За месяц, который прошел между двумя появлениями Риббентропа в Москве, немецкие войска напали на Польшу, что стало началом Второй мировой войны, поскольку Франция и Англия в ответ объявили Германии войну.
Генеральный секретарь Исполкома Коминтерна Георгий Димитров попросил Сталина о встрече, чтобы понять, какой должна быть позиция коммунистических партий в этой войне.
— Война идет между двумя группами капиталистических стран за передел мира, за господство над миром! — объяснил Сталин Димитрову. — Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга.
Письмо И. Риббентропа И.В. Сталину о советско-германских отношениях. 13 октября 1940
Подлинник. Машинописный текст. Помета — автограф И.В. Сталина. [РГАСПИ. Ф. 558. Оп.11. Д. 296. Л. 9-20]
Польшу Сталин назвал фашистским государством:
— Уничтожение этого государства в нынешних условиях означало бы одним буржуазным фашистским государством меньше! Что, плохо будет, если в результате разгрома Польши мы распространим социалистическую систему на новые территории и население?
Указание Сталина оформили директивой секретариата Исполкома Коминтерна всем компартиям: «Международный пролетариат не может ни в коем случае защищать фашистскую Польшу».
Польскому послу в Москве заместитель наркома иностранных дел Владимир Потемкин вручил ноту советского правительства:
«Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность Польского государства. Варшава как столица Польши не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что Польское государство и его правительство фактически перестали существовать».
17 сентября, выступая по радио, глава правительства и нарком иностранных дел Молотов сказал, что советские войска с освободительной миссией вступили на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии.
Главнокомандующий польской армией маршал Эдвард Рыдз-Смиглы приказал не оказывать советским войскам сопротивление и отступать в Румынию и Венгрию. В молодости Эдвард Рыдз хотел стать художником, окончил Академию изящных искусств в Кракове. Но стал военным и получил псевдоним «Смиглы» — быстрый, ловкий, стройный. Отдельные польские части, не получив приказа главнокомандующего, вступили в бой с красноармейцами…
«Всю ночь с 18 на 19 сентября в городе Новогруд ок шла стрельба, — записал в дневнике будущий маршал Андрей Иванович Еременко, командовавший тогда 6-м кавалерийским корпусом. — Завязывались бои с польскими частями то в одном, то в другом месте. Я принял решение объединить все танковые полки в одну подвижную группу, самому встать во главе ее и тем самым усилить темп наступления и скорее выйти в район Волковыска. Поляки отступили, но наши не могли их преследовать из-за нехватки горючего».
Гродно сопротивлялся советским войскам два дня.
«На окраине города завязался бой, — записал 20 сентября комкор Еременко. — Наши бронемашины, высланные по улицам города, были сожжены противником. Подошла наша мотопехота, и мы захватили юго-восточную часть города и вышли к реке Неман».
На следующее утро упорные бои возобновились. Поляки не собирались сдаваться.
«Части группы, атаковавшие в направлении моста, попали под сильный огонь противника, — отмечал в дневнике Еременко, — несли большие потери. Танки начали осаживаться назад, начала пятиться пехота. После 40–50 минут огневого боя противник подбил мою бронемашину, после этого мы потеряли возможность вести огонь, а я — наблюдать и управлять боем. Я остался недоволен тем, что танкисты действуют уж очень осторожно, правда, их пугало то, что уже несколько танков на их глазах сгорело».
20 сентября в «Правде» появилось совместное германосоветское коммюнике:
«Задача советских и германских войск, действующих в Польше, состоит в том, чтобы восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенные распадом польского государства, и помочь населению Польши переустроить условия своего государственного существования».
Третьему рейху передали группу немецких коммунистов, которые искали в Советском Союзе убежище от нацизма.
«Из советских тюрем и концентрационных лагерей, — вспоминала Маргарет Бубер-Нойман, вдова Хайнца Ноймана, секретаря ЦК компартии Германии, — были изъяты сотни немецких заключенных, осужденных во время великой чистки к многолетним срокам, их привезли под конвоем НКВД в Бутырку. Там им предъявили новый приговор, предписывающий “немедленную высылку с территории Советского Союза”».
Хайнц Нойман, второй после Эрнста Тельмана человек в компартии Германии, бежал в Советский Союз от нацистов. Но в Москве его арестовали и расстреляли в 1937 году. Его вдову Маргарет арестовали в 1938 году и приговорили к пяти годам принудительных работ.
«3 февраля 1940 года меня привезли в Брест-Литовск, к демаркационной линии между Советским Союзом и Германией, — рассказывала Маргарет Бубер-Нойман. — Офицер НКВД с группой солдат повел нас к железнодорожному мосту через Буг. Мы увидели идущих нам навстречу людей в форме СС. Советский офицер провел перекличку и приказал нам идти по мосту».
Докладная записка Л.П. Берии И.В. Сталину и В.М. Молотову о возвращении экипажа германского самолета, нарушившего государственную границу СССР. (Утверждено постановлением политбюро ЦК ВКП(б) от 15 марта 1940 г.) 9 марта 1940
Подлинник. Машинописный текст. Подписи — автографы И.В. Сталина, В.М. Молотова, Л.М. Кагановича, К.Е. Ворошилова иА.И. Микояна. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп.166. Д. 621. Л. 116]
Маргарет Бубер-Нойман отправили в концлагерь Равенсбрюк. Она выжила, после войны написала воспоминания, которые перевели на русский язык уже в новой России. В годы существования ГДР член политбюро и секретарь ЦК СЕПГ по идеологии Курт Хагер рассказывал советским коллегам, что, по подсчетам, Сталин выдал Гитлеру четыреста немецких коммунистов.
Нарком иностранных дел Молотов сказал на сессии Верховного Совета СССР:
— Правящие круги Польши немало кичились «прочностью» своего государства и «мощью» своей армии. Однако оказалось достаточно короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, а затем Красной армии, чтобы ничего не осталось от уродливого детища Версальского договора, жившего за счет угнетения непольских национальностей.
В первом издании Большой советской энциклопедии, которое вышло в 1940 году, говорилось: «Польша — географическое понятие. Вошла в сферу государственных интересов Германии».
Нарком обороны маршал Ворошилов в приказе отметил, что польское государство разлетелось, «как старая сгнившая телега»:
«Стремительным натиском части Красной армии разгромили польские войска, выполнив в короткий срок свой долг перед Советской Родиной».
В советский плен попало около двухсот пятидесяти тысяч польских солдат и офицеров. Армия не знала, что делать с таким количеством военнопленных. Не было ни конвойных войск, чтобы их охранять, ни продовольствия, чтобы их кормить.
Нарком обороны Ворошилов и начальник Генштаба Шапошников высказывались за то, чтобы как минимум рядовых солдат бывшей польской армии распустить по домам. Сталин нашел другое решение: пленных поручили наркомату внутренних дел.
19 сентября 1939 года Берия образовал у себя в наркомате Управление по делам о военнопленных (во время Великой Отечественной оно станет Главным управлением по делам военнопленных и интернированных) и приказал создать сеть приемных пунктов и лагерей-распределителей.
Уже через неделю первых военнопленных по распоряжению Берии отправили на строительство шоссейных дорог. А в октябре определили на добычу железной руды и на известковые разработки. Начальник политотдела Управления по делам военнопленных полковой комиссар (спецзвание политсостава, приравнивалось к полковнику) Семен Васильевич Нехорошев оповестил своих подчиненных, что «сотрудники Старобельского лагеря включились в предоктябрьское социалистическое соревнование и вызывают на соревнование сотрудников Козельского лагеря».
8 октября 1939 года Лаврентий Павлович подписал директиву особым отделениям лагерей для военнопленных: настойчиво выявлять среди военнопленных «контрреволюционные формирования».
Сотрудники особых отделений сообщали в Москву о настроениях среди польских офицеров. А какие у них были настроения? Поляки не понимали: боевые действия закончились, но почему их не выпускают, почему не разрешают связаться с родными и получать письма? Большинство хотело воевать с немцами и просило разрешить им уехать в Англию или Францию.
Какими документами о судьбе военнопленных располагают исследователи?
В архиве ЦК КПСС найдено письмо Берии Сталину с предложением дела военнопленных офицеров «рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания — расстрела».
Нарком внутренних дел писал:
«Все они являются заклятыми врагами советской власти, преисполненными ненависти к советскому строю… Они пытаются продолжать контрреволюционную работу, ведут антисоветскую агитацию. Каждый из них только и ждет освобождения, чтобы иметь возможность активно включиться в борьбу против советской власти».
На письме Берии резолюция Сталина: «за».
Найдено решение Политбюро от 5 марта 1940 года:
«1. Предложить НКВД СССР:
1) Дела о находящихся в лагерях для военнопленных 14 700 человек бывших польских офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, разведчиков, жандармов, осадников и тюремщиков,
2) а также дела об арестованных и находящихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в количестве 11 000 человек членов различных контрреволюционных и диверсионных организаций, бывших помещиков, фабрикантов, бывших польских офицеров, чиновников и перебежчиков — рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания — расстрела.
2. Рассмотрение дел провести без вызова арестованных и без предъявления обвинения, постановления об окончании следствия и обвинительного заключения — в следующем порядке: