Но к тому времени успели восстановить только одноколейную дорогу, которая не справлялась с переброской войск. Рокоссовский пожаловался на железнодорожников в Ставку. Лучше бы он этого не делал…
Наркомом путей сообщения был тогда Андрей Васильевич Хрулев. Одно время он входил в число сталинских любимцев. В 1941 году вождь сделал его своим заместителем в наркомате обороны. Сталин поручил генерал-лейтенанту Хрулеву создать Главное управление тыла Красной армии. А Жукова попросил просмотреть проект решения ГКО.
Докладная записка Л.П. Берии И.В. Сталину об издании книги-альбома «Правда о религии в России». (Утверждено постановлением политбюро ЦК ВКП(б) от 10 марта 1942 г.) 10 марта 1942
Подлинник. Машинописный текст. Подписи — автографы Л.П. Берии, В.М. Молотова и И.В. Сталина. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп.166. Д. 680. Л. 3–4]
Георгий Константинович сказал, что не согласен:
— Тыловики хотят подмять под себя генеральный штаб.
Сталин раздраженно заметил:
— Вы никакой не начальник генерального штаба, а просто кавалерист и в таких делах мало понимаете.
1 августа 1941 года вождь подписал приказ № 0257 «Об организации Главного управления тыла Красной Армии». Начальников тыла фронтов подобрали из числа строевых генералов.
Всех принял Сталин и потребовал навести железный порядок в снабжении войск:
— Вам нужно быть диктаторами в тыловой полосе своих фронтов.
Сталин ценил Хрулева. В феврале 1942 года назначил его еще и наркомом путей сообщения. И тот год руководил железными дорогами. А лишился министерского поста, посмев возразить вождю, недовольному задержкой с переброской войск Рокоссовского.
— Вы что — не хотите разбить Гитлера? — зловеще спросил Сталин наркома Хрулева. — Надо перебросить войска максимум за три недели.
Хрулев принялся объяснять, почему это невозможно:
— Во-первых, линия Поворино — Сталинград не в состоянии пропустить такое количество поездов. Во-вторых, войска не успеют сосредоточиться для погрузки. В-третьих, пункты назначения не в состоянии принять такое количество поездов.
Сталина объяснения не устроили. Он поручил навести порядок в Наркомате путей сообщения Лаврентию Павловичу.
Через час в наркомат приехал комиссар госбезопасности 2-го ранга Кобулов с большой группой чекистов. Богдан Захарович фактически отстранил Хрулева и сам занялся организацией перевозок.
«Сотрудники НКВД, рьяно приступившие к выполнению задания, перестарались и произвели на местах такой нажим на железнодорожную администрацию, что та вообще растерялась, — вспоминал маршал Рокоссовский. — И если до этого существовал какой-то график, то теперь от него и следа не осталось.
Докладная записка Л.П. Берии И.В. Сталину о мешочничестве на железных дорогах. (Утверждено постановлением ГКО СССР № 2342 от 25 сентября 1942 г.) 24 сентября 1942
Подлинник. Машинописный текст. Подпись — автограф Л.П. Берии, резолюция — автограф И.В. Сталина. [РГАСПИ. Ф. 644. Оп.2. Д. 95. Л. 47–48]
В район сосредоточения стали прибывать смешанные соединения. Материальная часть артиллерии выгружалась по назначению, а лошади и машины оставались еще на месте. Были и такие случаи, когда техника выгружалась на одной станции, а войска — на другой. Эшелоны по нескольку дней застревали на станциях и разъездах. Из-за несвоевременной подачи вагонов 169 тыловых учреждений и частей так и остались под Сталинградом.
Снова пришлось обратиться в Ставку. Попросил предоставить железнодорожной администрации возможность самостоятельно руководить работой транспорта».
Чекисты покинули Наркомат путей сообщения, но и генерал Хрулев лишился наркомовского кресла.
Сложилась такая система, что фактически исполнялись только личные распоряжения вождя. И не все.
«Думают, что Сталин никогда ничего не забывал и упаси бог было не выполнить его указания, — писал заместитель наркома обороны по тылу генерал Хрулев. — На самом деле это далеко не так. Ежедневно решая сотни больших и малых дел, Сталин подчас давал самые противоречивые указания, взаимно исключавшие друг друга. Поскольку обычно никаких стенограмм и протоколов при этом не велось, то некоторые его распоряжения оставались невыполненными. Конечно, те, кто в силу различных причин рисковал идти на это, имели наготове лазейку, чтобы свалить вину на другого».
Маршал Конев говорил, что в определенном смысле вождь был доверчивым человеком. Доверчивость была оборотной стороной мании величия. Сталин считал, что человек, которому он смотрит в глаза, не посмеет соврать вождю и скажет правду. И, поняв это, люди циничные, преданно глядя ему в глаза, преспокойно врали.
Изменить свой ритм жизни Сталин не захотел даже в военные годы. Он по-прежнему вставал очень поздно. В Кремле появлялся к вечеру, обычно после шести вечера, и работал до двух-трех часов ночи. После этого устраивал ужин.
Непринужденный застольный разговор был самым подходящим моментом для того, чтобы заговорить на сложную тему. Вождь находился в благодушном настроении и благосклонно выслушивал то, что в кабинете могло вызвать мгновенное раздражение.
Назначенный наркомом авиационной промышленности Алексей Шахурин оценил возможности застольных бесед.
Но в первый раз сделал ошибку, когда после доклада вождю услышал приглашение пообедать.
Вернее, Сталин обращался ко всем присутствующим:
— Кто не обедал, идемте обедать.
Шахурин, получивший массу указаний, решил продемонстрировать, что указания вождя исполняются незамедлительно.
Он отказался от обеда:
— Товарищ Сталин, у меня так много заданий, нужно связаться с заводами, вызвать некоторых директоров в Москву, посоветоваться в наркомате. Большое спасибо за приглашение, но, если разрешите, я пойду.
Сталин недовольно ответил:
— Ну, как хотите.
Опытные люди потом объяснили молодому наркому, что он совершил большую ошибку. Следовало выйти в приемную, позвонить в наркомат, дать указания заместителям, а самому идти обедать. Так в дальнейшем Шахурин и поступал.
В годы войны Лаврентий Берия обрел власть и влияние, которые изменили его положение внутри партийно-государственного аппарата. В принципе все наркоматы и ведомства обязаны были отчитываться перед партаппаратом и на все просить согласия. Но самоуверенный Берия создал себе особое положение — его боялись! — и запросто отдавал распоряжения и партийным чиновникам.
1 июля 1941 года нарком внутренних дел СССР генеральный комиссар государственной безопасности Лаврентий Павлович Берия отправил телеграмму второму секретарю Московского обкома Борису Николаевичу Черноусову как своему подчиненному:
«Предлагаю под вашу личную ответственность обеспечить немедленное выполнение наряда генштаба Красной армии о поставке конского состава обоза с упряжью на укомплектование формируемой дивизии НКВД.
Мероприятие это большой важности, и вы обязаны принять все меры к выполнению и быстрому их продвижению в пункты формирования соединений расчетом прибытия не позднее 15 июля.
Исполнение донесите».
16 июля секретарь обкома Черноусов дисциплинированно телеграфировал Берии:
«Московская область наряд генштаба Красной армии о поставке конского состава и обоза с упряжью на укомплектование формируемой дивизии НКВД выполнила. Сдано воинской части 2880 лошадей и 875 повозок».
Постановление ГКО СССР № 1241 о распределении обязанностей между членами Государственного комитета обороны. 4 февраля 1942
Подлинник на бланке. Машинописный текст. [РГАСПИ. Ф. 644. Оп.1.Д. 20. Л. 218–219]
Постановление ГКО СССР № 1271 о частичном изменении постановления от 4 февраля 1942 г. о распределении обязанностей членов Государственного комитета обороны. 12 февраля 1942
Подлинник. Машинописный текст. Подпись — автограф И.В. Сталина, резолюция — автограф Н.А. Вознесенского. [РГАСПИ. Ф. 644. Оп.2. Д. 36. Л. 150]
24 февраля 1942 года Сталин распределил обязанности между членами Государственного комитета обороны.
Берии он поручил:
«а) контроль за выполнением решений ГКО по производству вооружения и минометов и подготовка соответствующих вопросов;
б) контроль за выполнением решений ГКО по работе Военно-воздушных сил Красной армии (формирование авиационных полков, переброска их на фронт, оргвопросы, вопросы зарплаты)».
И это было лишь начало. В 1942 году, вспоминал Микоян, у Сталина зашел разговор о выпуске танков, которых не хватало Красной армии.
Берия пренебрежительно заметил:
— Танками занимается Молотов.
— И что? — заинтересовался Сталин. — Как он занимается?
— Он не имеет связи с заводами, оперативно не руководит, не вникает в дела производства, а когда вопросы ставит Малышев или другие, Молотов созывает большое совещание. Они часами что-то обсуждают, но от их решений мало пользы, а фактически он отнимает время у тех, кто должен заниматься оперативными вопросами.
Вячеслав Александрович Малышев был тогда наркомом танковой промышленности, вскоре он станет одним из заместителей главы правительства.
Сталин передал руководство производством танков Берии. Ему в помощь был создан аппарат — рабочая группа.
8 декабря 1942 года появилось постановление «Об утверждении Оперативного Бюро ГКО». Берия был утвержден председателем Оперативного бюро. Задача бюро: «Контроль и наблюдение за текущей работой всех наркоматов оборонной промышленности».
В новую структуру вождь включил четверых: Молотова, Берию, Маленкова и Микояна. Вячеслава Михайловича Молотова в стране и мире по-прежнему считали вторым человеком в стране. Но руководил Оперативным бюро Лаврентий Павлович. Берия оттеснил Молотова.
Постановление политбюро ЦК ВКП(б) «О составе и работе Оперативного бюро ГКО и Бюро совнаркома СССР».
8 декабря 1942
Подлинник. Машинописный текст. Подписи — автографы И.В. Сталина и М.И. Калинина, правка — автограф И.В. Сталина. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп.163. Д. 1356. Л. 120–121]