«В местах заключения содержится до восемнадцати тысяч бывших военнослужащих, осужденных за такие воинские преступления, совершенные до начала войны, как самовольная отлучка, несвоевременная явка в часть и тому подобное».
Пленум Верховного суда СССР постановил, что приговоренные к исправительно-трудовым работам в случае призыва в армию освобождаются от дальнейшего отбывания наказания со дня призыва. Освобожденным из лагерей повезло. У них появился шанс выжить и вернуться домой. На фронте было лучше, чем в лагере.
В первые три года в Красную армию ушло 975 тысяч вчерашних заключенных. Вдвое больше попало в лагеря. Кроме того, еще два с лишним миллиона человек держали в спецпоселениях, из них полтора миллиона — депортированные в годы войны чеченцы, ингуши, балкарцы, калмыки, крымские татары, немцы.
На временно оккупированных территориях немецкие власти вывозили в Германию работоспособное население. В августе 1944 года Государственный комитет обороны принял решение о создании сети проверочно-фильтрационных пунктов для возвращающихся из Германии. Пока пленных и угнанных на работы проверяли, их использовали на самых трудных работах.
Уже после победы, 18 августа 1945 года, появилось постановление ГКО «О направлении на работу в промышленность военнослужащих Красной Армии, освобожденных из немецкого плена, и репатриантов призывного возраста». Так снабжались рабочей силой Печорский угольный бассейн, Норильский и Ухтинский комбинаты НКВД.
Заключенные работали за право выжить, за усиленный паек, за надежду поскорее освободиться. Поначалу в ГУЛАГе даже самых талантливых и знающих специалистов ставили на общие работы, в результате чего они погибали один за другим. Потом Берия сообразил, что ученые, отбывающие свой срок, принесут ему славу, если займутся созданием новой техники, о которой можно рапортовать Сталину.
Берия радовал вождя не только цифрами расстрелов, но и экономических достижений НКВД. Он создавал «шарашки», в которых бесплатно трудились арестованные специалисты, принося ему лавры эффективного менеджера.
Характерна судьба Сергея Павловича Королева, создателя боевых ракет, первым отправившего человека в космос. В 1938 году Военная коллегия Верховного суда приговорила его к десяти годам тюремного заключения за «участие в антисоветской террористической и диверсионной деятельности».
И.В. Сталин осматривает самоходную артиллерийскую установку СУ-152 в Кремле. 1943. [РГАСПИ. Ф. 558. Оп.11. Д. 1664. Л. 4]
Берия возглавил Оперативное бюро ГКО, которое историки называют штабом, сумевшим добиться экономической победы в Великой Отечественной войне
Его этапировали на Колыму. Он мог там погибнуть, но за него вступились знаменитые в те годы летчики Валентина Степановна Гризодубова и Михаил Михайлович Громов. Оба были Героями Советского Союза и депутатами Верховного Совета СССР. По их депутатскому запросу 13 июня 1939 года Верховный суд отменил приговор в отношении Королева, его дело отправили на новое рассмотрение.
Бериевские послабления? Вот им цена: 10 июля 1940 года Особое совещание при НКВД приговорило Королева к восьми годам исправительно-трудовых лагерей. Раз арестовали — значит виновен.
Но в лагерь все-таки не отправили. Богдан Кобулов перевел Королева в Особое техническое бюро при НКВД для использования по специальности. Королев работал под руководством тоже осужденного авиаконструктора Андрея Николаевича Туполева, будущего академика, трижды Героя Социалистического Труда и лауреата Ленинской, Сталинских и Государственной премий.
И.В. Сталин, К.Е. Ворошилов, А.И. Микоян, Л.П. Берия, Г.М. Маленков на выставке трофейного немецкого оружия в парке культуры имени Горького. 20 июня 1943. [РГАСПИ. Ф. 558. Оп.11. Д. 1475. Л. 34]
Трофеи — вооружение вермахта — тщательно изучались, чтобы использовать все полезное. Занимались этим ученые из «шарашек», которыми ведал Берия
Осенью 1942 года Сергея Павловича перевели в казанскую тюрьму, где сидел его недавний сослуживец Валентин Петрович Глушко, еще один будущий академик и лауреат. Он подписывал чертежи не фамилией, а номером: зека (заключенный) номер такой-то. Зека Глушко стал главным конструктором двигательных установок для самолетов, зека Королев — его заместителем.
Работал Валентин Петрович Глушко без отдыха, педантично и успешно, стараясь не обращать внимания на то, что творится вокруг. Его ракетные двигатели ставили на самолеты, которые развивали невиданную скорость.
В конце июля 1944 года заключенного Глушко привезли к Сталину. Вождю доложили, что ракетные двигатели — это очень перспективное направление, и немцы уже испытывают реактивные самолеты. Вождь был весьма доброжелателен с человеком, которого едва не погубил. Сказал, что Глушко может составить список сотрудников, заслуживающих досрочного освобождения. Валентин Петрович назвал тридцать пять фамилий.
Нарком внутренних дел Берия подписал обращение на имя Сталина, в котором отметил работу заключенных специалистов и попросил досрочно освободить отличившихся. Последовал указ Президиума Верховного Совета. Глушко и Королев обрели свободу. Но еще долго два выдающихся конструктора оставались с юридической точки зрения врагами народа, которых всего лишь досрочно выпустили из заключения. Но не простили и не оправдали.
Только через два года после того, как Берию расстреляли, в 1955 году, они написали заявления в Главную военную прокуратуру с просьбой их реабилитировать. Глушко получил справку о реабилитации осенью 1956 года, Королев — весной 1957 года, в год, когда он отправил в космос первый искусственный спутник Земли.
И даже в ореоле своей славы главный конструктор ракетной техники робко спрашивал первого секретаря ЦК Никиту Сергеевича Хрущева:
— Ну, вы-то хотя бы верите, что я ни в чем не виноват?
Королева, как главного конструктора, охраняли.
В своем кругу он с горечью заметил:
— Вы знаете, никак не могу отделаться от мысли, что они в любой момент могут зайти ко мне в дом и крикнуть: «Королев! А ну, падло, собирайся с вещами!»
Особое техническое бюро, переименованное в 1941 году в 4-й спецотдел НКВД, использовало осужденных специалистов для создания военной техники: самолетов, двигателей, боевых кораблей и артиллерийского вооружения. Работало там почти пятьсот заключенных. И Берия докладывал об их успехах Сталину.
Историки Александр Иванович Кокурин и Никита Васильевич Петров составили длинный перечень того, что за годы войны было создано теми, кого Берия держал за решеткой, — заключенными 4-го спецотдела НКВД.
Докладная записка Л.П. Берии И.В. Сталину с ходатайством о снятии судимости с инженеров-заключенных конструкторского бюро № 172 НКВД СССР, работающих над созданием новых видов артиллерийского вооружения. (Утверждено постановлением ГКО СССР № 3612 от 19 июня 1943 г.) 18 июня 1943
Подлинник. Машинописный текст. Подписи — автографы И.В. Сталина и Л.П. Берии. [РГАСПИ. Ф. 644. Оп.2. Д. 181. Л. 88–89]
И.В. Сталин и Г.М. Маленков и сопровождающие их лица на выставке трофейного немецкого оружия в парке Горького.
20 июня 1943. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп.125. Д. 193. Л. 123]
Красная армия наступала, и хотелось видеть свидетельства побед над вермахтом
В этом списке бомбардировщики, созданные под руководством выдающихся конструкторов Владимира Михайловича Петлякова, Андрея Николаевича Туполева и Владимира Михайловича Мясищева, а также авиационные моторы, пушки, торпедный катер, радиостанции… Нетрудно представить себе, сколько бы смогли сделать для страны все эти выдающиеся ученые, если бы их не держали в лагерях. Но руководители страны считали их врагами.
Молотов в июле 1953 года на пленуме ЦК после ареста Берии говорил:
— Мы ведь используем и вредителей, заставляем и их работать, когда это нужно, мы из бывших вредителей делаем людей, которые приносят пользу, когда они видят, что невозможно идти по прежнему пути. Туполев посидел вредителем, а теперь самолеты нам делает. Когда увидел, как дело обстоит, что надо работать на эту власть, то стал работать, и дай бог ему здоровья, пусть работает.
Докладная записка М.И. Калинина и А.Ф. Горкина в политбюро ЦК ВКП(б) И.В. Сталину о согласии с ходатайством Л.П. Берии о возвращении орденов и медалей амнистированным авиаконструкторам А.И. Туполеву, И.Г. Неману, В.А. Чижевскому и другим. 23 сентября 1941
Подлинник. Машинописный текст. Подписи — автографы М.И. Калинина, А.Ф. Горкина, И.В. Сталина. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп.163. Д. 1322. Л. 143]
Когда Молотов уже был на пенсии, его спрашивали, почему сидели Туполев и Королев?
— Они ведь не поддерживали нас… Тот же Туполев мог бы стать и опасным врагом. У него большие связи с враждебной нам интеллигенцией… Туполев из той категории интеллигенции, которая очень нужна Советскому государству, но в душе они — против, и по линии личных связей они опасную и разлагающую работу вели, а даже если и не вели, то дышали этим.
Лаврентий Павлович, беспредельно циничный, точно знал, что его узники ни в чем не виноваты. Рассказывали, что Берия однажды посетил сидевшего в заключении авиаконструктора Туполева. Тот пытался объяснить наркому, что ни в чем не виноват.
Лаврентий Павлович нетерпеливо перебил его:
— Я сам знаю, дорогой, что ты ни в чем не виноват. Вот твой самолет взлетит в воздух, выйдешь на свободу.
Сходную историю рассказывал доктор физико-математических наук Юрий Борисович Румер, который работал вместе с будущим академиком Львом Ландау и вместе с ним был арестован в апреле 1938 года. Румера отправили в «шарашку», где люди Берии держали выдающихся авиаконструкторов.
Проблема, которой занимался Юрий Румер, именовалась «шимми» — по названию модного некогда танца. Первые самолеты при посадке опирались на третье, хвостовое колесо. Чтобы дать самолетам возможность садиться на высоких скоростях, изменили схему и поставили носовое колесо. Но это колесо почему-то виляло из стороны в сторону, и машина попадала в аварию.