[РГАСПИ. Ф. 17. Оп.163. Д. 913. Л. 60]
Шифротелеграмма секретаря Закавказского крайкома
И.Д. Орахелашвили в ЦК ВКП(б) об утверждении состава бюро и секретариата Закавказского крайкома. (Утверждено постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 31 марта 1932 г.) 27 марта 1932
Подлинник. Машинописный текст. Подписи — автографы Г.К. Орджоникидзе, К.Е. Ворошилова, М.И. Калинина, В.В. Куйбышева, В.М. Молотова. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп.163.
Д. 935. Л. 195]
Первым секретарем Закавказского крайкома вновь назначили Мамию Орахелашвили. А они с Лаврентием Павловичем не сработались. Самоуверенный Берия действовал, как считал нужным. Принимал решения и требовал их исполнения. И не спрашивал первого секретаря. Орахелашвили обижался и апеллировал к московским начальникам. В результате в глазах вождя Берия выглядел человеком дела, а Орахелашвили — слабонервным жалобщиком.
Постановление политбюро ЦК ВКП(б) о назначении Л.П. Берии членом бюро и вторым секретарем Закавказского крайкома.
1 июня 1932
Подлинник. Машинописный текст. Подписи — автографы Л.М. Кагановича, К.Е. Ворошилова, М.И. Калинина, Г.К. Орджоникидзе, В.М. Молотова и Я.Э. Рудзутака.
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп.163. Д. 943. Л. 144]
20 июня 1932 года Сталин написал членам Политбюро:
«Ну, дорогие друзья, опять склока. Я говорю о Берии и Орахелашвили… Мое мнение: при всей угловатости в “действиях” Берии — не прав в этом деле все же Орахелашвили. В просьбе Орахелашвили надо отказать. Если Орахелашвили не согласен с решением ЦК Грузии, он может апеллировать в Заккрайком, наконец — в ЦК. А уходить ему незачем. Боюсь, что у Орахелашвили на первом плане самолюбие (расклевали “его” людей), а не интересы дела и положительной работы. Все говорят, что положительная работа идет в Грузии хорошо, настроение у крестьян стало хорошее. А это главное в работе».
Сталин явно сделал выбор в пользу Берии.
Лазарь Каганович поспешил согласиться с вождем:
«В Закавказье действительно загорается новая склока. Вы безусловно правы, что здоровое начало, особенно в деловом отношении, на стороне Берии, Орахелашвили отражает ноющие, не деловые круги актива».
В аппаратной борьбе изобретательный Лаврентий Павлович легко взял верх над излишне впечатлительным начальником.
1 августа 1932 года Мамия Орахелашвили по старой памяти вновь пожаловался Серго Орджоникидзе на своего второго секретаря. Тот давно перебрался в Москву, но в Тифлисе верили, что в его руках по-прежнему сходятся все нити управления Кавказом:
«У нас отношения все хуже и нетерпимее. Тов. Берия не бывает у меня, между нами нет даже общения по телефону. Это не значит, конечно, что он не занимается Заккрайкомовскими делами, иногда — наоборот, держит себя как некий комиссар Лиги Наций в подмандатной стране…
Я писал т. Сталину с месяц тому назад, просил освободить меня, так как я не смогу обеспечить выполнение минимального долга перед ЦК. Он не реагировал никак на письмо, не вызвал… Все равно, Серго, вы меня снимете потом — что не добился обеспечения твердого режима в работе, не лучше ли теперь освободить меня?»
Но Орахелашвили напрасно искал заступничества у Орджоникидзе. Не Серго определял кадровые дела в Закавказье, а Сталин. Лаврентий Павлович не упускал случая повидать вождя с выгодными для себя последствиями.
Л.М. Каганович.
[РГАСПИ. Ф. 558. Оп.12. Д. 380]
Когда Сталин уезжал из Москвы, на хозяйстве оставался член политбюро и секретарь ЦК Лазарь Каганович
Берия со значением оповестил Кагановича:
«Был два раза у т. Коба и имел возможность подробно проинформировать его о наших делах».
12 августа Сталин написал Кагановичу:
«Берия производит хорошее впечатление. Хороший организатор, деловой, способный работник. Присматриваясь к закавказским делам, все больше убеждаюсь, что в деле подбора людей Серго — неисправимый головотяп. Серго отстаивал кандидатуру Мамулия на посту секретаря ЦК Грузии, но теперь очевидно (даже для слепых), что Мамулия не стоит левой ноги Берия. Я думаю, что Орахелашвили придется освободить (он настойчиво просит об этом). Хотя Берия не член (и даже не кандидат) ЦК, придется все же его выдвинуть на пост первого секретаря Заккрайкома».
Мамулия, который нравился Орджоникидзе, но не нравился Сталину, недолго руководил компартией Грузии. Его забрали из Тифлиса и отправили учиться в Институт красной профессуры, который готовил преподавателей общественных наук и кадры для центральных учреждений. В 1937 году Самсона Андреевича арестовали и расстреляли.
Л.П. Берия. Конец 1920-х-начало 1930-х. [РГАСПИ. Ф. 421. Оп.1. Д. 69]
Берия стал хозяином Грузии и в этой роли чувствовал себя абсолютно уверенно
Расположение вождя решало многие проблемы, поэтому Лаврентий Павлович, заняв кресло хозяина республики, почувствовал себя уверенно. Он не знал отказа у высших чиновников, даже когда просил сократить Грузии священный план хлебозаготовок. Все знали, что Сталин ему симпатизирует.
6 августа Каганович доложил вождю:
«Берия был у меня. Действительно, он производит очень хорошее впечатление крупного работника. Ряд его вопросов мы сегодня же на Политбюро обсудили, в частности сняли еще с Грузии 300 тысяч пудов хлеба и другие вопросы. Автобусы мы им дадим за счет Москвы».
Очень скоро Берия стал хозяином не только Грузии, но и всего Закавказья.
9 октября Политбюро удовлетворило «просьбу т. Орахелашвили об освобождении его от обязанностей первого секретаря Закавказского крайкома». Его убрали из большой политики, перевели в Москву и утвердили заместителем директора Института Маркса — Энгельса — Ленина при ЦК. В 1937 году арестовали.
Берия мстительно доложил Сталину:
«Пока еще молчит этот мерзавец и предатель Орахелашвили Мамия. Боимся крепко брать его в работу, так как каждый раз при допросе он падает в обморок и приходится впрыскивать ему камфару. Нет сомнения, что скоро заговорит и он».
Недавнего начальника Берии расстреляли. И жену, которая была наркомом просвещения Грузии. Дочь Орахелашвили получила пятнадцать лет.
В 1932 году кабинет Орахелашвили в Тифлисе занял Лаврентий Павлович. Ему было всего тридцать три года. В сравнительно молодом возрасте он занял очень высокий пост. Отныне к его мнению придется прислушиваться и московским чиновникам.
Но путь Берии наверх не был простым и легким. Партийная элита жила в мире интриг, где все друг друга ненавидели и объединялись против удачливого соперника.
18 декабря 1932 года встревоженный Берия писал Орджоникидзе из Сухуми:
«Дорогой Серго!
Только что приехавший из Москвы Багиров передал мне в присутствии товарищей Ваш разговор с ним обо мне. Сообщенные товарищем Багировым вещи были настолько чудовищны, что мне трудно было ему поверить.
Дорогой Серго, как могли Вы хоть на минуту допустить мысль о том, что я когда-либо, где-либо или кому-либо, в том числе и Нестору Лакоба, мог говорить столь нелепые, фантастические и даже контрреволюционные вещи вроде: “Серго в двадцать четвертом году в Грузии перестрелял бы всех грузин, если бы не я…”
Я знаю, что болтунов из числа тех, кто уехал из Закавказья, много, запретить болтать глупости невозможно, знаю, что обо мне и о нашей нынешней работе в Закавказье ходит много кривотолков, но я никак не могу понять, чем руководствовался т. Лакоба, какие цели он преследовал, когда сообщал Вам заведомо ложные вещи…
Дорогой Серго, Вы меня знаете больше десяти лет. Знаете все мои недостатки, знаете, на что я способен. Я ни разу не подводил ни ЦК, ни Вас и убежден — не подведу и в будущем.
Я отдаю все свое время работе, желая оправдать доверие ко мне партии и Центрального Комитета, я уже четыре года не пользовался отпуском, не находя возможным оторваться от дел. Сейчас нахожусь в Абхазии, нажимая на заготовки табаков…
Г.К. Орджоникидзе. 1935.
[РГАСПИ. Ф. 85. Оп.32. Д.80]
Своей карьерой Лаврентий Павлович обязан был прежде всего Серго Орджоникидзе
Я прошу только одного: не верить никому. Не верьте и мне без проверки того, что я говорю и делаю. Проверьте, и Вы сами убедитесь, насколько лживы и гнусны те инсинуации, которыми меня пытаются очернить в Ваших глазах».
Своей карьерой Лаврентий Павлович обязан был прежде всего Серго Орджоникидзе, который ему покровительствовал и рекомендовал Сталину. Берия не упускал случая доставить удовольствие высокому московскому начальнику.
11 августа 1936года Берия из Тифлиса писал Орджоникидзе: «Дорогой Серго!
Получил Ваше письмо о сборнике, посвященном Вашему 50-летию. Решение об издании такого сборника в связи с Вашим юбилеем есть твердое решение бюро Заккрайкома ВКП(б) и руководящего коллектива республик, поэтому убедительно просим Вас не возражать…
Ваши доклады и статьи также обязательно необходимо в сборник включить. Многое в них сохраняет свою полную силу и для сегодняшнего дня. Это необходимо также для воспитания масс молодежи. Просим дать Вашу санкцию на опубликование намеченных докладов и статей в сборнике к юбилею».
Постановление политбюро ЦК ВКП(б) о назначении Л.П. Берии первым секретарем Закавказского крайкома. 4 апреля 1934 Подлинник. Машинописный текст. Подписи — факсимиле А.А. Жданова, автограф В.М. Молотова. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп.163. Д. 1018. Л. 145]
Но через полгода жизнь Серго Орджоникидзе закончилась трагически. Он застрелился 18 февраля 1937 года. Нет надежных свидетельств относительно того, что именно произошло в тот день. Так и остается неизвестным: сам Орджоникидзе стрелял в себя или…
Анастас Микоян — после ареста Берии — рассказал:
— Покойный Серго за несколько дней до своей смерти в разговоре со мной вдвоем говорил: «Не понимаю, почему Сталин мне не доверяет. Я ему абсолютно верен, не хочу с ним драться, хочу поддержать его, а он мне не доверяет. Здесь большую роль играют интриги Берия, который дает Сталину неправильную информацию, а Сталин ему верит».