А что же стало с членами ВРК? В 1936 году был как троцкист осужден на 10 лет без права переписки ее председатель Григорий Федоров. Не выдержав пыток, он умер в тюрьме. В его деле есть обличительные показания Кагановича. Другие члены Нижегородского ВРК – Борис Краевский, Илья Шелехес, Илья Коган – были расстреляны.
Некоторые исследователи полемически утверждают, что именно в нижегородский период будущий сталинский соратник сформировался как лидер нового типа: «проявилась его энергия, стремление к власти, безжалостность в борьбе за торжество большевистского режима», он доказал приверженность «идеям сверхцентрализации партийного и государственного руководства». Между тем документы свидетельствуют, что руководитель Нижегородской организации РКП(б) и председатель губисполкома Л.М. Каганович в реальной политической практике не пренебрегал демократическими методами руководства. Нижегородский историк В.П. Сапон приводит такие факты:
«Например, 16 апреля 1919 г. на заседании губернского комитета РКП(б) рассматривался вопрос „О наших задачах в связи с положением на Восточном фронте“. С кратким докладом выступил сам председатель губкома. Он предложил создать Комитет содействия обороне, но, когда большинство его товарищей по губернскому комитету высказались против выделения такого чрезвычайного органа, он снял вопрос с обсуждения (хотя и остался при мнении, что „эта организация новая, но она жизненная и выдвинута самой жизнью“). Похожая ситуация сложилась и 3 июля 1919 г., когда на заседании губкома РКП(б) председатель губчека Я.З. Воробьев поставил вопрос о незамедлительном введении в губернии военного положения. Л.М. Каганович поначалу выступил за эту меру, но после прений, когда М.С. Сергушев, С.М. Кузнецов, А.И. Таганов, В.М. Молотов, М.М. Карклин высказались против, председатель губкома „констатировал“, что „несмотря на критическое продовольственное положение губернии, политическое положение ее вполне удовлетворительное“. Каганович рекомендовал „предложить губчека усилить свою борьбу с контрреволюцией, возбудив перед Центром вопрос о введении военного положения в связи со всеми данными. В отношении отдельных уездов можно допустить введение военного положения“. 6 июля 1919 г. на заседании губкома Я.З. Воробьев вновь выдвинул идею ввести военное положение в качестве предупредительной меры. На этот раз – после переговоров с ВЦИК – предложение о введении военного положения в губернии было одобрено членами губкома единогласно, но при этом Л.М. Каганович оговорил, что „цель – поставить на военное положение всю советскую и партийную работу в губернии“».
Судя по этим свидетельствам, главный нижегородский начальник не был конченым автократом.
Каганович-Воронежский
В конце августа 1919 года на заседании Нижегородского губкома обсуждался список добровольцев для отправки на фронт. Каганович предложил включить в этот список группу партработников и себя в том числе. Согласившись с кандидатурами М.С. Сергушева, Я.М. Воробьева и Ф.М. Мордовцева, губком, однако, отклонил кандидатуру Кагановича. «Я выехал в Москву для постановки этого вопроса в ЦК. Секретарь ЦК тов. Стасова, одобрив мое желание, выразила озабоченность возможностью моего отъезда из Нижнего и сказала, что необходимо посоветоваться по этому вопросу с Владимиром Ильичом. Переговорив с тов. Лениным, она мне сказала, что тов. Ленин выразил желание поговорить со мной: „Идите в Кремль, где товарищ Ленин вас примет“».
Выслушав Кагановича, Ленин сказал:
– Мне товарищ Стасова говорила о вашем желании поехать на Южный фронт. Это, конечно, очень хорошее желание. Если бы положение на Южном фронте не было таким острым, я бы сказал, что не следовало бы менять сложившееся в Нижнем Новгороде партийное и советское руководство. Но в настоящее время у нас на Южном фронте, в том числе в прифронтовых губерниях, например, в Воронежской, положение архитяжелое, и мы должны брать лучшие силы откуда угодно. ЦК сейчас направляет туда большую группу ответственных работников. ЦК удовлетворит и вашу просьбу. Я думаю, лучше всего направить вас туда, где можно полнее использовать ваш организационный опыт. Вот Воронеж требует срочного укрепления. Там необходимо укрепить Совет обороны и особенно губернское партийное и советское руководство. Туда мы и направим вас. Сначала в качестве уполномоченного ЦК для проверки состояния организации и оказания им скорой помощи. А потом назначим председателем губернского военно-революционного комитета. Советую вам взять из Нижнего побольше хороших работников, я скажу об этом товарищу Стасовой.
Не задерживаясь в Москве для получения официальной бумаги, Каганович вернулся в Нижний, а через два дня вместе с Ф.М. Мордовцевым. М.С. Сергушевым и Я.М. Воробьевым уехал в Воронеж. К началу сентября 1919 красные части Южного фронта были предельно обескровлены и терпели поражение за поражением. Удары по советской власти наносили и крестьянские восстания, вызванные введением продналога и поимкой дезертиров.
В Государственном архиве общественно-политической истории Воронежской области хранятся документы – воспоминания участников обороны Воронежа от белогвардейских войск. Из них явствует, что в 1919 году население города получало по карточкам четверть фунта хлеба на человека. Деньги обесценивались, широко применялся товарообмен. Случались заболевания холерой, сыпным и брюшным тифом; медикаментов не хватало.
«На Воронежском направлении действовали два казачьих конных корпуса – генералов Константина Мамонтова и Андрея Шкуро, – рассказывает Оксана Евсюкова, главный архивист Государственного архива общественно-политической истории Воронежской области. – В связи с угрозой нападения белогвардейцев в Воронеже был создан укрепленный район. Его создание предполагало формирование военных отрядов и частей, возведение оборонительных укреплений: установку проволочных заграждений, пулеметных гнезд, рытье окопов. В конце августа 1919 года к Воронежу прорывается конный корпус генерала-лейтенанта Мамонтова. Захват Воронежа являлся основной задачей, поставленной перед Мамонтовым командованием Донской белогвардейской армии. Однако задержанные четырехдневными боями на западных подступах к Воронежу, части корпуса Мамонтова оказались окружены подошедшими к ним с тыла отрядами Фабрициуса, Инделя, Андреева. Тяжелые четырехдневные бои под Воронежем 8–12 сентября 1919 года с основными ударными частями Мамонтова закончились 12 сентября».
Описание этих событий содержится и в мемуарах Кагановича:
«В ночь с 8 на 9 сентября враг подошел на пушечный выстрел к Воронежу, на улицах Воронежа уже разрывались его снаряды. Девятого, рано утром, мы собрали митинг рабочих на площади III Интернационала, на котором в горячих, страстных речах призывали стать грудью за родной Советский Воронеж, за Советскую власть. Массы дружно, горячо поддержали наш призыв. Битва за Воронеж, начавшаяся в ночь с 8 на 9 сентября, длилась четыре дня в жестоких боях за каждую улицу, площадь, за каждый район города. Главные бои развернулись вокруг завода „Рихард – Поль“, который стал нашей крепостью. Завод переходил из рук в руки, бои вокруг завода и на самом заводе задержали противника в течение двух дней».
Принимал ли сам Каганович участие в боях? Читаем:
«Прибыв на этот участок боя, я участвовал в самоотверженном сражении наших бойцов, особенно из рабочих этого же завода, в том числе латышей во главе с тов. Абелем, а также прибывшего на помощь отряда уездвоенкомата с тов. Протопоповым во главе. Но сил не хватило для продолжения боя с превосходящими силами противника. Понеся большие жертвы, истекая кровью, наши части вынуждены были отступить».
Получается – воевал за советскую власть. Лично. Самоотверженно. С оружием в руках. Но никаких определенных свидетельств на этот счет пока не найдено.
«Нами просмотрено довольно много воспоминаний 30-х годов о боях под Воронежем, – пишет историк Рой Медведев. – Руководящая роль Кагановича при этом непременно подчеркивалась, но ни одного боевого эпизода с его участием и ни одного твердого утверждения о том, что он действительно воевал, в нашем распоряжении нет. И только в статье самого Кагановича о событиях 1919 года присутствует намек на участие в боях, да и то очень туманный. Естественно предположить, что Каганович отнюдь не рвался в бой».
Не рвался в бой… Так подумать могли и соратники Лазаря, в том числе партийные вожди. А он хотел выглядеть героем в их глазах. И потому запасся справкой: «Перед моим отъездом из Воронежа в Москву товарищ Кардашов передал мне следующий документ: „Воронежский Губернский комитет РКП(б) удостоверяет, что товарищ Каганович, пробыв в Воронеже с 3 сентября по 19 сентября, принимал активное участие в обороне гор. Воронежа: заведовал политотделом Совета обороны, во время же боя под Воронежем с винтовкой в руках сражался на передовых позициях. Председатель губкома РКП(б) Н. Кардашов“».
Если что-то удостоверяется этим документом, то сам факт его выдачи, и только. Более убедительными свидетельствами мужества и героизма, проявленными Кагановичем в боях за советскую власть, историки не располагают. «Во всяком случае, – подводит итог Рой Медведев, – с приходом белых Лазарь с остатками ревкома оказался не в подполье и не на передовой, а в тылу, на станции Грязи».
После того, как мамонтовцы взяли Воронеж, город наводнили бандиты, хулиганы, анархисты.
ТРИ СООБЩЕНИЯ ИЗ ГАЗЕТЫ «ВЕЧЕРНИЕ ИЗВЕСТИЯ», сентябрь 1919 г.
Перед вечером, неожиданно, на территорию института въехала группа калмыков в 150–200 человек и расположилась на ближайшей поляне. Начался расспрос: «есть ли здесь евреи, большевики и коммунисты?», заглядывали по квартирам, останавливали идущих мужчин и женщин вопросом: «ты жид?» и требовали показать крест, ходили по огородам и опустошали их, забирали кур, гусей и овец.
По улицам на окраинах города и в центре валялось много трупов убитых. Многие рабочие и случайные прохожие стали жертвой белогвардейских пуль.