Какая-то птица взлетела, хлопая крыльями, и унеслась вдаль.
Облачко выхлопных газов ширилось, ветер относил его к пастбищам.
Машина сдала задом на метр и остановилась, мотор продолжал работать.
Он хочет, чтобы мы это видели, подумала Люми.
Водитель вдруг переключил передачу и сорвался с места так, что из-под задних колес полетели камешки. Послышался грохот – машина въехала прямо в двери гаража; удар, скрежет – автомобиль врезался в обшитую железом стену и остановился.
Мотор стих.
Грохнуло еще раз: дверь гаража слетела с петель, упала на землю и перевернулась.
Люми быстро подбежала к одной из бойниц. В гараже было темно и тихо. Люми ощутила запах металла и бензина.
– Отойди, – велел Ринус и подошел к соседней бойнице.
Он бесшумно выставил наружу дуло автомата, направил его вниз и несколько секунд подождал, после чего нагнулся и посмотрел в прицел ночного видения.
В темном салоне машины над водительским местом виднелись очертания головы.
Ринус машинально положил палец на спусковой крючок, но стрелять под таким углом было невозможно.
– Что там? – спросила Люми, вставая рядом с ним.
– Не знаю.
Ринус переместился к дальней бойнице, выставил дуло и посмотрел в прицел. Правое крыло отвалилось и валялось на полу гаража. Дворник слабо мотался взад-вперед, хотя стекло вылетело.
Ринус снова положил палец на спусковой крючок и случайно задел дулом стену бойницы, скрежетнув металлом.
Он медленно направил дуло вниз, на водительское сиденье, и рассмотрел руку, лежавшую на руле.
В прицел он проследил ряд белых пуговиц на окровавленной рубашке до самого воротничка и золотой цепочки на шее.
А потом увидел лицо.
Патрик.
Он был ранен, но жив. Кровь стекала из носа на губы. Очки куда-то делись, и Патрик медленно смаргивал.
Ринус помнил, что не говорил Патрику, куда собирается. Сказал только, что уезжает по делам службы, но уж точно не упоминал, что уходит в подполье вместе с Йоной и Люми.
Но Патрик знал о существовании сарая уже давно. В стране подняли голову правые популисты, и его, иудея и гомосексуалиста, начали преследовать навязчивые страхи. Когда дело приняло совсем скверный оборот, Ринус привез Патрика сюда, чтобы тот почувствовал себя защищенным, чтобы понял: если все станет совсем плохо, они с Ринусом знают, что делать.
Глава 90
От страха у Ринуса заколотилось сердце; прицел задрожал. Секунды уходили. Патрик приоткрыл рот, как во сне.
Держа палец на спусковом крючке, Ринус начал выискивать Юрека, проверил салон машины, темное заднее сиденье и пространство возле машины.
Под машиной пульсировала темнота.
Пол казался мокрым.
Передняя шина была в грязи, изогнутые осколки фар лежали, будто ракушки на пляже.
Вдруг машина сделалась ослепительно белой, и Ринус инстинктивно отвернулся.
Вспышка так и стояла в темноте у него перед глазами.
Люми перемещалась между окошками, чтобы держать подходы под контролем.
Ринус заглянул в прицел сбоку и увидел, что вокруг машины по стенам мечется свет – тревожный, будто пойманная птица.
Как будто что-то горело.
Ринус быстро передвинулся к другой бойнице и посмотрел вниз. Из бензобака машины свисал горящий лоскут.
– Патрик! – закричал Ринус. – Выбирайся из машины!
Он бросился к первой бойнице и в скачущем свете увидел, что Патрик открыл измученные глаза.
– Патрик! Машина сейчас взорвется. Уходи из гаража, выбирайся же…
Взрыв был похож на два громких удара. Гараж заполыхал. Обрывки жести и стеклянные осколки швырнуло в потолок и вынесло на площадку.
Ринус, спотыкаясь, отступил назад.
Языки пламени уже пробивались через бойницы.
Из гаража доносился грохот, детали дождем сыпались на пол. Гудело запыхавшееся пламя.
– Патрик остался в машине? – испуганно спросила Люми.
Ринус кивнул и посмотрел на нее странно безжизненным взглядом, после чего стал закрывать бойницы, одну за другой.
Люми перебежала к другой зоне и открыла окошко. В двух местах перед сараем полыхало оранжевое пламя, дававшее маслянистый черный дым.
– Он поджег старые шины!
Люми нацепила легкий рюкзак. Юрек наверняка пытается отвлечь их внимание или обмануть тепловизоры.
“Очень скоро он проникнет сюда”, подумала Люми и переместилась к следующей зоне.
Чего он ждет?
В языках пламени от горящей покрышки она разглядела, что барабана комбайна в канаве больше нет. Желтая луговая трава вырвана, и через всю гравийную площадку тянется наискось глубокая борозда.
Из коридора со стороны спален донесся грохот, от которого сарай содрогнулся до основания.
Ринус повесил на пояс несколько ручных гранат.
Снова что-то грохнуло. Несколько секунд стояла тишина, а потом раздались новые удары и завыла сигнализация возле пожарного выхода.
– Он вошел, да? – спросила Люми, хотя и так уже все поняла.
В кровь плеснула адреналиновая волна, и мозг заработал с небывалой отчетливостью. Юрек использовал барабан комбайна как лестницу. Поднялся по нему, выломал дверь и проник в сарай.
– Идем со мной, – попросила Люми.
Но Ринус отвернулся и выключил сигнализацию. Снова повисла пугающая тишина, а в следующий момент со стороны кухни донеслось звяканье бутылок. Юрек обезвредил две первые растяжки и всего за несколько секунд прошел фальшивую.
– Спасибо за все, – прошептала Люми.
Ринус, стоя спиной, кивнул сам себе, потом повернулся к ней и посмотрел в глаза; улыбнуться он даже не пытался. Люми отвела занавеску, заметила взрывчатку, приклеенную скотчем к двери, и заторопилась вниз по лестнице.
Едва она ушла, Ринус быстро соорудил последнюю растяжку, возле занавески, протянул нить в метре от пола, вывернул предохранитель, попятился и занял позицию.
Послышался скрежет, и с тихим скрипом открылась дверь в коридор.
Взрыва не последовало.
Видимо, Юрек лишь приоткрыл дверь, сунул в щель тонкое лезвие и перерезал нить.
Ринус не понимал, как Вальтеру удавалось так быстро находить и обезвреживать растяжки.
Как будто у него имеется план, и он точно знает, где размещены мины и как они сконструированы.
В ночной прицел автомата Ринус видел, как покачивается штора, потом сверкнул нож. Лезвие мелькнуло в щели между тканью и стеной снизу вверх и перерезало нить последней растяжки.
Ринус выстрелил через штору, вниз по диагонали.
Треск автоматной очереди наполнил комнату, из дула сверкало пламя, Ринус ощущал хорошо знакомые толчки отдачи в плечо.
Зазвенели, падая на пол, пустые гильзы.
Ринус сосчитал патроны, остановился на девятом, прицелился во взрывчатку и выстрелил в десятый раз.
Световой заряд оставил в темноте красный след.
Ринус попытался укрыться, но взрыв произошел мгновенно.
Взрывная волна ударила Ринуса в грудь, и он врезался затылком в стену.
Стена возле занавески была разрушена, половицы встали дыбом, щепки вихрем взметнулись в воздух, слетели перила и дверь в коридор.
Ринус встал на колено – щепки и обломки стены сыпались на него дождем – и за три секунды опустошил магазин.
Он стрелял сквозь остатки стены и изуродованный проем кухни.
Быстро откатился в сторону, выдернул магазин, вставил новый – но было уже поздно.
Вдоль стены к нему бежал худощавый человек.
Ринус поднялся, выхватив нож, и неожиданно ударил врага снизу вверх.
Но мужчина перехватил его руку и нанес ему удар каким-то тонким колющим оружием в бок, прямо под затяжку бронежилета.
Под ребро, в печень.
Ринус, не обращая внимания на боль, перехватил нож и прицелился в шею; в тот же миг Юрек отступил назад и выдернул чеку.
Взрыв внутри Ринуса произошел почти бесшумно.
Ноги подогнулись, и Ринус тяжело рухнул на пол, веки задрожали, кровь лилась из небольшого отверстия в боку.
Лишь теперь он понял, что произошло.
Его ударили не простым колющим оружием.
Когда Юрек обезоруживал растяжки, он прихватил русский взрыватель и прикрепил его к лезвию ножа или какому-нибудь гвоздю.
Приподняв голову, Ринус увидел, что Юрек стоит у окна с ночным прицелом его автомата.
Пол был мокрым от крови.
Ринус снова поднял голову, задохнулся от усилия и отстегнул ручную гранату, чтобы взорвать их обоих.
Поздно.
Юрек уже направлялся к лестнице, ведущей вниз. Если он знает о пути эвакуации, то увидит, как Люми бежит через поля.
Глава 91
Люми сложила плечевой упор автомата и закрыла за собой дверь раздевалки. Перешагнув пакеты с обувью, она протиснулась между висящей одеждой и отодвинула засов на железной двери.
Выходя, она услышала лай автоматной очереди, за которой последовал мощный взрыв.
Люми осторожно закрыла и заперла за собой дверь.
Новая очередь простучала, как секундомер; пули выпустили в стену, а потом все стихло.
Люми дрожащими руками включила фонарик и стала торопливо спускаться по бетонным ступенькам; ее ждала комната поменьше, с железной дверью.
На тяжелую дверь пришлось навалиться плечом. Дверь со стоном поехала вперед, и Люми посветила фонариком в тесный проход с земляными стенами. Дощатый потолок подпирали толстые столбы. Над упавшими на землю планками образовались кучки из камней и земли.
В скачущем свете фонарика Люми различила вход в огромную бетонную трубу.
Хотя Ринус и описывал эвакуационный путь как a tubular section[28] длиной в двести пятьдесят метров, Люми тогда не поняла, что проход в буквальном смысле представляет собой трубу.
Подземный ход, который должен был сослужить свою службу один-единственный раз.
Простое решение.
Вероятной проблемой была только связь между ходом и ливневой канализацией.
Труба казалась опасной, как старая горная выработка.
Люми дождалась, когда за ней закроется железная дверь, прошагала по прогибавшимся под ней доскам и свернула в трубу.