Через несколько дней Кубаткин вновь приехал в тюрьму с другим заключенным по фамилии Варежников. Этого заключенного также поместили в камеру к Радеку. На следующий день, 19 мая, Варежников, спровоцировав драку, убил Радека».
Н.М. Шверник. [РГАСПИ. Ф. 421. Оп.1.Д. 859]
В послесталинские времена председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС Николай Шверник занимался расследованием преступлений Берии
Сохранился акт о смерти Радека, составленный администрацией тюрьмы:
«При осмотре трупа заключенного Радека К.Б. обнаружены на шее кровоподтеки, из уха и горла течет кровь, что явилось результатом сильного удара головой о пол. Смерть последовала в результате нанесения побоев и удушения со стороны заключенного троцкиста Варежникова».
«В действительности, — говорится в заключении комиссии Шверника, — под фамилией Варежников был зашифрован Степанов И. И., бывший комендант НКВД Чечено-Ингушской АССР, арестованный в феврале 1939 года за серьезные должностные преступления.
В ноябре того же года по указанию Берия Степанов освобожден из-под стражи. В постановлении о прекращении дела указано, что он выполнил “специальное задание”, имеющее важное государственное значение».
Берия распорядился вернуть его в кадры. Ивана Ивановича Степанова определили в особые отделы (военную контрразведку). До ареста он имел спецзвание лейтенанта госбезопасности. Теперь пришлось начинать с младшего лейтенанта и должности старшего оперуполномоченного в артиллерийском полку. Быстро дослужился до капитана госбезопасности.
Берия позаботился и о других своих подручных. Они стремительно пошли вверх по карьерной лестнице.
Старший оперуполномоченный Кубаткин стал секретарем партийного комитета Главного управления госбезопасности, а вскоре Лаврентий Павлович поставил его во главе Московского областного управления НКВД.
Петр Федотов служил в главном управлении государственной безопасности НКВД заместителем начальника 2-го отдела. После завершения операции получил повышение и стал начальником отдела. Со временем возглавил внешнюю разведку.
Столичные аппаратчики сразу осознали, что Лаврентий Павлович наделен особыми полномочиями. Не успел он появиться в Москве, как член политбюро и секретарь ЦК Андрей Андреевич Андреев попросил ознакомиться со списком писателей, которых собирались отметить государственными наградами.
И в докладной записке Сталину это особо отметил:
«Направляю Вам проект Указа Президиума Верховного Совета СССР о награждении советских писателей, внесенный в ЦК. Список представленных к награждению писателей был просмотрен т. Берия. В распоряжении НКВД имеются компрометирующие в той или иной степени материалы на следующих писателей… Просмотрев совместно с тов. Берия эти материалы, считаю…»
А в списке писатели, которых начальство отмечало и отличало, награждало орденами, премиями, высокими званиями и депутатскими мандатами. Выходит, на Лубянке собирали материалы на всех заметных писателей? А дело вождя определить их судьбу: кого сажать, а кого награждать.
В роли первого замнаркома Берия сразу понял, какие поручения ему предстоит исполнять. 25 октября 1939 года его новые подчиненные арестовали жену члена политбюро и председателя Президиума Верховного Совета СССР Михаила Ивановича Калинина, перед которым Берия еще недавно заискивал.
Екатерина Калинина вспоминала:
«Под предлогом осмотра мебели, которую я намеревалась приобрести, меня на автомашине вывезли из Кремля, где я проживала. Около памятника Минину и Пожарскому в машину сел неизвестный мне человек в форме сотрудника НКВД. Я была доставлена в здание НКВД на Лубянской площади, где этот сотрудник объявил, что я арестована, после чего меня поместили в одиночную камеру внутренней тюрьмы. Ночью меня на допрос вызвал следователь Иванов и, сразу назвав меня шпионом, стал требовать показаний, с кем я была по шпионажу связана».
Председатель ЦИК СССР М.И. Калинин.
[РГАСПИ. Ф. 78. Оп.10. Д 264]
Едва перебравшись в Москву, Берия арестовал жену члена политбюро Михаила Калинина, перед которым недавно заискивал
Следователей интересовал, конечно, сам Калинин:
«Следователи спрашивали, кто посещает Михаила Ивановича, где он хранит свои служебные документы, с кем ведет переписку, о чем разговаривает с лицами, его посещающими, не посвящает ли в свои служебные дела родных и знакомых. Следствие хотело получить от меня показания, компрометирующие Михаила Ивановича».
Ее показания следователей не удовлетворили, и однажды ночью жену Калинина привели к самому Берии:
«Берия начал с того, что назвал меня шпионкой, старым провокатором и требовал показаний: с кем я работала и в пользу какого государства занималась предательством. Берия предложил женщине-следователю избить меня. Она стала наносить мне удары кулаком, а Берия ей подсказывал: “Бейте по голове”».
Вскоре Лаврентию Павловичу положили на стол справку:
«Калинина Екатерина Ивановна, 1882 года рождения, уроженка города Вейсенштейна Эстонской ССР, эстонка, гражданка СССР, бывший член ВКП(б), была арестована 25 октября 1938 года 2 отделом ГУГБ НКВД СССР по обвинению в антисоветской деятельности и связях с троцкистами и правыми.
Следствием установлено, что Калинина с 1929 года была организационно связана с участниками антисоветской вредительской и террористической организации правых и содействовала им в их антисоветской деятельности.
Сблизившись с рядом враждебных ВКП(б) лиц и другими участниками этой организации, осужденными впоследствии за правотроцкистскую деятельность, Калинина представляла им свою квартиру для контрреволюционных сборищ, на которых обсуждались вопросы антисоветской деятельности организации, направленные против политики и руководства ВКП(б) и Советского правительства.
Имея тесное общение с бывшим работником Главного управления гражданского воздушного флота Остроумовой В.П., информировала последнюю по вопросам секретного характера, что Остроумовой было использовано в шпионских целях. Работая с 1936 года членом Верховного Суда РСФСР, Калинина поддерживала связи с правыми: бывшими работниками Верхсуда и института советского права (осуждены).
Кроме того, следствием установлено, что Калинина до 1924 года скрывала о том, что ее брат Лорберг Владимир (осужден) являлся агентом царской охранки».
Владимира Ивановича Лорберга, который заведовал техническим складом треста «Моссукно», решением коллегии ОГПУ расстреляли еще в 1924 году. Обвинение было надуманным, поэтому посмертно его реабилитировали.
В апреле 1939 года Военная коллегия Верховного суда СССР признала жену главы государства виновной по всем обвинениям и приговорила «к заключению в исправительно-трудовом лагере сроком на пятнадцать лет с поражением в правах на пять лет».
Жену Калинина укатали в лагерь на пятнадцать лет.
Так же Сталин поступил и со своим верным помощником Александром Николаевичем Поскребышевым.
Кабинет вождя в Кремле находился на втором этаже, а квартира — на первом. Для входа в коридор, где был кабинет Сталина, требовался специальный пропуск. Затем шла анфилада комнат — секретариат, комната Поскребышева и комната охраны, где всегда находилось несколько человек.
Без разрешения Поскребышева нельзя было добраться до кабинета Сталина.
«Нужно было позвонить Поскребышеву, рассказать, зачем идешь, и только тогда он давал распоряжение охраннику на входе в приемную пропустить тебя, — вспоминал сотрудник аппарата правительства Михаил Сергеевич Смиртюков. — Обязательно нужно было показать документы. И так по несколько раз в день. А ведь от дверей моего кабинета до дверей приемной было не больше десятка шагов».
Разные люди работали в секретариате Сталина. Одних он выдвинул на повышение, от других избавился. Только Поскребышева долго держал возле себя. Человек малообразованный (окончил фельдшерское училище), но исполнительный, Александр Николаевич оказался идеальным помощником. Аппаратный склад ума помогал ему угадывать желания вождя, когда речь шла о внутриполитических интригах.
Должность его именовалась по-разному. В 1923–1924 годах он руководил Управлением делами ЦК. С 1924 по 1929 год был помощником секретаря ЦК, затем его сделали сначала заместителем заведующего, затем и заведующим секретным отделом ЦК (делопроизводство политбюро и личная канцелярия Сталина). В соответствии с новым уставом ВКП(б), принятым на XVII съезде в 1934 году, секретный отдел ЦК переименовали в особый сектор. Поскребышева поставили заведовать этим сектором решением Политбюро от 10 марта 1934 года.
Поскребышев рассказывал, как он руководил канцелярией:
«Все документы, поступавшие в адрес т. Сталина, за исключением весьма секретных материалов госбезопасности, просматривались мною и моим заместителем, затем докладывались т. Сталину устно или посылались ему по месту его нахождения».
С внешним миром вождь общался через своего помощника, поэтому Поскребышев обрел такую власть, что перед ним заискивали и члены политбюро.
МХАТ после пяти лет репетиций поставил пьесу Михаила Афанасьевича Булгакова «Мольер».
Жена Булгакова записала в дневнике 11 февраля 1936 года:
«Сегодня смотрел “Мольера” секретарь Сталина Поскребышев. Со слов директора, ему очень понравился спектакль, и он говорил:
— Надо непременно, чтобы Иосиф Виссарионович посмотрел».
Но Комитет по делам искусств при Совнаркоме доложил вождю, что спектакль носит антисоветский характер, и «Мольера» запретили.
Поскребышева обслуживали автомобили из гаража особого назначения, который обеспечивал машинами руководителей партии и правительства. Постановлением политбюро за сталинским помощником закрепили «кадиллак» и «паккард».
И мало кто знал, что в 1939 году Берия исполнил еще одно поручение — арестовал жену Поскребышева Брониславу Металликову, врача-эндокринолога.
Ее посадили вслед за старшим братом — хирургом Михаилом Соломоновичем Металликовым, который руководил Лечебно-санитарным управлением Кремля, пока его не обвинили в том, что он вместе с другими «врачами-убийцами» приложил руку к умерщвлению Максима Горького, начальника ОГПУ Вячеслава Менжинского и члена политбюро Валериана Владимировича Куйбышева.