1921 – работал инструктором ВЦСПС и секретарем Московского, затем и Центрального комитета союза кожевенников.
1922 – назначен заведующим организационно-инструкторским (впоследствии – организационно-распределительным) отделом ЦК РКП(б). На XII съезде избран кандидатом в члены ЦК РКП(б).
1923 – стал членом ЦК РКП(б).
1924–1925 – секретарь ЦК РКП(б).
1926 – стал кандидатом в члены Политбюро.
1925–1928 – первый секретарь ЦК КП(б) Украины.
1928–1939 – секретарь ЦК ВКП(б).
1930 – стал членом Политбюро, первым секретарем Московского областного, затем и городского комитетов партии.
1932 – руководил работой комиссии по увеличению хлебозаготовок в Северо-Кавказском крае.
1933 – возглавил сельскохозяйственный отдел ЦК ВКП(б).
1933–1934 – председатель Центральной комиссии по чистке партии.
1934, 21 сентября — выступил с программной речью на совещании судебно-прокурорских работников Московской области.
1934–1935 – председатель Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б).
1935, февраль – назначен наркомом путей сообщения СССР.
1937–1938 – по совместительству нарком тяжелой промышленности СССР.
1937 – в своем докладе на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) высказался за необходимость новых репрессий не только в Наркомате путей сообщения, который он возглавлял, но и в советском обществе в целом.
1938, август – назначен заместителем председателя Совнаркома СССР.
1939 – нарком топливной промышленности СССР.
1939–1940 – нарком нефтяной промышленности СССР.
1942–1945 – член Государственного комитета обороны СССР.
1942 – член Военного совета Северо-Кавказского, а затем Закавказского фронтов. По поручению Ставки участвовал в организации обороны Кавказа.
1942, 25 марта — освобожден от обязанностей наркома путей сообщения как «несправившийся с работой в условиях военной обстановки».
1944–1947 – член Политбюро, заместитель председателя Совнаркома (с 1946 г. – Совета министров) СССР, куратор Министерства строительства тяжелой индустрии и Министерства промышленности строительных материалов.
1947 – первый секретарь и член Политбюро ЦК КП(б) Украины.
1955–1956 – председатель Государственного комитета Совмина СССР по вопросам труда и заработной платы.
1956–1957 – министр промышленности строительных материалов СССР.
1957, июнь – принял участие в заговоре против Хрущева, был объявлен членом «антипартийной группы Маленкова, Молотова, Кагановича», снят со всех постов, получил строгий выговор с занесением в учетную карточку «за поведение, недостойное звания члена КПСС, за издевательство над подчиненными сотрудниками».
1957–1959 – работал в г. Асбест Свердловской области управляющим трестом «Союзасбест».
1961 – исключен из КПСС.
1959–1991 – персональный пенсионер.
1991, 25 июля – умер.
Часть IМальчик из местечка (1893–1911)
Рожденный изгоем. – Деревня Кабаны. – Отец и мать дают сыну большевистское воспитание. – Мальчик поступает в двухклассную школу. – Первые уроки классовой борьбы. – В подручных у кузнеца. – Мечта сбылась: он в Киеве! – Обитатель ночлежки. – Лазарь поднимает рабочих на забастовку.
За чертой оседлости
Он пришел в мир изгоем. На роду ему было написано в лучшем случае открыть небольшую сапожную мастерскую и тем всю жизнь кормиться, а в худшем пасть жертвой погрома. Но уроженец еврейского местечка, заведомо обреченный на всяческую дискриминацию, сумел воспарить к вершинам власти и на три с лишним десятилетия стать одним из советских вождей. Здесь было чем гордиться. И никогда, даже в разгар «борьбы с космополитизмом», Каганович не стеснялся своего еврейства, носил пятую графу в паспорте спокойно и уверенно, как бы подтверждая истинность большевистского лозунга «кто был никем, тот станет всем».
Лазарь Каганович родился 10(22) ноября 1893 года в еврейской семье, в деревне Кабаны Радомысльского уезда Киевской губернии. И у него, начинавшего «никем», были все основания так «никем» и остаться. К концу XIX века в Российской империи насчитывалось 5 миллионов евреев. Лишь около 200 тысяч из них имели право селиться в городах, не входивших в черту оседлости. Проживание же большинства разрешалось только в специально оговоренных населенных пунктах – местечках. Но не в сельской местности. Результатом этих ограничений, а также несвободы в выборе занятия явилась чрезвычайная скученность и нищета всюду, где царила черта оседлости. Американский историк Вальтер Лакер отмечал, что в начале 1880-х годов большинство российских евреев жили гораздо хуже, чем самые бедные русские крестьяне и рабочие, а основная масса была обречена на медленное вымирание от голода.
16 марта 1859 года был издан высочайший указ, благодаря которому запрет не распространялся на купцов первой гильдии (если они были купцами первой гильдии в пределах черты оседлости до издания указа в течение двух лет; если они были купцами первой гильдии в пределах черты оседлости после издания указа в течение пяти лет). Дарованное право на причисление к купечеству первой гильдии не распространялось на города пятидесятиверстной пограничной полосы западных губерний и губернии Бессарабской, на города казачьих областей, на некоторые другие города и на Финляндию. Евреи-купцы первой гильдии могли взять с собой для проживания вне черты оседлости приказчиков в количестве одного человека и домашнюю прислугу в количестве четырех человек.
В местечках преобладала торгово-промышленная деятельность, характерная для городов. Жители местечек считались мещанами. В местечках, насчитывающих не менее 10 дворов, разрешалось создавать мещанские общества, которые могли избрать мещанского старосту. При количестве дворов в 50 и более разрешалось учреждать мещанскую управу и избирать мещанских депутатов. С 1866 года мещане были освобождены от подушной подати, ее заменил налог с недвижимого имущества.
В еврейском обиходе понятие «местечко» также подразумевало характер быта, религиозно-культурную обособленность и духовно-социальную автономию и поэтому распространялось даже на небольшие города (20–25 тысяч жителей) с преимущественно еврейским укладом жизни.
Население Киевской губернии, частью которого была и семья Кагановичей, имело такой религиозный состав: православных – 2 миллиона 984 тысячи, иудеев – 434 тысячи, католиков (поляки, немцы) – 107 тысяч. Православных церквей и соборов было 1562, монастырей и пустынь – 28, часовен – 52, старообрядческих (по терминологии того времени – «раскольничьих») монастырей – 2, еврейских синагог – 84, римско-католических костелов – 57, протестантских церквей – 4. То есть по количеству жителей и числу религиозных объектов иудеи окрестностей Киева уступали только православным.
Жизнь еврея в местечке ограничивалась домом, синагогой и рынком. Семейные события (рождение, обрезание, свадьба, смерть) становились достоянием всей общины. Община одобряла или осуждала, возносила на пьедестал или свергала оттуда, праздновала или скорбела.
Синагога, игравшая центральную роль в жизни местечка, была не только домом молитвы и изучения законов веры, но и местом собраний. Пришедшие в синагогу располагались согласно социальной иерархии. Вдоль восточной стены сидели наиболее уважаемые люди – раввин, знатоки Талмуда, богачи, щедро жертвовавшие на благотворительность. По мере отдаления от восточной стены ценность мест уменьшалась, и у западной находили себе пристанище нищие.
Рынок в местечке был не только источником заработка, рассказывает израильский историк Михаил Бейзер, автор книги «Жизнь в еврейском местечке конца ХIХ – начала ХХ века». Здесь происходила встреча еврея с чуждым и часто враждебным миром. Например, с неевреем-крестьянином. Евреи, поголовно грамотные, сталкивались с темной невежественной массой, переносили оскорбления и презрение. И в любую минуту ожидали погрома. Обычно погром начинался на рыночной площади, а затем перекидывался на дома и синагоги. Первый в Российской империи погром произошел в 1821 году в Одессе. В конце XIX – начале XX века по югу России и в первую очередь по Украине прокатилось несколько волн погромов. Одна из них могла увлечь в свою пучину и Лазаря Кагановича. Но Бог его хранил. Уберег он его, воинствующего безбожника, и в период Гражданской войны. Только в 1918–1920 годах на территории Украины приблизительно в 1300 населенных пунктах произошло свыше 1500 еврейских погромов, было убито, по разным оценкам, от 50 тысяч до 200 тысяч евреев, еще 200 тысяч получили ранения, около 50 тысяч женщин стали вдовами, примерно 300 тысяч детей остались сиротами.
Рожденный изгоем, местечковый еврей Лазарь Каганович вполне мог разделить печальную участь сотен тысяч своих соплеменников. Ан нет. Он сумел не только уцелеть, но и познать вкус власти.
В кабанах
Будущий соратник Сталина родился в семье Моисея Гершевича Кагановича и Гени Иосифовны Дубинской. Семья была многодетной – 13 детей, семеро из которых умерли, не дожив до взрослого возраста. Сам Каганович рассказывал: «Жили очень бедно – в хибаре, где раньше был сарай. Все семь человек спали в одной комнате на лавках». По другой версии, семья отнюдь не бедствовала, Моисей Каганович поставлял скот на бойни Киева и был зажиточным человеком. Профессиональные антисемиты – те вообще «достоверно осведомлены», что отец Кагановича занимался оптовой лесоторговлей, был чуть ли не помещиком, которому принадлежали почти все земли в Кабанах, и что он будто бы негласно держал контрольные пакеты акций многих ресторанов и домов терпимости в Киеве, Харькове, Елисаветграде, Екатеринославе, Николаеве, Херсоне и Одессе. Имеется также свидетельство Романа Степановича Федченко, учившегося неподалеку от Кабанов, в Чернобыле. Он уточняет, что, по рассказам стариков, глава семьи Моисей Каганович был прасолом, то есть скупал скот и гуртами отправлял его на бойни Киева. Согласно этим сведениям, семья Кагановичей жила не бедно. Но едва ли это так. Иначе Лазарь в 14 лет не нанялся бы подмастерьем к кузнецу.