Берия был осведомлен о преступной изменнической деятельности своего отца и являлся его соучастником.
В связи с этим вношу предложение:
1. Поручить Прокуратуре СССР и Комитету государственной безопасности при Совете министров СССР направить в административном порядке Берия Нину Теймуразовну и Берия Сергея Лаврентьевича в отдаленные районы Красноярского края на поселение под надзор органов государственной безопасности, предоставив возможность С. Берия работать по специальности.
2. Лишить Берия С. ученых степеней кандидата и доктора физико-математических наук, звания лауреата Сталинской премии и воинского звания ’’инженер-полковник”. Прошу Ваших указаний».
Решение было принято.
Николай Булганин подписал постановление правительства:
«Принять предложение генерального прокурора СССР т. Руденко о лишении Берия С. ученых степеней кандидата и доктора физико-математических наук, звания лауреата Сталинской премии и воинского звания "инженер-полковник"».
Пришлось Серго Берия начинать жизнь заново.
Провели еще несколько процессов над бывшими сотрудниками органов госбезопасности. Бывшего заместителя министра госбезопасности Михаила Рюмина держали в Лефортово — именовали его «арестованным № 5». Смертный приговор ему вынесли 7 июля 1954 года.
23 июля «Правда» сообщила:
«Рюмин, действуя, как скрытый враг Советского государства, в карьеристских и авантюристических целях встал на путь фальсификации следственных материалов, на основании которых были созданы провокационные дела и произведены необоснованные аресты ряда советских граждан, в том числе видных деятелей медицины… Учитывая особую опасность вредительской деятельности Рюмина и тяжесть последствий совершенных им преступлений, Военная коллегия Верховного суда приговорила Рюмина к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор приведен в исполнение».
Вслед за Рюминым расстреляли и бывшего министра госбезопасности генерал-полковника Виктора Абакумова, которого еще при Сталине посадили именно по доносу Рюмина. По указанию Берии в 1953 году Абакумова обвинили в том, что он сфабриковал «мингрельское дело» (когда посадили руководителей Грузии) и авиационное дело (когда пострадали руководители авиапромышленности). После ареста Берии материалы следствия вновь переписали. Абакумова обвинили в том, что он дружил с Берией и уничтожал партийные кадры.
— Суд над Абакумовым, — говорил Хрущев, — следовало бы организовать в Ленинграде. Я вам скажу: единственное, что удерживает нас — этот негодяй будет много ссылаться на товарища Сталина. Вот это немножко и сдерживает… Когда мы получили возможность после ареста Берии разобраться в делах МГБ, выяснилось, что Абакумова на костре сжечь надо. Это матерый преступник, заговорщик.
Суд над Абакумовым и его бывшими подчиненными открылся 14 декабря 1954 года именно в Ленинграде, в окружном Доме офицеров.
— Враг народа Абакумов, — говорил обвинитель на процессе Роман Руденко, — несомненно стремился пробраться при помощи изменника Родины Берии к руководству в стране. Не случайно ближайшее окружение Абакумова распространило слухи, что Абакумов скоро войдет в политбюро.
Абакумов виновным себя не признал:
— Дело против меня сфабриковано. Я заключен под стражу в результате происков Берии и ложного доноса Рюмина, три года нахожусь в тюрьме, в тяжелейших условиях. Меня избивали… Все недостатки в органах ЧК, скопившиеся за длительный период, вменяются мне как преступления. Я ничего не делал сам. В ЦК давались указания, а я их выполнял.
Абакумов действительно верно служил Сталину и ревностно исполнял свои служебные обязанности.
5 июля 1952 года он докладывал вождю о порядках во вверенном ему Министерстве государственной безопасности:
«Я должен прямо сказать, что действительно часто бьют арестованных шпионов, диверсантов, террористов с тем, чтобы заставить их рассказать о своих преступных делах и связях. Но делается это с умом и только с санкции министра государственной безопасности и его первого заместителя, а в местных органах — с санкции начальника органа. На этот счет мы имели разрешение ЦК».