По указанию Лаврентия Павловича специальный отдел занимался борьбой с антисоветскими группировками в среде академической, научно-технической, художественной интеллигенции, вел агентурно-оперативную работу среди учащейся молодежи. Другому отделу Берия поручил борьбу с церковно-сектантской контрреволюцией и выявление антисоветских групп среди сельскохозяйственной интеллигенции и студентов сельскохозяйственных вузов. И еще один отдел искал авторов контрреволюционных листовок, анонимок и надписей антисоветского содержания…
Будущего известного актера Петра Сергеевича Вельяминова, который талантливо сыграет в популярных кинофильмах «Вечный зов» и «Тени исчезают в полдень», посадили за участие в мифической антисоветской организации «Возрождение России». Знакомый отца девушки, с которой он дружил, не сдал радиоприемник и слушал немецкие радиопередачи. Всех, с кем этот человек был связан, арестовали. Вельяминову было шестнадцать лет.
Петр Вельяминов отсидел в ГУЛАГе девять лет. Вышел на свободу в 1952 году. Ему уже исполнилось двадцать пять, учиться его не брали. Разрешили поступить на работу в местный театр. Так началась его актерская карьера. Заявление о реабилитации он рискнул подать только в 1984 году. Получил справку, и ему сразу же присвоили звание народного артиста России…
Руководить столичным Управлением НКВД Берия поставил старшего майора госбезопасности Михаила Ивановича Журавлева. Он начинал секретарем парткома рыбокоптильного завода в Ленинграде. В январе 1939 года с должности второго секретаря одного из ленинградских райкомов его взяли на месячные курсы подготовки руководящего состава НКВД. Через четыре недели Журавлев получил специальное звание капитана госбезопасности и пост наркома внутренних дел Коми АССР.
Докладная записка Л.П. Берии И.В. Сталину о структуре единого народного комиссариата внутренних дел. (Утверждено постановлением политбюро ЦК ВКП(б) от 30 июля 1941 г.) 30 июля 1941
Подлинник. Машинописный текст. Подписи — автографы Л.П. Берии, И.В. Сталина и В.М. Молотова. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп.163. Д. 1318. Л. 83–84]
В феврале 1941 года Лаврентий Павлович перевел его в Москву. Когда в июле объединили наркоматы внутренних дел и госбезопасности, Журавлев стал начальником единого столичного управления.
Чем он был занят?
6 октября, в разгар боев за Москву, Журавлев распорядился:
«Все агентурные донесения, отражающие как патриотические, так и отрицательные настроения в различных слоях населения (интеллигенция, рабочие, служащие, колхозники и другие), представлять в секретно-политический отдел управления НКВД Московской области. Начальнику секретно-политического отдела майору государственной безопасности тов. Акиндинову получаемые материалы направлять в 5-й отдел 3-го управления НКВД СССР».
Третье управление наркомата внутренних дел — секретно-политическое, то есть политическая полиция. Пятый отдел Третьего управления занимался розыском авторов и распространителей антисоветских листовок, а также составлял для начальства информационные материалы о настроениях граждан.
А накануне, 5 октября, в кабинет первого секретаря Московского обкома и горкома партии Щербакова вошел помощник:
— Александр Сергеевич, вас срочно по крайне важному делу требует из Юхнова работник политотдела Западного фронта.
Политработник доложил, что ехал на машине и в нескольких километрах от города Юхнова натолкнулся на большую колонну немецких танков. Только благодаря сообразительности шофера сумели спастись. А наших войск нигде не видно!..
Судьба небольшого города взволновала больших московских начальников потому, что Юхнов расположен на правом берегу реки Угры на автомобильной дороге, ведущей из Рославля в Москву. Встревоженный Щербаков набрал номер Сталина. Поскребышев недовольно ответил, что вождь только что лег отдыхать. Но его все-таки разбудили.
Сталин произнес сакраментальную фразу:
— А это не провокация?
Авиации Московского военного округа приказали провести воздушную разведку. Дважды в сторону Юхнова отправляли истребители. Погода была очень плохая: туман и дождь. Но летчики доложили, что большая танковая колонна приближается к городу.
«Потом оказалось, — вспоминал тогдашний заместитель командующего авиацией Московского военного округа полковник Николай Александрович Сбытов (Коммерсант-власть. 13 октября 2008 г.), — что целый немецкий корпус прошел практически без боя в наш тыл и спокойно движется на Москву. А у нас никаких резервов нет. Только строительные батальоны и женщины, которые копают окопы для наших войск, которых нет».
Однако ни политическое, ни военное командование не поверило летчикам: немцы не могли подобраться так близко к Москве! Это вражеская провокация с целью посеять панику и заставить наши войска отступить.
Разобраться поручили Берии. Он велел особистам заняться этим делом.
В два часа дня полковника Сбытова вызвали к заместителю Берии и начальнику военной контрразведки комиссару госбезопасности 3-го ранга Виктору Абакумову. Центральный аппарат госбезопасности эвакуировали. В Москве остались только небольшие опергруппы. Берия и его заместители были на месте.
— Откуда вы взяли, что к Юхнову идут немцы? — угрожающе спросил Абакумов. — Докажите, что танки немецкие. Предъявите сделанные разведчиками фотографии.
— Это были истребители, они без фотоаппаратов, — объяснил Сбытов. — Да этого и не нужно. Они летали на высоте двести-триста метров и все отлично видели.
Неизвестно, как сложилась бы судьба полковника Сбытова, сидевшего в кабинете Абакумова, если бы в 15 часов 45 минут со Сталиным не связался находившийся на фронте заместитель наркома обороны и начальник Главного политического управления Красной армии армейский комиссар 1-го ранга Лев Мехлис.
Он доложил вождю:
«Связь с армиями Резервного фронта утрачена. Управление войсками потеряно. Дорога на Москву по Варшавскому шоссе до Малоярославца открыта».
Сомневаться в словах преданного сталинского помощника Мехлиса никто не решился, и это спасло Сбытова.
Абакумов отпустил полковника со словами:
— Идите и доложите военному совету округа, что вас следует освободить от должности как не соответствующего ей и судить по законам военного времени. Это наше мнение.
С Лубянки Сбытов отправился к своему начальнику — командующему войсками Московского военного округа генерал-лейтенанту Павлу Артемьевичу Артемьеву. Командующий округом позвонил заместителю начальника Генерального штаба и начальнику Главного оперативного управления генерал-майору Василевскому.
Александр Михайлович подтвердил, что летчики никак не могли принять наши танки за фашистские, так как такого количества танков в районе Юхнова у нас просто нет.
«Но мер никаких не принял, — рассказывал Сбытов. — И Артемьев не принял. А времени уже шесть вечера. Значит, одни сутки потеряны».
Абакумов доложил Берии: меры приняты, полковника Сбытова нужно судить. Но Лаврентий Павлович встревожился больше, чем начальник особых отделов, и потребовал выяснить, что происходит на самом деле.
По заданию Берии, который приказом Ставки Главного командования 29 июня 1941 года был введен в состав Военного совета Московского военного округа, две оперативные группы НКВД выехали в Подольск и Малоярославец. Они убедились, что летчики правы: немцы взяли Юхнов и продолжают наступление на Москву.
6 октября чекисты представили наркому докладную записку:
«После того, как противник просочился в стыке 33-й и 43-й армий, тыловые части этих армий начали панически бежать и 5-го октября с раннего утра растянулись по шоссе до самой Москвы.
Во второй половине дня 5 октября частично силами районных органов НКВД, а затем при нашей помощи были организованы небольшие заслоны в Ильинском, Малоярославце, Боровске, селе Каменское и в направлении Медынь — Калуга, которые задерживают отступающие части и отдельные группы военнослужащих.
Для уничтожения противника на реку Угра из Ильинского выброшена одна рота курсантов Подольских курсов и две противотанковые батареи с задачей соединиться с нашим десантным батальоном, находящимся на Угре…
Майор гос. безопасности Клепов
Ст. майор гос. безопасности Леонтьев».
Сергей Алексеевич Клепов, выпускник церковно-приходской школы, с началом войны возглавил Смоленское управление НКВД. Когда город заняли немцы, эвакуировался в Москву и был утвержден начальником отдела по борьбе с бандитизмом союзного наркомата.
Александр Михайлович Леонтьев, который начинал трудовую жизнь учеником кондитера и окончил экстерном Военно-пехотное училище имени Кирова в Ленинграде, только что был назначен заместителем Клепова — с должности начальника горотдела НКВД в городе Бологое.
А в Москве следствие продолжалось! Около семи вечера на командный пункт к полковнику Сбытову приехал оперуполномоченный управления военной контрразведки. Привез протокол допроса и потребовал его подписать.
Сбытов поставил свою подпись и дописал на протоколе:
«Последней разведкой установлено, что фашистские танки находятся уже в районе Юхнова и к исходу 5 октября город будет ими занят».
Полковник ошибся. Немецкие части вошли в Юхнов еще утром.
Из Юхнова немецким войскам оставалось до Москвы ровно сто девяносто восемь километров по Варшавскому шоссе. Самое опасное состояло в том, что частей Красной армии, которые могли бы преградить им путь и помешать войти в Москву, не осталось.
Полковник Сбытов получил приказ бросить на Юхнов всю авиацию столичного округа и московской зоны противовоздушной обороны. Штурмовики и бомбардировщики разбили мост через реку Угру, чтобы задержать немецкое наступление.
Оборону на рубеже Угры заняли подольские курсанты — две тысячи курсантов пехотного училища и полторы тысячи артиллерийского. Среди них были юноши, призванные в сентябре сорок первого. Они успели проучиться всего полмесяца.
Это была идея генерала Василевского — послать курсантов военных училищ, чтобы они заняли рубеж возле села Ильинское и задержали немцев, пока не подойдут резервы ставки. На оборонительном рубеже было какое-то количество оборонительных сооружений — дотов и дзотов (в основном недостроенных, без броневых щитов у дверей и амбразур), но отсутствовала артиллерия. Из-за того, что особисты Абакумова слишком долго выявляли крамолу, выполнение приказа о выдвижении курсантов на рубежи обороны началось с опозданием на восемь часов.