– Я знаю, что Валерия де Кастро и Пеллерина Бауэр находятся где-то здесь.
– Это была самозащита, ради выживания…
– Томми, – Йона присел на корточки, чтобы посмотреть ему в глаза. – Я не застрелил тебя потому, что мне нужен ответ… я знаю, что вы имели дело с Юреком Вальтером. Рассказывай, к чему он вас принудил.
Глава 85
Сага поплотнее завернулась в куртку: в темном домике стоял холод. Она предложила Мимми свой свитер, но девочка промолчала.
Ясно было, что она пряталась здесь много раз – тут имелись одеяла, спальный мешок, от ведра в углу пахло застарелой мочой, а пол усыпали обертки из-под печенья, бутылки из-под газировки и конфетные фантики.
– Почему ты здесь отсиживаешься?
– Не знаю, – без выражения ответила девочка.
– Потому что у тебя нет сил вынести то, что случилось в доме?
Мимми чуть заметно пожала плечами.
– Мы приехали потому, что ищем женщину и девочку. Валерию и Пеллерину.
– А.
Сага достала телефон, показала фотографии. Мимми мельком глянула на экран и опустила глаза. В холодном свете экрана ее лицо казалось высеченным изо льда.
– Узнаешь их?
– Нет. – Девочка отвернулась.
– Посмотри еще раз.
– Не хочу.
Телефон погас, и Сага сунула его во внутренний карман. В домике стало темно.
– То, что творилось у вас в доме, закончилось. Но теперь явятся полиция, социальная служба. И то, как все это для тебя кончится, зависит от твоих ответов мне здесь и сейчас.
– Ага.
– Может, вернемся в дом?
– Я не могу, – запинаясь, прошептала девочка.
– Понимаю. Я нашла твоего брата.
Мимми заплакала, когда прыгающий свет проник в темноту домика. Сага подползла к окну и отвела шторку, с треском порвав паутину.
К домику шагал Джим с фонариком в руке.
Световой туннель, полный пляшущих снежинок, при каждом шаге Джима упирался в снег.
Джим пришел по следам Саги и девочки.
– Бауэр? Ты там?
– Мы здесь, – откликнулась Сага.
Послышались тяжелые шаги, и Джим заполз в домик. Прерывисто дыша, он положил фонарик на кукольную кровать. Луч прошел через прутья и осветил домик. Все здесь было старое, в пятнах сырости; розовые обои вздулись, с разбитой лампы свисала паутина, на подоконниках валялись дохлые мухи.
– Я хотел найти вас, – пробормотал Джим и сел, случайно повалив духовку.
Домик затрещал, когда Джим подполз к девочке. Он прерывисто дышал, из носа текли сопли.
– Это ты! Ты убила мою напарницу, – с яростью сказал Джим и вдруг приставил к голове девочки пистолет.
– Убери палец со спускового крючка, – быстро попросила Сага.
– Тебе обязательно было убивать Ингрид? – со слезами в голосе спросил Джим.
– Джим, спокойней, – призвала Сага. – Палец с крючка, и положи пистолет.
Пистолет дрожал у лица девочки. Лоб у Джима был весь в поту, глаза расширены.
– Ну и как тебе? – возбужденно спросил он и надавил дулом. Голова девочки дернулась.
– Пожалуйста, перестань, – сказала Сага. – Я знаю, что тебе тяжело, но это не…
– Как тебе?! – выкрикнул Джим.
– Хорошо. – Девочка взглянула Джиму в глаза.
Пистолет в его руке снова дернулся.
– Ингрид убила не Мимми, – сказала Сага.
– Но…
– Это сделала ее мать. Она была в комнате. Мы не знали, что она там прячется.
– Ее мать?
– Она пряталась в комнате мальчика.
– Да что с вами такое, – слабым голосом проговорил Джим и опустил пистолет.
Сага вынула у него из рук оружие, поставила на предохранитель, вытащила магазин и извлекла пулю из дула.
– Выйди проверь, добрались ли “скорые”, – попросила она.
Джим вытер сопли, выполз из домика, ударившись головой о притолоку, и закрыл за собой дверь.
– Прости, что он тебе угрожал. На него подадут заявление и уволят из полиции, но человек способен на ужасные поступки, когда умирает кто-то очень важный для него.
Мимми еле заметно кивнула, глядя на Сагу.
– Мимми, ты можешь мне помочь, – сказала Сага.
– Ты ничего не понимаешь. Помочь нельзя.
– Посмотри еще раз. – Сага показала фотографии Валерии и Пеллерины.
– Я знаю, кто они! – Девочка оттолкнула телефон. – Они это и сделали, ты разве не понимаешь? Они его жгли, потом убили… И их не накажут? Это несправедливо, все из-за них…
Сага села на пол рядом и одной рукой обняла ее за плечи. Мимми стала тихо рассказывать о человеке из русской службы безопасности. Она не помнила имени, но тот человек выслеживал женщину и девочку, он прошел за ними всю Украину, Польшу и вот оказался в Швеции. Обе они страдают тяжелыми психическими заболеваниями. Встретились в институте имени Сербского, вместе сбежали оттуда и заключили пакт: оказавшись в какой-нибудь стране, они убивали целые семьи, одного человека за другим.
– И начинали всегда с младшего ребенка, – прошептала Мимми.
– Где они сейчас? Знаешь?
Девочка прерывисто вздохнула и объяснила, что человек из русской службы безопасности увезет их из Швеции и они предстанут перед судом в России.
– Я знаю, что так делать нельзя, но в Швеции их бы только поместили в лечебницу и тут же выпустили, и они приехали бы сюда и убили нас… а в России они до конца жизни просидят в колонии строгого режима номер пятьдесят шесть.
Сага показала ей фотографию Юрека на своем телефоне.
– Это он?
Мимми опустила глаза и кивнула.
– Ты знаешь, где сейчас Валерия и Пеллерина?
– Нет, – слабо ответила девочка.
– Я должна их найти. Они никого не убивали…
– А мой младший брат? Они его убили, они жгли ему лицо, сломали руки и… – Мимми зарыдала.
– Мимми, ты сама это видела? Собственными глазами?
Девочка, не отвечая, плакала.
– Ты не видела, кто убил твоего брата, верно?
Мимми начала успокаиваться, прерывисто дыша и икая.
– Он все рассказал, – всхлипнула она. – В подробностях. И очень сожалел, что поздно добрался сюда, не успел спасти Акселя.
– Ни в какой службе безопасности этот человек не работает. Это он убил твоего брата, а Валерию и Пеллерину где-то зарыл заживо… он всегда так делает.
Мимми приподнялась, и ее вырвало в ведро; она отдышалась, и ее снова вырвало. Девочка тяжело осела на пол, привалившись к стене, и вытерла рот рукавом.
– Веди меня к ним, – сказала Сага.
Йона так и стоял в столовой, глядя на игровой домик. Свет фонарика струился из открытой двери домика и трех его окон, образуя на снегу светящийся крест.
Следы теперь совсем замело.
В окне отражался большой стол; рядом с ним лежал на полу мужчина со скованными над головой руками. Йона объяснил, что скоро здесь будут собаки-ищейки, но мужчина продолжал молчать, хотя Йона полагал, что он начинает сознавать свою ошибку.
Свет в домике мигнул, и из двери выползла Сага с фонариком. Она обернулась и помогла выйти Мимми.
Обе по глубокому снегу побрели к дому.
Несмотря на слабый свет и облачка пара от дыхания, Йона заметил перемену в их серьезных лицах.
Он встретил Сагу и Мимми в прихожей и следом за ними стал спускаться в маленькую гостиную, где стояла мягкая мебель, обтянутая коричневой кожей, и бильярдный стол.
Под низким потолком еле уловимо пахло подполом.
Девочка попыталась сдвинуть бильярдный стол; Йона пришел на помощь.
Металлические колесики на ножках тяжелого стола оставили глубокие следы в персидском ковре.
Какая здесь тишина.
Вместе они откатили тяжелый стол, который с громким стуком ударился о стену. Покосилась картина в раме, и шарик ударился о край стола.
Йона и Мимми отогнули большой ковер.
В деревянном полу открылся небрежно выпиленный двухметровый квадрат. Йона ножом поддел край, ухватил его пальцами и поднял люк.
Под люком оказался настил с изоляцией и балками.
Йона оцарапал руку, но выдрал кусок настила.
Девочка присела у бильярдного стола, зажав уши руками.
Йона склонился над отверстием, из которого поднимался ледяной воздух, и прошептал:
– Господи.
– Давай же, давай. – Сага чуть не плакала.
На земле под домом стояли два некрашеных гроба с затянутыми на крышках ремнями. Землю рядом с ними усыпали щепки и опилки. В тишине слышалось только торопливое дыхание Саги.
Глава 86
Йона ждал новостей в приемном покое Каролинской больницы в Худдинге, беспокойно меряя шагами коридор.
Он и сам не знал, в который уже раз проходит мимо стульев с вытертыми сиденьями у кабинета неотложной помощи и стола с разложенными на нем брошюрами для пациентов.
Волосы у него были всклокочены, усталое лицо тревожно, напряженные серые глаза отливали серебром, рубашка и брюки помялись. Самую страшную кровь и пыль с лица и рук он смыл.
В голове беспорядочно крутились образы, иногда в мозгу вдруг вспыхивал какой-нибудь фрагмент, освещенный прыгающим светом карманного фонарика.
Все было так страшно.
Чудовищная смерть Натана, два гроба под домом, тяжелый запах от тел, ужас в глазах санитаров и врачей “скорой помощи” и крик Мимми, когда та вырывалась из рук женщины в полицейской форме.
В сороковой уже, наверное, раз Йона остановился в черной двери с окошком в конце больничного коридора, посмотрел в спины обоим полицейским в форме, которые несли вахту у входа в отделение, развернулся и пошел назад.
Больницу охраняли со всей серьезностью: в отделении дежурили шестнадцать полицейских, но Йона знал, что это еще не конец.
Надо поймать Вальтера.
Дверь в другом конце коридора автоматически открылась, и туда вкатили каталку с пожилой женщиной.
Йона вспомнил, в какой панике была Сага.
Она держала фонарик обеими руками, но не могла устоять на месте. На стенах, агрессивно налетая друг на друга, плясали тени.
Ужас Саги походил на ужас пойманного животного, ей некуда было метнуться.
Йона пошел дальше. Четыре деревянные рейки протянулись вдоль стен, чтобы койки-каталки не повреждали краску. Блики от потолочных ламп казались на сером пластиковом полу туманными облаками.