Покалывало пальцы ног.
Он сделал попытку пошевелиться, но тело не слушалось. Ему удалось лишь немного повернуть голову набок.
Кто-то шел по мягкой земле, приближаясь к нему.
Ларс-Эрик поискал взглядом между елей.
Сломалась ветка, и Ларс-Эрик увидел, что по тропинке шагает какой-то очень худой человек.
Ларс-Эрик хотел позвать на помощь, но не услышал собственного голоса.
Фигура прошла мимо упавшего ствола с вывороченными корнями и стала видна в лунном свете.
Худое лицо, покрытое сеткой морщинок.
Человек прошел возле Ларса-Эрика, даже не взглянув на него, постоял вне поля зрения, потом снова вернулся.
Он катил перед собой большую пластмассовую бочку.
Ларс-Эрик хотел попросить его привести помощь, но изо рта вырвался звук слабее шепота.
Мужчина деловито сунул его ноги в отверстие и надвинул бочку до бедер.
Ларс-Эрик все еще не мог пошевелиться; он только перекатил тяжелую голову на другой бок, к глухим темным елям.
Худой старик ничего не говорил и не смотрел ему в глаза; было ясно, что он просто выполняет какую-то работу. Резкими движениями он затолкал Ларса-Эрика в бочку до пояса.
Словно Ларс-Эрик – дохлое животное, туша после убоя.
Старик рывком поставил бочку вертикально, и у Ларса-Эрика подогнулись ноги. Он провалился в цистерну до самых подмышек. Рубашка задралась, он оцарапал живот об острую пластмассу.
Ларс-Эрик не понимал, что происходит.
Старик принялся заталкивать его еще глубже.
Он оказался неожиданно сильным, но справиться не мог, руки Ларса-Эрика оставались снаружи, верхняя часть тела высилась над бочкой.
Старик ушел и вернулся с лопатой.
Ларс-Эрик увидел рядом с бочкой глубокую яму. На траве возле ямы лежал рулон пластика и стояла пластмассовая канистра с белой жидкостью.
Тощий старик подошел к Ларсу-Эрику, вскинул лопату и ударил его лезвием по плечу.
Ларс-Эрик застонал от боли: сломалась левая ключица. Он захрипел, слезы потекли по щекам.
Старик отшвырнул лопату и склонился над ним.
От боли почернело в глазах: старик схватил Ларса-Эрика за плечи и стал запихивать его в бочку. Правая рука торчала вверх, но старик завел ее Ларсу-Эрику за шею, пригнул ему голову, закрыл крышкой.
Он раскачал бочку, повалил ее и покатил к яме.
От боли Ларс-Эрик потерял сознание. Очнулся он от дробного звука, похожего на шорох мелкого дождя.
Очень скоро он понял, что старик свалил бочку в яму и забрасывает ее землей. Шорох становился все тише и наконец прекратился вовсе.
Сырой воздух в бочке пах пластиком, кислорода не хватало. Паралич так и не прошел. Ларс-Эрик в приступе паники выгнул шею и увидел сбоку световую точку.
Внимательно вглядевшись в нее, Ларс-Эрик понял, что свет луны просачивается в бочку через дыхательную трубку, продетую в крышку.
В вывернутом плече и сломанной ключице пульсировала боль. Кровообращение нарушилось, пальцы стали ледяными.
Ларс-Эрик понял, что его похоронили заживо.
Глава 44
Двери отделения неотложной помощи в больнице Сёдер были открыты. Сага въехала на тротуар и выскочила из машины Натана, не закрыв дверцу. Пробежав мимо каталок и оставленных на улице детских колясок, она влетела в двери, возле которых сидела метровая лягушка из зеленой пластмассы.
Приемная была набита людьми, здесь вопили младенцы и сидели бледные подростки. На полу валялись затоптанные информационные брошюры. Какой-то мужчина взволнованно говорил по телефону.
Юрек нанес удар рано утром, всего через полчаса после того, как Сага оставила Пеллерину в группе и поехала на паром.
Времени у Юрека было достаточно.
Пробравшись в клуб, он убил заведующего и педагога-специалиста.
Полицейские, которые прибыли на место первыми, обнаружили Пеллерину за занавеской.
Если бы Сага не научила сестру прятаться и держаться тихо, Вальтер забрал бы девочку.
И Сага никогда больше не увидела бы сестру.
Не обращая внимания на очередь, Сага протолкалась к регистратуре, предъявила удостоверение и спросила, где Пеллерина Бауэр.
Сестру отправили в одну из палат экстренной помощи.
Сага пробежала по коридору, оттолкнула с дороги тележку со швабрами и моющими средствами.
На пол с грохотом упала швабра.
Вдоль стены выстроились кресла-каталки, капельницы и койки на колесиках, с синими пластиковыми матрасами. Медсестра толкала перед собой каталку.
Сага подошла к полицейскому в форме, который дежурил у последней двери перед лифтом В.
– Вы здесь один? – спросила Сага, снова предъявляя удостоверение.
– Да. – Полицейский не сводил с нее глаз.
– Что за херня, – вздохнула Сага и вошла.
В тесной палате без окон было темновато. Пеллерина с желтым покрывалом на плечах сидела на койке.
На тумбочке стоял стакан сока и лежал на бумажной тарелочке бутерброд с сыром.
Сага обняла сестру и впервые позволила себе испытать облегчение и зарыться лицом в растрепанные волосы Пеллерины.
– Я приехала, как только смогла.
Они немного посидели обнявшись, потом Сага оглядела Пеллерину, заставила себя улыбнуться и погладила сестру по щеке.
– Как ты?
– Хорошо, – серьезно ответила девочка.
– Точно? – прошептала Сага, стараясь не расплакаться.
– А можно мы теперь поедем домой, к папе?
Сага проглотила комок. Все это время она заставляла себя не думать, что случилось с отцом.
– Испугалась?
Пеллерина кивнула и опустила взгляд, сняла очки и потерла уголок глаза. Светлые ресницы отбрасывали короткие тени на круглые щеки.
– Понимаю. – Сага отвела волосы со лба Пеллерины.
– Я спряталась за занавеской и стояла тихо как мышка, – улыбнулась сестра и снова надела очки.
– Вот и умница. Ты его видела?
– Немножко, до того как зажмурилась… Он старый, но очень быстрый.
Чувствуя, как участился пульс, Сага взглянула на дверь и сказала:
– Нам пора уходить. Врач тебя уже осмотрел?
– Она скоро придет.
– Сколько ты уже ждешь?
– Не знаю.
Сага нажала кнопку вызова, и вскоре появился санитар – мужчина средних лет с животиком и в очках.
– Пусть врач осмотрит ее, и мы уйдем, – сказала Сага.
– Доктор Сами придет, как только сможет, – ответил санитар терпеливо, но несколько натянуто.
– Пеллерине всего двенадцать лет. Сколько она уже прождала?
– Я знаю, это нелегко. Но мы должны в первую очередь заняться самыми тяжелыми пациентами – вы, конечно, поймете…
– Слушайте, – резко перебила Сага, – в данном случае не вам решать, насколько это срочно.
Она предъявила удостоверение; санитар внимательно прочитал его и вернул Саге.
– Этот ребенок – приоритетный случай, – объявила Сага.
– Я вызову триажную медсестру, пусть еще раз оценит…
– На это нет времени, – перебила Сага. – Приведите любого сраного врача, лишь бы врача.
Санитар молча вышел. Взгляд у него был напряженный.
– Почему ты так разозлилась? – спросила Пеллерина.
– Я не разозлилась, что ты. Ты же знаешь – у меня просто злой голос, когда я нервничаю.
– Ты говорила плохие слова.
– Знаю. Говорить плохие слова нельзя, это было ужасно глупо с моей стороны.
Вскоре за дверью послышались голоса, и в палату вошла врач – невысокая женщина с карими глазами.
– Мне передали, что вы хотите поговорить со мной, – выжидательно сказала она.
– Осмотрите ее, и все, – нетерпеливо ответила Сага.
– Не понимаю? – улыбнулась врач.
– Нам нельзя здесь оставаться, мы спешим, но я хочу убедиться, что с ней все в порядке.
– Если вы докажете, что вы опекун, я не стану вас тут задерживать.
– Не спорьте со мной!
Вошел полицейский, держа руку на кобуре.
– В чем дело?
– Охраняйте дверь, – рыкнула Сага. – Почему оставили пост? И застегните свой сраный бронежилет.
– А что за угроза? – Полицейский остался стоять в дверях.
– Мне некогда объяснять… да и какая разница, у вас все равно не будет шансов, – сказала Сага, пытаясь успокоиться.
Глядя в глаза врачу, она очень тихо, чтобы Пеллерина не услышала, заговорила:
– Послушайте, я комиссар полиции безопасности, мне надо отвезти эту девочку в надежное укрытие… Вероятно, она стала свидетельницей двойного убийства, и убийца, скорее всего, постарается добраться до нее… Вы сами не захотите нас здесь задерживать дольше необходимого, честное слово. Уйдем, как только вы закончите осмотр. В раннем детстве она перенесла операцию на сердце, из-за тетрады Фалло… Вы уже сделали ей ЭКГ, но мне нужно убедиться, что у нее нет признаков серьезного шока.
– Понимаю. – Глаза доктора Сами потемнели от напряжения.
Пока врач разговаривала с Пеллериной, Сага проверила коридор, бросила взгляд на входную дверь, осмотрела людей, ожидавших своей очереди возле регистратуры.
По ее прикидкам, церковный сторож был мертв уже две недели, но срок годности на протухших продуктах из холодильника указывал, что в могилу его отправили больше четырех месяцев назад.
Вальтер избрал себе в помощники Бобра. Саге эта мысль и раньше приходила в голову, но она считала ее нелепой.
Теперь Сага знала: Йона все это время был прав.
Бобер жил в часовне, он сторожил могилу, не давая сторожу умереть.
Четыре месяца в могиле, подумала она.
А теперь Вальтер забрал ее папу.
Сага снова позвонила, но телефон отца был выключен.
Сага объявила машину отца в розыск, после чего позвонила в СЭПО и попросила техников отследить его телефон.
Во время разговора она заметила, как в дверь вошел какой-то очень худой человек. Сага нажала “отбой” и осторожно вытащила пистолет. Увидев, что вошедший – не Юрек, она снова сунула оружие в кобуру.
Бросив взгляд в другой конец коридора, она снова взялась за телефон и по прямому номеру позвонила в Бюро расследований, Карлосу Элиассону.
– Вальтер вернулся, – коротко сказала она.
– Я слышал, что произошло с твоей сестрой.