Летом 1921 года Деканозова назначили уполномоченным отдела по борьбе с бандитизмом Азербайджанской ЧК, потом заместителем начальника экономического отдела. Там он и познакомился с Берией. Вслед за ним перебрался в Тифлис. В декабре 1922 года Деканозов стал начальником секретнооперативной части Грузинской и Закавказской ЧК. Благодаря Берии он быстро делал карьеру и в 1931 году уже был начальником экономического отдела полномочного представительства ОГПУ по Закавказской Федерации и одновременно начальником отдела ГПУ Закавказья.
В конце 1932 года Берия сделал его секретарем ЦК компартии Грузии по транспорту, затем наркомом пищевой промышленности и, наконец, председателем республиканского Госплана. Переехав в Москву, Лаврентий Павлович взял с собой надежного соратника и поставил его во главе внешней разведки.
Богдан Захарович Кобулов тоже работал с Берией в ГПУ Грузии. На Лубянке он быстро вырос до первого заместителя наркома. Он был, пожалуй, самым близким к Лаврентию Павловичу человеком. Кобулов ходил по коридорам Лубянки в одной рубашке с засученными рукавами, огромный живот колыхался. Все, кто шел навстречу, испуганно жались к стене. Его младший брат Амаяк Кобулов тоже занимал высокие должности в наркомате.
Лаврентий Фомич Цанава служил вместе с Берией с 1921 года. В 1922 году его исключили из партии по обвинению «в умыкании невесты» и приговорили к заключению «в лагерях принудительных работ сроком на пять лет со строгой изоляцией». Цанава сбежал! Его объявили в розыск. Вмешался Лаврентий Павлович, и дело пересмотрели. Берия еще и обратился в Центральную контрольную комиссию Грузии. Цанава восстановили в партии и вернули на службу в ГПУ.
Вслед за Берией Цанава в 1933 году ушел из органов госбезопасности, возглавил виноградное управление Самтреста (Трест виноградно-плодовых совхозов и винодельческой и спиртоводочной промышленности наркомата пищевой промышленности республики), потом стал заместителем председателя Комитета по субтропикам, первым заместителем наркома совхозов Грузии.
Его настоящая фамилия — Джанджгава. Московским начальникам трудновато было ее выговорить. В 1938 году Берия попросил его сменить фамилию на более простую и отправил в Минск наркомом внутренних дел Белоруссии. Он чувствовал себя очень уверенно, говорил: «Чтобы меня снять, надо спросить политбюро, во-первых, и Берия, во-вторых».
Степан Соломонович Мамулов работал с Берией с начала 20-х. Он больше десяти лет находился на партийной работе, в середине 30-х был секретарем в Тбилисском горкоме, заведовал сельскохозяйственным отделом ЦК Грузии. Берия забрал его в Москву в секретариат НКВД.
И сразу же Лаврентий Павлович принялся набирать в органы новых людей.
Будущий заместитель министра государственной безопасности СССР генерал-лейтенант Евгений Петрович Питовранов рассказывал в газетном интервью, как в 1938 году его, секретаря парторганизации Московского института инженеров транспорта, попросили назвать четырех надежных человек для службы в НКВД. Через несколько дней всех пригласили на Лубянку.
Заседание вел первый заместитель наркома Берия. Николай Иванович Ежов, чьи дни в НКВД были сочтены, сидел молча. Берии понравились все четверо, которых назвал Питовранов. И его самого тоже взяли в наркомат, хотя он еще учился и ему предстояло защищать диплом.
— Ничего, — махнул рукой Лаврентий Павлович, — здесь университеты пройдешь.
Молодого человека отправили в Горьковское областное управление заместителем начальника отдела. Кадры в чекистском аппарате менялись стремительно. Вот и Питовранов рос в должности. В годы войны перебывал начальником управлений НКВД — НКГБ в Горьковской, Кировской, Куйбышевской областях. После войны его вернули в Москву уже начальником контрразведки.
Постановление политбюро ЦК ВКП(б) о присвоении Л.П. Берии звания комиссара государственной безопасности 1-го ранга.
9 сентября 1938
Подлинник. Машинописный текст. Подписи — автографы Н.П. Ежова, И.В. Сталина, В.М. Молотова, А.А. Жданова, А.И. Микояна, К.Е. Ворошилова. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп.163. Д. 1198. Л. 172]
М.И. Калинин, И.В. Сталин и Л.П. Берия на борту судна во время поездки вдоль Черноморского побережья в районе Сочи. [РГАСПИ. Ф. 558. Оп.12. Д. 267]
Аппаратный вес Берии определялся его личными отношениями с вождем
Будущий председатель КГБ генерал армии Иван Александрович Серов родился в крестьянской семье в Вологодской губернии. После школы несколько месяцев заведовал избой-читальней в селе Покровское, два года был председателем Замошского сельсовета. В 1925 году его призвали в армию и отправили учиться в Ленинградскую пехотную школу. После окончания школы служил командиром огневого взвода. В январе 1935 года его отправили в Военно-инженерную академию, через год перевели в Военную академию имени М.В. Фрунзе, которую он успешно окончил в январе 1939 года.
Но из академии приказом Главного политического управления Рабоче-крестьянской Красной армии его распределили не в войска, а в Народный комиссариат внутренних дел. Это был бериевский призыв: НКВД укрепляли свежими
кадрами — партийными работниками и военными. Серова принял Лаврентий Павлович и в одну минуту решил его судьбу.
В армии Серов дослужился до майора, Берия произвел его в майоры госбезопасности. Через два с половиной месяца он получил звание старшего майора, равное генерал-майору. Специальные звания, которые присваивались сотрудникам НКВД, были на две ступени выше соответствующих воинских.
И службу в наркомате Серов начинал сразу с высшей руководящей должности. 9 февраля 1939 года он приступил к исполнению обязанностей заместителя начальника Главного управления рабоче-крестьянской милиции НКВД СССР. Уже через девять дней стал начальником всей советской милиции.
Главное управление исправительно-трудовых лагерей Берия поручил своему новому заместителю Сергею Никифоровичу Круглову. В 1937 году Круглова взяли в аппарат ЦК ответственным организатором отдела руководящих партийных кадров. А через год перевели в НКВД — вместе с целой группой партийных работников.
20 декабря 1938 года, в день, когда чекисты отмечают свой профессиональный праздник, Круглова утвердили особоуполномоченным НКВД СССР, ответственным за расследование дел сотрудников аппарата наркомата, совершивших проступки. Круглов Берии понравился, и через два месяца Сергея Никифоровича назначили заместителем наркома и начальником отдела кадров НКВД. Круглов стал замнаркома всего в тридцать два года! Карьеры тогда делались быстро. Надо было только уцелеть.
Полковник внешней разведки Владимир Борисович Барковский, занимавшийся атомными секретами и удостоенный в 1996 году звания Героя Российской Федерации, вспоминал в газетном интервью, как перед войной в числе выпускников спецшколы НКВД он впервые увидел Лаврентия Павловича:
«Берия принял выпускников, говорил в течение пяти минут. Я ожидал увидеть нечто могучее, а за столом сидел маленький человек в пенсне без оправы, похожий на старого российского интеллигента, держался уверенно. Заявил нам, что мы все должны оправдать доверие Родины, правительства и товарища Сталина».
С исполнения поручений Берии начинал будущий генерал-лейтенант Петр Николаевич Кубаткин. Сын шахтера, он в четырнадцать лет начал работать и нигде не учился.
Записка К. Радека И.В. Сталину о публикации документа.
17 марта 1934
Подлинник. Машинописный текст. Подписи — автографы И.В. Сталина и К. Радека. [РГАСПИ. Ф. 558. Оп.11. Д. 186. Л. 117]
Когда-то Карл Радек имел право напрямую обращаться к вождю, которого интересовало его мнение
Его взяли в ОГПУ после службы в пограничных войсках. Отправили в Центральную школу НКВД в Москве. После переподготовки в 1937 году оставили в центральном аппарате наркомата.
Кубаткин организовал ликвидацию Карла Радека, бывшего члена ЦК партии и одного из руководителей Коммунистического Интернационала. Радек, известный в партии человек, был приговорен к десяти годам тюремного заключения по мнимому делу «антисоветского троцкистского центра». Такой же срок получил бывший нарком финансов Григорий Яковлевич Сокольников.
«Радек и Сокольников, — докладывал в ЦК КПСС в июне 1956 года председатель КГБ Иван Серов, — среди своих сокамерников стали утверждать о своей невинности и о инсценировании всего процесса. В мае 1939 года было принято решение о их “ликвидации”. Имеющиеся в архиве КГБ документальные данные свидетельствуют о том, что убийство Радека и Сокольникова проводилось под руководством Берия и Кобулова в соответствии со специально разработанным планом».
В 1961 году генерал-лейтенант госбезопасности Петр Васильевич Федотов, вызванный для объяснений в ЦК, рассказал, что материалы, относившиеся к бывшим руководящим работникам, Берия докладывал лично Сталину, который и решал их судьбу. «Убийства Радека и Сокольникова, — сообщил Федотов, — было совершено по указанию Сталина».
«Непосредственное осуществление этих актов, — докладывал председатель КГБ Серов, — было возложено на работников 2-го отдела НКВД СССР — старшего оперуполномоченного Кубаткина, оперуполномоченного Шарок и специально подобранных людей из числа арестованных, которые в секретном порядке выехали для выполнения задания в Верхне-Уральскую и Тобольскую тюрьмы, в которых содержались Радек и Сокольников».
Григорий Федорович Шарок после убийства Сокольникова был сразу назначен Берией заместителем наркома внутренних дел Казахстана и благополучно прослужил в органах до выхода на пенсию в 1954 году.
Петр Кубаткин, служивший во 2-м (оперативном) отделе Главного управления госбезопасности, в мае 1939 года лично руководил убийством Карла Радека, содержавшегося в Верхне-Уральской тюрьме.
«Первый раз, — установила комиссия под руководством председателя Комитета партийного контроля при ЦК КПСС Николая Михайловича Шверника, — он возил с собой некоего Мартынова, якобы заключенного (личность не установлена), который был помещен в одну камеру с Радеком, преднамеренно учинил с ним драку, но убить Радека не смог и был увезен Кубаткиным из тюрьмы.