А во время войны вождь разочаровался в своем главном артиллеристе.
За несколько дней до начала Великий Отечественной чекисты вскрыли очередной заговор среди артиллеристов. Арестовали ближайших подчиненных Кулика — заместителя начальника Главного артиллерийского управления генерал-майора Георгия Косьмича Савченко и начальника одного из управлений ГАУ генерал-майора Матвея Максимовича Каюкова. Савченко заставили подписать показания, в которых Кулик назывался соучастником преступной группы, готовившей поражение Красной армии в войне с Германией. С тех пор особисты не выпускали Кулика из-под контроля и ждали только высочайшей команды. Она последовала после войны.
Военная коллегия Верховного суда рассматривала его дело 23 августа 1950 года. Кулик заявил, что отказывается от показаний, данных на следствии, — его избивали. Это судей не интересовало. Приговор был вынесен заранее. 24 августа его расстреляли.
После смерти Сталина реабилитировать Кулика не спешили. Родным прислали липовую справку: «Ваш муж (отец) был осужден 24 августа 1950 года и, отбывая наказание, умер 8 января 1954 года».
Его вдова Ольга Михайловская обратилась к маршалу Жукову, который стал министром обороны.
Георгий Константинович в мае 1955 года написал главному военному прокурору:
«Почему не говорят правду о Кулике? Я прошу Вас срочно подготовить и дать ответ его жене. Мне кажется, что Кулик осужден безвинно».
Слова маршала Жукова возымели действие.
28 сентября 1957 года постановлением Президиума Верховного Совета СССР Кулика реабилитировали. Посмертно ему вернули и маршальское звание, и все награды. Но у него нет даже могилы.
Убийство Троцкого
Достать врага на другом конце света оказалось трудновато, но Берия справился.
В 1929 году Льва Давидовича Троцкого выслали из СССР, в 1932 году лишили советского гражданства. Безуспешно попытавшись обосноваться в европейских странах, в 1936 году Троцкий нашел убежище в далекой Мексике.
Сталин считал, что бывший член политбюро, председатель Реввоенсовета, нарком по военным и морским делам Троцкий должен быть уничтожен. Задача была поставлена перед Лаврентием Павловичем. В истории отечественных спецслужб эта операция внешней разведки именуется делом «Утка».
Окончательный план, представленный начальником 5-го отдела Главного управления государственной безопасности НКВД старшим майором Павлом Михайловичем Фитиным, Берия передал Сталину.
Вождь одобрил его в августе 1939 года:
«Цель: ликвидация.
Методы: агентурно-оперативная разработка, активная группа.
Средства: отравление пищи, воды, взрыв автомашины при помощи тола, прямой удар — удушение, кинжал, удар по голове, выстрел. Возможно вооруженное нападение группы…»
Предполагал ли Троцкий, что чекисты охотятся за ним?
Спецсообщение Л.П. Берии И.В. Сталину о работах по сохранению тела В.И. Ленина. (Утверждено постановлением политбюро ЦК ВКП(б) от 11 января 1939 г.) 8 января 1939 Подлинник. Машинописный текст. Подписи — автографы И.В. Сталина, В.М. Молотова, Л.М. Кагановича,
К.Е. Ворошилова, А.А. Жданова и Л.П. Берии. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп.163. Д. 1207. Л. 79–80]
В Мексике Троцкого охраняли преданные ему люди. Но это были любители, а добраться до бывшего председателя Реввоенсовета старались профессионалы.
В конце мая 1940 года было совершено первое покушение на Троцкого. Убить изгнанника убедили группу мексиканских коммунистов, среди них был известный художник Давид Альваро Сикейрос, которого с тех пор особенно полюбили советские руководители.
Ранним утром два десятка боевиков проникли в дом Троцкого в Койоакане (неподалеку от Мехико). Они разоружили охрану, начали бросать ручные гранаты и открыли беспорядочный огонь из ручных пулеметов.
«Нападение произошло на рассвете, около четырех часов, — рассказывал Троцкий. — Я спал крепко, так как после напряженной работы принял снотворное. Проснулся от грохота выстрелов с тяжелой головой, я вообразил сперва, что за оградой происходит народный праздник с ракетами. Но стреляли слишком близко… Ясно: случилось то, чего мы всегда ждали: на нас напали. Где полиция? Где стража? Связаны, захвачены или перебиты?.. Жена подтолкнула меня на пол, в пространство между кроватью и стеной… Стреляли тут же, но мы никого не видели… Осколки оконных рам и стен падали в разных направлениях…
Когда выстрелы притихли, раздался голос внука, который спал в соседней комнате: дедушка! Этот детский голос во тьме под выстрелами остался как самое трагическое воспоминание этой ночи. Мальчик после первого выстрела бросился под кровать. Один из нападавших выстрелил в кровать: пуля пробила матрац, ранила внука… С криком "дедушка!" он выскочил во двор, оставляя кровавый след и под выстрелами перебежал в помещение одного из членов охраны.
Моя жена бросилась на крик внука в его комнату, которая оказалась уже пуста. В комнате горели пол, дверь и небольшой шкаф.
— Они захватили Севу, — сказал я жене.
Это была наиболее жуткая минута. Выстрелы еще продолжались, но уже дальше от нашей спальни, где-то во дворе или непосредственно за оградой… Исчез ночной дежурный — Роберт Шелдон. Почему молчали полицейские внешней охраны? Они оказались связаны нападавшими…
Всадив через двери и окна несколько десятков пуль в направлении кровати и не слыша ни криков, ни стонов, нападавшие имели все основания думать, что они с успехом выполнили свою работу… Каким образом мы уцелели? Очевидно, благодаря счастливому случаю. Кровати были взяты под перекрестный огонь. Возможно, что нападавшие боялись перестрелять друг друга и инстинктивно стреляли либо выше, либо ниже, чем нужно было. Но это только догадка. Возможно также, что мы с женой помогли счастливому случаю тем, что не потеряли головы, не метались по комнате, не кричали, не звали на помощь, когда это было безнадежно».
В день покушения дом Троцкого охраняли пятеро полицейских. Трое из них спали. Считалось, что телохранитель Шелдон был убит нападавшими, потому что он знал одного из замаскированных чекистов — Иосифа Ромуальдовича Григулевича. Он прожил долгую жизнь, писал книги и даже стал членом-корреспондентом Академии наук СССР.
Двадцатитрехлетний Роберт Шелдон Харт состоял в компартии США. Он приехал к Троцкому всего за полтора месяца до покушения. Он дежурил у ворот и открыл их боевой группе. Не так давно стало известно, что он был завербован советской разведкой.
Непосредственно операцией в Мексике руководил будущий генерал Леонид (Наум) Исаакович Эйтингон. В 1917 году юный Эйтингон вступил в партию эсеров, осенью 1919 года присоединился к большевикам. 10 мая 1920 года его взяли в Гомельскую губернскую чрезвычайную комиссию.
В 1954 году на допросе в Москве Эйтингон рассказал:
«Хотя Шелдон и открыл дверь, однако в комнате, куда он привёл участников налёта, не оказалось ни архива, ни самого Троцкого. Когда же участники налёта открыли стрельбу, Шелдон заявил им, что если бы знал всё это, то он, как американец, никогда не согласился бы участвовать в этом деле. Такое поведение послужило основанием для принятия на месте решения о его ликвидации. Он был убит мексиканцами» (Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3. 1933–1941 годы. М.: Международные отношения, 2003).
Ликвидировать бывшего председателя Реввоенсовета Лаврентий Павлович поручил Павлу Анатольевичу Судоплатову, которого ввиду важности поставленной перед ним задачи сделал заместителем начальника внешней разведки.
После первой неудачной попытки, 30 мая 1940 года, Леонид Эйтингон доложил Берии в Москву:
«О нашем несчастье вы знаете из газет подробно. Отчет вам будет дан позже. Пока все люди целы, и часть уехала из страны. Если не будет особых осложнений, через две-три недели приступим к исправлению ошибки, так как не все резервы исчерпаны. Принимая целиком на себя вину за этот кошмарный провал, я готов по первому вашему требованию выехать для получения положенного за такой провал наказания».
Лев Давидович чудом остался жив. Каждое утро он говорил жене:
— Видишь, они не убили нас этой ночью, а ты еще чем-то недовольна.
Троцкий сильно изменился в последние годы. Стал мягче, чувствительнее, больше ценил близких, которыми прежде пренебрегал в пользу революции.
Троцкий был одним из отцов-основателей советского государства. Ему судьба щедро отпустила славы и восторгов, несчастий и горя, писал его биограф Исаак Дейчер. Троцкий видел, как осуществились его самые смелые мечты, как мгновенно реализовывались его идеи, он был триумфатором. И он видел крушение всех своих надежд и собственное падение.
Весной 1940 года в своем завещании Троцкий писал:
«Я умру пролетарским революционером, марксистом, диалектическим материалистом и, следовательно, непримиримым атеистом… При каких бы обстоятельствах я ни умер, я умру с непоколебимой верой в коммунистическое будущее».
Он полагал, что тяжело болен:
«Характер моей болезни (высокое и повышающееся давление крови) таков, что — насколько я понимаю — конец должен наступить сразу, вернее всего — опять-таки по моей личной гипотезе — путем кровоизлияния в мозг. Это лучший конец, какого я могу желать».
Никому не дано предугадать свое будущее. Инсульт хватил не Троцкого, а Сталина. И это была мучительная смерть. В марте 1953 года вождь потерял речь. Правая половина тела была парализована. Умирание затянулось на несколько суток.
Впрочем, Лев Троцкий вовсе не был уверен, что судьба подарит ему легкую и скорую кончину:
«Читать на эту тему специальные книги у меня нет желания, а врачи, естественно, не скажут правды. Если склероз сосудов примет затяжной характер и мне будет грозить длительная инвалидность, то я сохраняю за собой право самому определить срок своей смерти. “Самоубийство” (если здесь это выражение уместно) не будет ни в коем случае выражением отчаяния или безнадежности. Мы не раз говорили с Наташей, что может наступить такое физическое состояние, когда лучше самому сократить свою жизнь, вернее свое слишком медленное умирание».